О геополитической ситуации в АТР (энергетические, экономические и политические противоречия). (Окончание. Начало здесь)
Как обычно, столкновение интересов супердержав в современном мире происходит опосредованно, через действия третьих стран, являющихся их союзниками или партнерами. К примеру, в упомянутом докладе Национального разведывательного Совета США по поводу ситуации в АТР подчеркивалось, что интересы США в регионе будут продолжать представлять Южная Корея и Япония.
Показательным примером активизации Китая, его противостояния с США и борьбы за союзников в регионе является развитие отношений обеих супердержав с Мьянмой (Бирмой), являющейся крупным источником углеводородов и важным транспортным коридором с выходом на Южную Азию и Бенгальский залив. (Подробнее читайте об этом в материале «Мьянма – китайская надежда», Матрица.kz, 18 августа 2013).
Следует подчеркнуть, что продолжающийся экономический рост Китая побудил Администрацию США еще в 2009 году предложить ему так называемый проект привилегированного партнерства («группа двух») по основным вопросам мировой экономики.
Естественно, Пекин отказал, и Вашингтон с весны 2010 года официально начал реализацию обновленной стратегии «сдерживания Китая», в том числе в форме расширения военного присутствия в АТР, хотя еще в середине 2000-х годов об этом речи и не шло.
Так, стратегия предусматривает возрождение созданного еще в 1951 году военного союза АНЗЮС (США, Австралия и Новая Зеландия), в связи с чем, в ноябре 2010 года Б.Обама подписал Веллингтонскую декларацию с Новой Зеландий и Сиднейское соглашение с Австралией о расширении военного партнерства. Кроме того, Вашингтон намерен расширить военное сотрудничество с Индией, развить экономические и военные контакты с Вьетнамом, а также укрепить военное присутствие в Сингапуре, соорудив военно-морскую базу для контроля экспортных маршрутов в Малаккском проливе.
В рамках своей стратегии США еще планируют использовать в качестве мощного экономического оружия против КНР международную торговую организацию «Транс-тихоокеанское партнерство» (ТТП), куда входят страны-союзники Вашингтона (Австралия, Бруней, Канада, Чили, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Перу, Сингапур и Вьетнам). По замыслу американцев, ТТП способно «размыть» АТЭС и ослабить систему АСЕАН, т.е. структуры, где сильны прокитайские позиции. Для усиления возможностей ТТП Вашингтон предлагает вступить в нее Токио и Сеулу.
В свою очередь, Пекин, понимая, что Вашингтон использует любые возможности для антикитайской консолидации государств АТР, в ответ демонстрирует силу перед его традиционными и потенциальными союзниками, что равносильно прямому вызову самим США. Прежде всего, это нашло отражение в обострении традиционных территориальных споров Китая с соседними странами, которые раньше происходили в более или менее мирной, сдержанной форме.
Так, после начала реализации США антикитайской стратегии обострились межгосударственные разногласия, возникли пограничные инциденты, началась гонка вооружения и демонстрация вооружения на фоне замедления торгово-экономических отношений и возникновения атмосферы недоверия и настороженности.
Замечено, что по мере развития связей США с кем-либо из государств АТР, пропорционально ухудшаются их отношения с Китаем, в том числе неожиданно возобновляются претензии и даже вспыхивают инциденты. Основными предметами политических, экономических и силовых конфликтов становятся острова и прилегающие к ним территории. События указывают, что США эффективно используют давние противоречия оппонентов по спорным вопросам для консолидации антикитайских сил против растущих политических амбиций и экономических запросов КНР.
Так, многолетние враждебные отношения между Вьетнамом и США стали преобразовываться в деловые с 1995 года, когда вьетнамская экономика переживала расцвет и нуждалась в инвестициях. А уже после приезда в 2010 году в Ханой госсекретаря США Х.Клинтон между странами наладились дружеские отношения. Вскоре в 2011 году США официально поддержали Вьетнам в неожиданно обострившемся споре с КНР вокруг Парасельских островов в Южно-Китайском море. Уже в 2012 году для установления военных связей Ханой посетил глава Пентагона Леон Панетта.
Напряженная обстановка в Южно-китайском море создалась и вокруг архипелага Спратли (китайское наименование Наньша), где в 2011 году произошли стычки между военными Китая и Филиппин. Инцидент привел к взаимным дипломатическим протестам, наращиванию в районе Спратли ВМС обеих стран. Вполне понятно, что Госдепартамент США также поддержал Филиппины, которые даже начали вырабатывать с Вьетнамом единые меры противоборства Китаю.
Следует отметить, что в конфронтации с китайцами в Южной-китайском и Восточно-китайском морях Манила еще с 80-х и 90-х годов традиционно опиралась на военную помощь и военное присутствие США, что долгое время сдерживало претензии Пекина. Только в 2012 году военная помощь Маниле была увеличена в три раза, а за десять лет страна получила от США помощь на 500 млн. долларов, а также 20 вертолетов и 2 военных корабля.
Между тем все многочисленные острова Спратли «застолблены» странами региона, в том числе через военное присутствие: Ханой контролирует 21 островов и рифов, Китай имеет около 8 или 9, Филиппины – 8, Малайзия – 3, Бруней и Тайвань – по одному. Самый крупный остров Иту-Аба принадлежит Тайваню и превращен в укрепленную базу своих ВВС и ВМС. Остальные острова крохотные и военные объекты представляют лишь военные посты на сваях с национальными флагами.
В настоящее время Китай претендует практически на все острова в Южно–Китайском море и объявил их своими «исконными территориями». Однако серьезные виды на отдельные острова, расположенные на двух архипелагах, имеют Филиппины, Вьетнам, Малайзия, Бруней и Тайвань. Спор вокруг Парасельских островов и Спратли объясняется важностью судоходных путей из Тихого в Индийский океан, богатством биоресурсов и большими запасами углеводородов. По предварительным оценкам, нефть составляет от 23 до 30 млрд. тонн и газ – до 20 трлн. куб м. Но 70% ресурсов расположено на глубоководье.
В условиях военно-политической напряженности на Ближнем и Среднем Востоке новые месторождения АТР представляют уже геополитический интерес для Китая и других стран-потребителей. В мае 2012 года китайцы даже спустили на воду в Южно-Китайском море нефтяную платформу для буровых работ на глубине до 1500 метров.
Интересно, что в 2012 году «Газпром» и нефтегазовая компания «Петро Вьетнам» подписали соглашение об освоении двух нефтегазовых блоков в Южно-Китайском море, событие, которое Китай воспринял как угрозу своим энергетическим интересам и желание Ханоя заручиться поддержкой России.
Тем временем, за ситуацией внимательно следит Япония, которая также имеет серьезные разногласия с Китаем вокруг необитаемого острова Сенкаку (китайское название Дяоюйдао) в Восточно-Китайском море, где в конце 2012 и начале 2013 г.г. произошли инциденты даже с участием военных кораблей и самолетов.
При этом между двумя государствами идет так называемая «война наименований», когда определенным ведомствам поручается отслеживать правильное написание названия острова. Естественно, что остров Сенкаку (Дяоюйдао) представляет реальный интерес своим стратегическим положением, позволяющим владельцу контролировать выход в Тихий океан, богатую рыбой акваторию и морские залежи углеводородов.
В «спящем» состоянии пока находятся неразрешенные территориальные споры между Токио и Сеулом в отношении острова Такэсима в Японском море, между Токио и Москвой вокруг Курильских островов, Москвой и Вашингтоном в отношении шельфовых зон Берингова пролива. Вполне вероятно, что когда-то и они приобретут агрессивный характер.
Изложенные примеры указывают, что территориальные споры носят международный характер, имеют геополитическое значение и могут перерастать в военные конфликты. Все в регионе опасаются, что усиливающийся Китай имеет реальные возможности установления полного контроля над островами Южно-Китайского моря и получения доступа к месторождениям Индонезии и Австралии. Поэтому подогреваемые Вашингтоном антикитайские страхи и настроения способствуют расширению военного присутствия США в регионе и наращиванию гонки вооружений странами АТР.
В этой связи объяснимо, почему в 2011 году президент Барак Обама смог быстро договориться с Австралией об увеличении американского контингента, а Индия заявила о намерении держать в Южно-Китайском море группу эсминцев управляемой ракетной обороны для контроля судоходных маршрутов. Мало того, Вьетнам в знак военно-политической солидарности выразил готовность предоставить для индийских кораблей свои военно-морские базы в Нхатранег и Халонге. Взамен уже Дели готов помочь Ханою строить корабли и готовить военных моряков.
Для военного сдерживания КНР в АТР Пентагон располагает 20 военными базами в Южной Корее, Японии, Австралии, Таиланде и на Филиппинах, а также предусматривает к 2020 году переместить в регион 60% ВМФ США.
Таким образом, США формируют против КНР настоящую военную коалицию, состоящую из крупных и небольших стран АТР.
В ответ в 2012 году Китай объявил об увеличении открытой части своего оборонного бюджета на 11,2% – до 106 млрд. долл. По другим оценкам, объем ежегодного военного бюджета приближается к 200 млрд. долл. В качестве военного приоритета названо усиление мощи китайского ВМФ. Укрепляется военное сотрудничество Китая с Россией, показателем которого стали совместные военно-морские учения в регионе в 2012 и 2013 г.г. В такой непростой для Китая ситуации военные эксперты ратуют за военный союз с Россией.
По мнению некоторых экспертов, не исключено, что Соединенные Штаты пытаются навязать Поднебесной дорогостоящую гонку вооружений, обременить бюджет оборонными расходами, создать перегрев экономики и социальную напряженность в стране, как это было сделано в свое время с СССР.
Что касается современной роли России в АТР, то она никогда не соответствовала ее огромным потенциальным возможностям, в связи с исторически-традиционной ориентацией Москвы на Европу. Только после падения мирового спроса на углеводороды и ослабления энергетических позиций на традиционных рынках Россия с 2012 года резко переключила внимание на рынок АТР, что нашло отражение в новой концепции внешней политики РФ. Концепция называет АТР «самым динамично развивающимся геополитическим пространством, куда смещается центр тяжести политики и экономики».
Особенностью внешней политики Кремля в АТР является постепенное осознание важной роли Китая для РФ в качестве стратегического партнера и фактически безальтернативного рынка сбыта российских углеводородов. В этой связи, первый зарубежный визит нового Председателя КНР Си Цзиньпина именно в Россию свидетельствует о взаимопонимании. Москва за последние годы добилась важных принципиальных договоренностей с Пекином по нефтегазовым проектам на длительную перспективу.
Превращаясь в стратегического партнера Китая, Россия автоматически становиться для США потенциальным противником, что уже наблюдается в международных отношениях. В настоящее время Пекин и Москва имеют все возможности для превращения в главных стратегических партнеров – гигантские ресурсы углеводородов РФ, огромные потребности КНР, географическое соседство, сухопутная граница и общий политический соперник в лице США и их союзников.
В Вашингтоне и Брюсселе хорошо понимают, что российско-китайский энергетический тандем может стать единственным реальным фактором сдерживания агрессивной политики США в мире, в связи с чем, сотрудничество РФ и КНР уже является предметом пристального внимания Вашингтона.
В ноябре 2012 года Белый дом официально объявил о начале реализации новой стратегии безопасности в XXI веке, предусматривающей перемещение приоритетов внешней политики с Ближнего Востока и Среднего Востока в Восточную Азию, чтобы сдерживать растущую военную и экономическую мощь Китая.
Опасным фактором для военно-стратегической обстановки в АТР является так называемый Корейский кризис, связанный с разработкой и испытаниями Северной Кореей ядерного оружия вопреки санкциям ООН в условиях ее многолетней конфронтации с Южной Кореей – военным союзником США. Сосредоточение здесь колоссального ракетно-ядерного потенциала США, РФ и КНР, периодические обострения отношений Пхеньяна с Сеулом на грани вооруженного конфликта и потеря контроля над ситуацией со стороны мировых центров силы создают серьезные предпосылки для военных действий с использованием орудия массового поражения.
Однако, необходимо заметить, что последние ядерные испытания и обострившиеся отношения февраля-марта 2013 года отличались от предыдущих инцидентов прямыми угрозами ракетной атаки Пхеньяна по Вашингтону, Сеулу и Токио, что дало Пентагону основания для усиления противоракетной обороны (ПРО) на Аляске и Калифорнии, установления на японских островах второй радиолокационной станции (РЛС), укрепления южнокорейской ПРО и установления на западе США третьей базы противоракет шахтного базирования.
Здесь неожиданно возникшие военные потребности США и их союзников, опять же во времени и пространстве, совпали с планами Белого дома по сдерживанию роста экономической и военной мощи Китая, в том числе в АТР. При этом, неожиданный отказ Пентагона от 4-го этапа размещения элементов ПРО в Восточной Европе по соображениям экономии опять таки «ко времени и к месту» совпал с событиями на Корейском полуострове в 2013 году и позволил усилить ПРО на Аляске и Калифорнии.
Анализ событий вокруг Корейского полуострова указывает на признаки возможной тонко разыгранной военной провокации со стороны США, вынудивших Пхеньян сделать резкие заявления и некоторые практические шаги, которые, по мнению разведок, не имели до этого реальной почвы.
Сегодня в сторону АТР смещается центр мирового развития и арена экономического соперничества мировых и региональных держав, где доминирующими силами и глобальными конкурентами выступают США и КНР. В то же время, регион постепенно превращается в потенциальный театр военных действий, где через своих союзников и партнеров США реализуют военно-политические планы сдерживания Китая. Именно борьба за влияние в АТР определит будущего мирового лидера.
Просмотров материала: 1 975
