Эффективному сопряжению евразийского проекта и китайской глобальной инициативы «Один пояс – один путь» мешает «национальный эгоизм» и отсутствие координации действий между членами ЕАЭС, в частности между государствами-основателями интеграционного объединения – Казахстаном и Россией. Такое мнение озвучил в ходе состоявшегося в Москве круглого стола «Казахстан – модернизация 3.0» казахстанский эксперт, синолог, руководитель China center Адиль Каукенов, передает пресс-клуб "Содружество".
В повестке дня экспертного заседания, организованного посольством Республики Казахстан в Российской Федерации совместно с Евразийским экспертным клубом, вопрос взаимоотношений Казахстана с Россией и Китаем в контексте сопряжения процесса евразийской интеграции с мега-проектом Поднебесной стал одной из тематических доминант.
Следует отметить, что на протяжении последних двух лет эта тема активно дискутируется и в России, и в Казахстане. Однако, несмотря на то, что каждая из стран пытается реализовывать сотрудничество с Пекином в двустороннем формате, на сегодня внятной стратегии действий с позиций общих интересов Евразийского экономического союза не выработано.
"Даже если продвижение проектов в рамках глобальной китайской инициативы идет в двустороннем формате, это, естественно, влияет на все государства ЕАЭС. Поэтому нам очень важно понимать интересы друг друга и то, кто и как видит свое место в данном процессе. То есть координировать действия. Однако пока координация между Казахстаном и Россией неудовлетворительна, национальный эгоизм преобладает, и возникает ощущение конкуренции за китайские инвестиции, чего быть не должно", - констатировал эксперт.
При этом он подчеркнул, что сопряжение казахстанских программ развития и китайской инициативы «Один пояс – один путь» (ОПОП), вернее – одной из ее составляющих, именуемой «Экономический пояс Шелкового пути» (ЭПШП), характеризуется большей динамикой: пока в России идет осознание возможностей сопряжения, в Казахстане оно уже воплощается в конкретные проекты.
Говоря об этом, руководитель China center обратил внимание на ошибочность восприятия проектов ЭПШП исключительно с позиций развития транспортной инфраструктуры. По его убеждению, китайская инициатива есть не что иное, как реакция КНР на формирование новой экономической реальности в связи с созданием на евразийском пространстве Таможенного, а затем – Евразийского экономического союза.
"Изменение режима таможенных пошлин стало серьезным фактором для корректировки китайской региональной политики в Центральной Азии. Причем политики не только в сфере транспортной инфраструктуры. В речи Си Цзиньпина в Назарбаев-университете в Астане, когда он представлял концепцию ЭПШП, логистика фигурировала наряду с факторами финансового, торгового, политического и, что немаловажно, культурного взаимодействия. С учетом совокупности этих факторов Казахстан позитивно воспринял и поддержал проект, который во многом совпадал с видением Казахстана собственных перспектив развития в условиях падения цен на нефть и необходимости трансформации национальной экономики, которой требовались новые драйверы", - отметил Каукенов.
Более того, в этом ключе Казахстан пошел дальше и предложил собственную инициативу – государственную программу инфраструктурного развития «Нурлы жол», цели которой во многом созвучны целям ЭПШП.
К сильным сторонам сопряжения по-казахстански относится географическая близость к Китаю, отсутствие геополитических противоречий, что обеспечивает безопасность инвестиций и, безусловно, наличие средств для этих самых инвестиций в совместные проекты.
"Это очень важный момент. Китайцы всегда подчеркивают: очень важно чтобы проекты были именно совместными. И в этом смысле Казахстан – один из немногих фигурантов, располагающих финансовыми ресурсами для реализации проектов", - считает Каукенов.
К слабым сторонам процесса двустороннего взаимодействия эксперт отнес проблему неоднозначного восприятия Китая определенной частью населения Казахстана, факты коррупции с одной и с другой стороны, которые периодически омрачают сотрудничество, а также дефицит системных исследований по Китаю в РК.
Выгоды Казахстана от включения в китайский мега-проект очевидны: увеличение транзитных возможностей страны, наращивание объемов товарооборота, развитие транспортно-логистической инфраструктуры, приток инвестиций.
И на сегодня конкретные достижения убедительно доказывают, почему важно включение в подобного рода глобальные инициативы. Прежде всего это новая автомобильная магистраль «Западный Китай – Западная Европа» и казахстанский терминал в порту Ляньюньган, из которого уже курсируют поезда в немецкий Дуйсбург.
"Когда первые поезда отправились в Дуйсбург, встал вопрос: какие грузы будут идти в обратном направлении. Поначалу пустые контейнеры просто грузили на суда и отправляли морем, что не способствовало снижению стоимости продукции. Но европейский бизнес оперативно отреагировал на новые реалии: теперь уже контейнеры идут посуху и в обратном направлении. Немецкие производители начали грузить автомобильные запчасти, лекарственные препараты и многое другое, что они могут предложить Китаю", - констатировал Каукенов.
Китайцы не зря говорят: хочешь стать богатым – строй дорогу. Однако для Казахстана выгоды от ЭПШП, как уже отмечалось, не ограничиваются транспортными проектами. В рамках Экономического пояса Шелкового пути построен Актауский битумный завод, реализован проект по комплексной переработке угля с получением жидкого топлива, создано производство калийных удобрений. В нефтегазовой отрасли примечателен факт вхождения CNPC в число акционеров долгосрочного Кашаганского проекта. Развиваются интересные инициативы в сельском хозяйстве и пищевой промышленности: крупный китайский холдинг «Rifa Holding Group» ведет строительство мясокомбината в Восточно-Казахстанской области. С участием китайских инвесторов реализуется крупный проект по производству бесшовных труб и многое другое. Актуальная тема – перенос на территорию Казахстана 52 китайских производств, что, безусловно, потребует и подготовки специализированных кадров.
"Сегодня в Китае уже обучается 13-15 тысяч казахстанских студентов. А недавно Си Цзиньпин заявил о выделении 25 тысяч грантов для Центральной Азии, из которых большая часть предназначена для Казахстана. Это гранты не только для студентов, но также для магистрантов и для преподавателей китайского языка. Полагаю, тренд будет усиливаться, потому что перенос производств – это не просто перенос орудий труда, это еще и перенос особой китайской культуры производства товаров. Важно подготовить для этого кадры. На данный момент полной готовности нет, это вопрос перспективы, но с учетом взрывного интереса казахстанцев к китайскому образованию, цель достижима", - считает эксперт.
В целом, по его словам, ожидаемый эффект от взаимодействия Казахстана и Китая в рамках проектов ЭПШП предполагает создание, как минимум, 15 тысяч новых рабочих мест, 80% от их числа займут казахстанские специалисты.
Таким образом, в настоящее время более 85% китайских инвестиций в Евразийский экономический союз приходит через Казахстан. И важно понимать: те цели, которые ставит перед собой республика, открывают новые возможности для партнеров по ЕАЭС, прежде всего для России с учетом «особости» и близости отношений РК и РФ.
"Конечно, для Китая выгоднее решать вопросы сопряжения в двустороннем формате. Но коль мы создаем интеграционное объединение, мы должны руководствоваться общими интересами, думать о том, что можем предложить совместно. Российские эксперты часто сетуют на то, что китайские компании слишком активно заходят в Казахстан. Но нередко подобная активность есть эффект отсутствия четких правил игры в самом ЕАЭС", - отметил Каукенов.
Один из примеров такого побочного эффекта – утилизационный сбор, отрезавший казахстанских производителей автомобилей от российского рынка и спровоцировавший вхождение в отрасль китайских инвесторов в качестве «спасителей».
В настоящее время и Казахстан, и Россия стремятся выйти на продовольственный рынок КНР. Но, опять же, каждая из стран пытается сделать это самостоятельно. В то время как более продуктивным было бы координировать действия так, чтобы проект одной стороны не создавал ситуации, при которой страны объединения были бы вынуждены конкурировать друг с другом, предоставляя третьей стороне более выгодные условия для маневра.
"Нам нужно создавать свою повестку. Этого на данный момент не происходит. Я считаю это проблемой. И чтобы проблему осознали чиновники, инициировать дискурс необходимо в экспертном сообществе", - считает эксперт.
В ходе круглого стола Каукенов высказал мнение и по наиболее спорному вопросу взаимодействия ЕАЭС с Поднебесной, а именно – по перспективам создания зоны свободной торговли.
Эксперт считает, что такую возможность не следует рассматривать через призму стереотипов, сложившихся в 2008-2009 годах, когда такой формат сотрудничества был неприемлем для участников евразийской интеграции.
С тех пор ситуация существенно изменилась. Девальвация рубля и тенге, с одной стороны, и рост благосостояния граждан КНР – с другой, способствовали повышению конкурентоспособности российских и казахстанских товаров на китайском рынке. И теперь уже наши производители заинтересованы в том, чтобы продвигать свою продукцию в Поднебесную.
"Когда Китай ввел режим свободной торговли с рядом государств Юго-Восточной Азии, от этого выиграли в том числе и эти государства: мгновенно китайский рынок заполонила продукция филиппинских и тайских сельхозпроизводителей. Сегодня, как уже отмечалось, на рынок КНР активно стремятся производители казахстанского мяса и зерна, российские лидеры пищепрома. Поэтому здесь очень важно просчитать возможные эффекты. Пока расчетов серьезных я не видел. Но жизнь меняется и, возможно, скоро уже мы сами будем лоббировать создание зоны свободной торговли с Китаем. Мы – имеется в виду Евразийский экономический союз", - резюмировал А.Каукенов.
Просмотров материала: 2 316
