ЭХО МИНУВШЕЙ НЕДЕЛИ:
• ЦА – высокое давление
• От брака – хоть на край света!
Кыргызстан
• Время реформировать экономику
Узбекистан
• Пора «выпрямлять» спину
Таджикистан
• Газовый нокаут
Туркменистан
ЦА – ВЫСОКОЕ ДАВЛЕНИЕ
О событиях пятнадцатилетней давности, сыгравших заметную роль в судьбе центрально-азиатских республик, на минувшей неделе неожиданно напомнило агентство StanRadar, опубликовав на своем сайте интервью РИА «Новости» с бывшим президентом Киргизии Аскаром Акаевым, возглавлявшим страну с 1990-го по 2005- год.
Речь идет о борьбе с международным терроризмом и операции США «Несокрушимая свобода» в Афганистане. По утверждению экс-президента, эта операция была для США лишь предлогом для входа в Среднюю Азию. Агентство напоминает, что в 2001 году, перед началом операции в Афганистане, США создали военные базы в Киргизии и Узбекистане. Но, по мнению Акаева, американцы преследовали одновременно несколько целей — помимо собственно борьбы терроризмом, США собирались закрепиться в стратегически важном регионе.
«В 2001 году, президент Владимир Путин, все руководители стран Центральной Азии, большинство руководителей мира — все поддержали призыв Джорджа Буша сформировать международную антитеррористическую коалицию, поскольку впечатление от этого теракта (11 сентября 2011 года) было во всем мире сильное… Но потом люди увидели, что у американцев было много целей, и они вовсе не собирались уничтожать международных террористов везде и всюду. А в каких-то частях света они даже наоборот, выращивали их, чтобы использовать для решения своих геополитических целей», — напомнил Акаев.
Мысль не новая. С пространными комментариями на эту же тему на сайте интернет-издания «Свободная Пресса –Юг» выступил и политобозреватель Антон Мардасов. По его мнению, эксперты постоянно говорят о стратегии США по окружению РФ и Китая, в которой важное место отводится именно Центральной Азии — как плацдарму в «сердце Евразии» «для проецирования давления и военной силы на Россию, Китай, Иран и весь евразийский континент». Однако, несмотря на действия различных программ, в том числе по линии Пентагона (Фонда контртеррористического партнерства и т. д.), американцы были вынуждены закрыть авиабазы в узбекском Ханабаде и «Манас» в Киргизии.
В постсоветской истории региона американская политика претерпевала изменения несколько раз, отмечает преподаватель факультета гуманитарных наук ВШЭ, специалист по Средней Азии Григорий Лукьянов: «Изначально функционировала широкомасштабная программа содействия развитию демократии и рыночной экономики в странах Центральной Азии. В ее рамках на территории этих государств различные некоммерческие организации и негосударственные фонды начали работу с системой образования, народного просвещения и т. д. Определённую роль они играли в укреплении оппозиционных по отношению к действующим режимам структур. Яркий пример — Киргизия, где т.н. «тюльпановая революция» во многом стала следствием действий подобного рода организаций.
Но надо заметить, что на протяжении всего периода американцы никогда не отказывались от того, чтобы выстраивать конструктивные отношения с действующей властью — с авторитарными политическими режимами. Опыт такого рода отношений у США есть и в Южной Америке, и на Ближнем Востоке, и в Африке. В этом отношении их политика не претерпела изменений вплоть до сегодняшнего дня.
Со многими государствами были подписаны определённые соглашения в рамках партнёрства со структурами Североатлантического альянса. По этому направлению государства региона на протяжении длительного периода одновременно сотрудничали как с Россией и структурами ОДКБ, так и с НАТО. Объяснялось это просто - безопасности много не бывает, и взаимодействовать надо со всеми, чтобы собрать максимальные ресурсы для противодействия внутренней оппозиции и угрозам, исходящим из Афганистана.
В начале 21 века ситуация изменилась: для США центрально-азиатские государства стали потенциальными союзниками по операции против талибов на территории Афганистана. Поэтому и появились в ЦА американские базы, и началось более широкое сотрудничество. Но отсюда же возникло более глубокое проникновение США в эти страны, которое не всем режимам оказалось по душе. Туркмены вовсе не допустили иностранные организации для работы на своей территории, узбеки дали им поработать, а затем прикрыли, а казахи держат их под контролем. В общем, каждая страна выработала определённый механизм противодействия «мягкой силе» со стороны США.
В последние годы американскую региональную политику буквально лихорадит. Связано это с определённым обещанием Барака Обамы вывести войска из Афганистана, что сделать крайне сложно. США боятся полностью вывести войска, потому что тогда построенный ими режим может рухнуть. Оставить одну большую дыру хаоса, которую придется расхлебывать региональным игрокам (РФ, Китаю, Индии) сейчас вроде бы в их интересы не входит. В связи с этим у США нет определенного понимания — чего они хотят получить от Афганистана, а тем более — от среднеазиатских лидеров. Конечно, все решат предстоящие выборы, поскольку определится новая команда и будет сформулирован набор принципов, из которых и будет исходить американская дипломатия и военная политика в Центральной Азии.
«Известно, что если американцы в какой-то регион вошли, то, как правило, они добровольно оттуда не уходят — должны быть обстоятельства, которые вынудят их это сделать. Есть такие обстоятельства в регионе или нет — вопрос неоднозначный, — говорит главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» РИСИ Аждар Куртов. — Если сравнить нынешние американские возможности в регионе с теми, какими они были в 90-е и после того, как они проникли туда под предлогом необходимости получить здесь точки опоры для проведения операций против «Талибана» в конце 2001 года, то можно смело утверждать — они уменьшились».
Да, мощь России в последнее время возросла, внешняя политика стала более активной, но это — не главный фактор понижения американского влияния в Центрально Азии. Дело в том, что существенно возросла активность другой региональной державы — КНР. Если в 90-е годы китайцы исследовали регион и, что называется, забрасывали удочки, то потом они начали решать вопросы по разграничению, как они считали, спорных участков. Затем им удалось сформировать ШОС, и они перешли от решений вопросов безопасности в приграничной сфере к решениям других проблем политического и экономического характера, выгодных Пекину.
Видимо, в Москве тогда считали, что «клин клином вышибают», то есть власти использовали ШОС и усиление двустороннего взаимодействия Китая со странами Центральной Азии для того, чтобы потеснить США. Собственно, так и произошло. Другое дело, что китайцы потеснили в регионе не только американцев, но и Россию. Китай располагает самыми существенными свободными золотовалютными ресурсами. В силу обстоятельств, связанных с мировой конъюнктурой и внутренней политикой, он активно инвестирует в разные государства мира для того, чтобы не перегревать собственную экономику. Пекин скупает различные рудники, промышленные предприятия, запасы первичной продукции.
При этом, по утверждению многих экспертов, у России и Китая есть преимущество перед США — непосредственные границы со странами региона. В силу этого обстоятельства американцам трудно налаживать взаимодействие, например, по торговому сотрудничеству. По большому счету, им для внутреннего потребления не нужны ни центрально-азиатская нефть, ни газ — основные экспортные продукты, которыми богаты Казахстан, Туркмения, отчасти Узбекистан. Американцы сами экспортируют природный газ, а нефть они традиционно закупают у арабских стран. Поэтому когда на горизонте появился потенциальный крупный покупатель в лице КНР, все центрально-азиатские государства с легкостью бросились к нему в объятия. Кроме того, у КНР была серьезная заинтересованность, которая лишь формально выглядела как экономическая.
Дело в том, что Китай неравномерно экономически развит по регионам. Экспортная экономика традиционно развивалась в приморских провинциях, поскольку морской транспорт — самый дешевый. А строить промышленные предприятия в глубине страны — на территории Внутренней Монголии, Синьцзяна — экономически нецелесообразно. Поэтому Китай и был заинтересован в прорубании коридора во внешний мир. Одним из таких коридоров и стала Центральная Азия.
Решив проблему улучшения экономических отношений со странами региона, Китай сразу убил несколько зайцев. Во-первых, привязал государства к себе. Во-вторых, наладил новые сырьевые рынки для того, чтобы строить промышленные предприятия в том же Синьцзяне. В-третьих, создание новых рабочих мест и повышение уровня жизни во Внутренней Монголии и особенно Синцзяна, где другое этническое население и где распространены сепаратистские и даже радикальные исламские настроения, позволило во многом стабилизировать ситуацию.
Естественно, это привело к вытеснению из некоторых сфер РФ и США. В частности, китайские трубопроводы дотянулись до Каспийского моря, а на Каспии с 90-х годов работали западные компании. Возможно, китайцам не удалось вытеснить американские нефтедобывающие компании и заменить их своими, но, тем не менее, значительная часть нефти Казахстана добывается китайцами. В общем, они создали политическую и экономическую основу для того, чтобы центрально-азиатские режимы рассматривали Пекин как более выгодного стратегического союзника, чем Вашингтон.
Что касается РФ, то Китай не стремился вытеснять российское влияние, поскольку он очень осторожен в своей внешней политике. Но объективно, все его действия приводят к тому, что Россия также теряет позиции. Китайские компании получают преимущество в вопросах приобретения собственности, в инвестициях и т. д.
Например, в Таджикистане китайцы фактически приобрели крупнейшие месторождения серебра и золота, хотя общеизвестно, что Россия обладает хорошими технологиями их добычи. Они еще не могут соревноваться с РФ по поставкам военно-технической продукции, но в будущем и эта ситуация может измениться, поскольку Китай уже производит современные виды вооружения. В этих условиях США предпринимают постоянные попытки вернуть свое влияние в Средней Азии.
В отличие от РФ и КНР у США другая политика. Они не брезгуют работать с оппозицией, в том числе — с достаточно радикальной. Их политика рассчитана на то, что при любом развитии ситуации, кто бы ни пришел к власти, они все равно будут иметь креатуру, к которой «протоптана дорожка» и на которую уже собран компромат. Кроме того, американцы активно обрабатывают элиты центрально-азиатских государств, причем не только политические, но и военные. Со многими странами региона продолжается сотрудничество по линии НАТО: действуют программы по подготовке спецназа, часть офицеров проходит стажировки в США.
Также важно, что США активно работают с журналистами, готовят их по разным программам. В итоге в СМИ региона очень заметны проамериканские взгляды, они же — антироссийские и антикитайские. Американцы обрабатывают научные элиты, преподавателей, создают свои университеты, где готовят кадры соответствующей идеологической направленности. В этом смысле Китай и Россия уступают США. У РФ есть несколько университетов, но если побывать, например, в Американском в Бишкеке и Киргизско-Российском Славянском университетах, то разницу в финансировании заметит любой.
«В общем, - заключает Антон Мардасов, - у США есть заделы, которые они могут конвертировать. Тем более что существует еще одна проблема - российская дипломатия действительно тратит много денег, прощая долги центрально-азиатским государствам или поставляя им продукцию по заниженным ценам, но кто об этом знает? Только ограниченное число людей, потому что российская дипломатия плохо рекламирует свои акции. Американцы как раз наоборот — тратят гораздо меньше, чем РФ, но рекламируют свою деятельность очень хорошо. И население стран региона, смотря заказные телепередачи о том, как американский посол раздает пакеты с гуманитарной помощью жителям отдаленных кишлаков, часто на полном серьезе полагает, что именно США — их благодетель».
ОТ БРАКА – ХОТЬ НА КРАЙ СВЕТА!
КЫРГЫЗСТАН
Любопытное исследование появилось на минувшей неделе на кыргызском интернет-сайте ZANOZA.kg, о котором поведала Марина Мирошник.
Оказывается, кыргызстанки очень часто уезжают в миграцию, чтобы избежать законного брака на своей малой родине. Исследователи уверяют, что женщины-мигрантки Кыргызстана вдвойне уязвимы: как женщины и как лица, вовлеченные в миграцию. Такой вывод приводится в исследовании "Женщины и дети из Кыргызстана, вовлеченные в миграцию".
В исследовании напоминается, что женщины составляют около 40% мигрантов из Кыргызстана. При этом эксперты поясняют, что феминизация миграционных потоков связана с феминизацией бедности.
В период после второй революции и межэтнического конфликта в Ошской области бедность в Кыргызстане выросла в 2012 году до 38% с увеличением доли женщин.
Кыргызстан чаще других стран ЦА отправляет в миграцию женщин и детей. Некоторые женщины решают автономно поехать работать за границу вследствие нестабильности их экономической и финансовой ситуации. В патриархальной и традиционной семейной структуре после вступления в брак женщины остаются дома (часто с семьей мужа), в то время как их мужья работают за границей.
В случае инициированного мужем развода эти женщины могут оказаться в очень сложной ситуации, особенно если они должны покинуть дом родственников мужа, воспитывать детей в одиночку или если муж отказывается платить алименты. Это особенно касается тех женщин, кто заключил только религиозный брак и чей брак не зарегистрирован официально.
В этом случае женщинам очень сложно добиться от бывшего мужа финансовой поддержки. Кроме того, женщины, опрошенные в Оше, подчеркнули отсутствие интереса к этому вопросу со стороны правоохранительных органов.
Марина Мирошник приводит типичную историю дочери Икбола (Ош): "В 2013 году мы выдали нашу дочь Нургуль замуж. Ей было шестнадцать лет. Брак был неофициальным, без регистрации (религиозный брак, "никах").
После свадьбы Нургуль переехала к мужу. Через несколько месяцев она родила ребенка, который также не был зарегистрирован. Два с половиной года спустя Нургуль и ее свекровь начали ссориться, потому что Нургуль не признавала власти свекрови. В результате этих раздоров свекровь настроила мужа Нургуль на развод, и он отправил ее обратно к нам домой.
Когда мы работали в России, а Нургуль была одна дома, ее бывшая свекровь попросила Нургуль забрать сына. Нургуль оказалась одна с совсем маленьким ребенком без каких-либо средств, так как она никогда раньше не работала, и у нее не было никаких сбережений. Кроме того, ее бывший муж отказался предоставить ей финансовую поддержку.
Поскольку ее брак был незарегистрированным, а на сына в момент рождения не было получено свидетельство о рождении, то она не смогла законным образом получить алименты. Сейчас она готовится ехать в Россию на заработки".
Помимо поиска лучших экономических возможностей, женщины, опрошенные исследовательской миссией, говорят о социальных стимулах миграции. В исследовании, проведенном специалистом по гендерным вопросам и вопросам миграции Сьюзан Тиме также отмечается, что "жены предпочитают уезжать вместе с мужьями, поскольку обеспокоены, что во время их отсутствия мужья начнут употреблять алкоголь или женятся во второй раз".
Другим фактором, который влияет на процесс принятия решений будущими женщинами-мигрантами, является традиционная семейная структура: младший сын должен оставаться с родителями в семейном доме, который он унаследует после их смерти. В результате только старшие сыновья и дочери имеют возможность эмигрировать вместе со своими семьями.
Независимые женщины могут также эмигрировать, стремясь к освобождению от консервативных и патриархальных сообществ и традиций. Это особенно актуально на юге Кыргызстана, где женщины чаще всего подчиняются авторитету родственника мужского пола. По мере увеличения в Кыргызстане числа случаев похищений невест некоторые родители стали поддерживать стремление дочерей покинуть страну. В целом, миграция может быть выходом для кыргызских женщин, которые не хотят выходить замуж, желают избежать брака и/или продлить незамужний период жизни.
Автор подчеркивает, что приведенный в статье отчет основан на интервью, проведенных исследовательской миссией FIDH, встретившейся с 34 женщинами-мигрантками, а также родственниками мигрантов из Кыргызстана, с представителями местных НПО, работающими с отправляющими общинами; с женщинами и детьми, ставшими жертвами правонарушений, а также с экспертами по вопросам миграции и гендерным вопросам.
Вот так и подтверждается утверждение острословов, что доброе дело «браком» не назовут. Потому и готовы кыргызстанки бежать от брака хоть на край света…
ВРЕМЯ РЕФОРМИРОВАТЬ ЭКОНОМИКУ
УЗБЕКИСТАН
После ухода из жизни Ислама Каримова в республиканских СМИ появилось немало версий того, как будет меняться внешняя политика Узбекистана после президентских выборов в декабре 2016 г. Но почти никто не говорит об изменениях в экономической политике.
На минувшей неделе интернет-издание CA-NEWS (UZ) вспомнило и об этом, пригласив в гости агентства независимого эксперта, экономиста Юлия Юсупова.
«У экономики Узбекистана, утверждает эксперт, имеется огромный нереализованный потенциал и сейчас у нас появился шанс этот потенциал реализовать. Опыт многих стран мира показывает, что для ускорения экономического развития часто необходимо провести самые простые базовые реформы, улучшающие условия ведения бизнеса и формирующие жесткую конкурентную среду. Главная задача этих реформ – активизация возможностей широких слоев населения. Просто дайте людям шанс, освободите их от удушающей опеки государства и они сами поднимут экономику страны!»
Экономист надеется, что экономика претерпит изменения и, весьма существенные. В стране накопилось множество весьма важных, системных проблем, которые долгие годы не решались, а «загонялись вглубь». Новому правительству неизбежно придется их решать: «Это целый комплекс проблем, основной формой проявления которых является относительно низкая конкурентоспособность национальной экономики, что в свою очередь проявляется в:
- относительно низком уровне доходов населения (так ВВП на душу населения в Узбекистане в 2015 г. составил 2100 долл., причем это по официальному обменному курсу; для сравнения в соседнем Казахстане – 10500 долл.);
- высоком уровне внешней трудовой миграции (что связанно с трудностями в трудоустройстве внутри страны), в том числе высококвалифицированных специалистов;
сырьевой направленности экспорта (основными статьями экспорта остаются товары с низкой добавленной стоимостью: природный газ, металлы, уран, хлопок и пряжа, не переработанная плодоовощная продукция);
- в относительно низких темпах экономического развития».
Справедливости ради следует заметить, что официальная статистика республики говорит о стабильных 8% экономического роста, которые трудно назвать «относительно низкими темпами. экономического развития». Экономист уверяет, что «нет ничего более далекого от реальности, чем статистика экономического роста Узбекистана. Очень простые цифры, которые это доказывают. В 1992 г. ВВП Казахстана превышал ВВП Узбекистана в 1,9 раза (24,9 млрд. долл. США против 12,9 млрд.).
Согласно официальной статистике совокупные темпы экономического роста за все эти годы в Узбекистане были выше. Соответственно, следует ожидать сокращения данного разрыва. Однако он не только не сократился, а, напротив, увеличился, составив в 2013 г. 4,3 раза (243,8 против 56,8 млрд.). К 2015 г. этот разрыв стал поменьше (2,8 раза), но за счет того, что казахстанская тенге сильно девальвировалась, а официальный курс сума – нет. Но мы-то знаем, что на черном рынке курс сума также упал, соответственно, разрыв в 4 с лишним раза сохранился (если посчитать по черному курсу). Если экономика Узбекистана развивалась быстрее, чем экономика Казахстана, каким образом разрыв в размерах экономики увеличился? Это противоречит элементарным правилам арифметики. Так что нет никаких 8% экономического роста. Увы!».
Ключевым годом низкой конкурентоспособности экономики Узбекистана стал 1996 г. Именно тогда началась реализация политики массированных инвестиций для ускоренной индустриализации. Вроде бы цель не плохая. Но в условиях рыночной экономики инвестиции должен осуществлять преимущественно развитый частный сектор, работающий в условиях жесткой конкуренции. Только тогда инвестиции будут эффективными.
Но в 1996 г. ни развитого частного сектора, ни жесткой конкурентной среды в Узбекистане не было, да и сейчас их нет. Массированные инвестиции могло осуществлять только государство (или частные компании, получающие значительные льготы от государства), что делало неизбежным усиление роли государства в экономике в ущерб рыночным реформам, которые были фактически прекращены.
Кроме того, на вооружение была взята модель импортозамещения, предполагающая развитие собственного производства в широком круге отраслей экономики, независимо от того, есть ли у страны сравнительные преимущества в производстве данной продукции или нет. Логика модели проста: зачем нам импортировать то, что мы можем производить сами?
Сегодня, по мнению эксперта, реформированию подлежат почти все элементы экономической системы. Самые важные и неотложные меры следующие.
Первое. Реформа внешнеторговой политики и валютного регулирования. Огромные размеры таможенных платежей (пошлины, акцизы на импорт) нацелены на то, чтобы «защитить отечественных производителей» от конкуренции с импортом. Но, во-первых, своей «защитной» функции они все равно не выполняют: подавляющая часть импортной потребительской продукции завозится либо контрабандой, либо в льготном режиме (без уплаты таможенных платежей). Так что защиты на самом деле нет, это фикция.
Во-вторых, отсутствие свободной конвертации (точнее, доступ к конвертации по официальному курсу избранных импортеров), сочетание очень высоких таможенных платежей с наличием огромного числа льгот, позволяющих эти платежи не платить, буквально разрушают конкурентную среду, что крайне негативно сказывается на конкурентоспособности всей экономики страны. Без конкуренции невозможно развитие! Это давным-давно доказано и в теории, и в практике. Убивать конкуренцию – значит, лишать страну шансов на будущее развитие!
Надо уяснить, по мнению экономиста, что «никакой существенной защиты таможенные платежи не обеспечивают. Потребительские импортные товары завозятся преимущественно контрабандой или по льготам. И никакого массового разорения отечественных производителей из-за этого не происходит. Настоящей защитой местных производителей является рыночный обменный курс, по которому импортные товары, собственно говоря, на рынках и продаются. Если бы они продавались по официальному курсу, то стоили в 2-3 раза дешевле! Тогда бы наши предприятия точно разорились бы. То есть истинную защиту местным производителям обеспечивают рыночные механизмы, действующие вопреки практике государственного регулирования. И после либерализации данные механизмы продолжат защищать местный бизнес».
Не будет и никакого массированного увеличения импорта по очень простой причине: объем импорта не может превышать объема поступлений валюты в страну. А у Узбекистана два основных валютных источника: доходы от экспорта и то, что присылают в страну внешние трудовые мигранты. Все. Сколько валюты поступило, настолько импортных товаров и можно закупить. Если открыть конвертацию и убрать таможенные барьеры, валюты от этого не прибавится. А, следовательно, объем импорта не увеличится.
Эксперт обращает внимание на соседние страны – Казахстан и Кыргызстан: «Там нет проблем с конвертацией, таможенные платежи относительно низки. Но при этом работают тысячи производственных предприятий, многие из которых экспортируют свою продукцию. Почему им внешняя открытость не мешает (а, наоборот, помогает, так как расширяет рынки сбыта), а узбекистанских предпринимателей она должна убить? Они что из какого-то другого теста сделаны?»
То есть все эти вопросы в принципе решаемы. Кстати, в недавней истории Узбекистана уже была проведена частичная либерализация экономики – в 2004-2007 гг.: официальный сум был девальвирован и обменные курсы (официальный и рыночный) фактически сравнялись, были существенно сокращены издержки ведения бизнеса, уменьшилось давление государства и чиновников на экономику.
И что было - массовое разорение отечественных предприятий? Ничего подобного! В стране, наконец, начался реальный (а не нарисованный) экономический рост, экспорт за короткий промежуток времени увеличился в 5 раз! Плохо только, что эта экономическая «оттепель» продлилась только 4 года. В 2008 году страна опять вернулась к модели импортозамещения на основе ускоренной индустриализации.
Еще один резерв - в Узбекистане сложилась уникальная налоговая система, такой действительно нет нигде в мире. Налоговая система, которая ежесекундно уничтожает конкурентоспособность экономики. Причем ее никто не придумывал таковой, она сложилась стихийно, зачастую «кирпичики» закладывались туда из самых лучших побуждений. В чем недостатки налоговой системы Узбекистана? Очень много налогов, многие из которых имеют одну и ту же налогооблагаемую базу, очень сложное налоговое администрирование. Но это даже не беда, полбеды.
Настоящая беда в том, что некоторые налоги просто убивают стимулы и возможности для роста конкурентоспособности. Другой пример дестимулирующих налогов – высокие налоги на труд (подоходный, социальные отчисления), которые отбивают желание у предпринимателей нанимать больше работников. И это в условиях трудоизбыточности! Высокие налоги на труд – одна из важных причин высокого уровня внешней трудовой миграции.
Еще одна беда - в огромном разрыве в уровне налоговой нагрузки для разных режимов налогообложения. Разница в налоговой нагрузке для малых и крупных предприятий различается в 3-5 раз, в зависимости от отрасли экономики! Это фактический запрет на рост масштабов бизнеса! Предприниматели просто не могут позволить себе переход от упрощенного режима налогообложения к общеустановленному, так как налоги при последнем просто убьют их бизнес. Налоговая система Узбекистана обрекает местных предпринимателей на существование в рамках небольших универсальных производств, которые не могут использовать для повышения конкурентоспособности ни узкую специализацию, ни экономию на масштабах.
Поэтому стране крайне необходима радикальная налоговая реформа, которая обеспечит, сокращение числа налогов, упрощение налогового администрирования, отказ от налогов с выручки, резкое уменьшение налоговой нагрузки при общеустановленном режиме налогообложения, а также уменьшения налогов на труд.
В стране настоятельно нужна и реформа системы денежного обращения, и банковского сектора. Денежное обращение – это «кровеносная система» рыночной экономики. Представьте себе, что у человека функционируют две параллельные кровеносные системы, которые подпитывают кровью одни и те же органы и клетки, но свободного обращения крови между ними нет из-за множества заторов и тромбов.
Примерно так и выглядит денежная система Узбекистана, фактически состоящая из двух почти независимых подсистем: наличного и безналичного обращения. Получить наличные деньги как предприятиям, так и населению, очень сложно, отсюда существенная разница в стоимости этих фактически двух разных денежных единиц. Экономика от такого «кардиологического» хаоса несет огромные потери, что неизбежно снижает ее конкурентоспособность.
Еще более нелепый миф заключается в том, что нежелание печатать денежные купюры крупных номиналов (в Узбекистане самая крупная купюра по стоимости меньше одного доллара!) также оберегает страну от инфляции. Бумажные купюры изнашиваются и обновляются каждые несколько месяцев. Если 100 изношенных однотысячных купюр заменить не 100 новыми однотысячными купюрами, а одной новой стотысячной, как это может усилить инфляцию? Да никак. Зато экономия бумаги, времени на пересчитывание, сил на перетаскивание, буквально, мешков денег огромна. Давным-давно надо было выпустить десятитысячные, пятидесятитысячные, стотысячные и т.д. купюры и освободить население и приезжих иностранцев от никому ненужных тяжелых кошельков, сэкономив при этом огромные средства.
В этих условиях настоятельно требуется и административная реформа, и снижение административных барьеров ведения бизнеса. Ключевая задача реформ – резкое сокращение вмешательства государства в экономику, отказ от использования административных (не совместимых с работой рыночных механизмов) методов государственного регулирования. Для этого нужно перестроить всю систему государственного управления экономикой: лишить государственные структуры функций и полномочий, не совместимых с рыночной экономикой.
Аграрная реформа. Сельское хозяйство – один из самых зарегулированных секторов экономики Узбекистана. Фермеры обязаны выделять значительные части своих земель под посевы пшеницы и хлопчатника, а затем продавать собранный с этих земель урожай по заниженным ценам государству. В этом году ввели еще и госзаказ на плодоовощную продукцию. Это крайне неэффективный механизм изъятия доходов из аграрного сектора, разоряющий фермеров, дестимулирующий их продуктивную деятельность и ухудшающий плодородие почв. Фермеров необходимо освободить от обязательного государственного заказа (не обязательно одномоментно, можно поэтапно), дав возможность заниматься той деятельностью, которая приносит наибольшую прибыль.
При этом очень важно укрепить права фермеров, которые сегодня чувствуют себя временщиками, так как землю у них могут отобрать в любой момент. А это очень опасно для сохранения качества земли.
«Я указал только на самые первоочередные, на мой взгляд, меры, - подчеркнул Юлий Юсупов. - Есть сектора, где необходимы реформы более долгосрочного плана. Но хочу сказать, что я большой оптимист. Уверен, у экономики Узбекистана имеется огромный нереализованный потенциал и сейчас у нас появился шанс этот потенциал реализовать.
Опыт многих стран мира показывает, что для ускорения экономического развития часто необходимо провести самые простые базовые реформы, улучшающие условия ведения бизнеса и формирующие жесткую конкурентную среду. Главная задача этих реформ – активизация возможностей широких слоев населения. Ничего нет созидательней личной инициативы и предприимчивости. Просто, дайте людям шанс, освободите их от удушающей опеки государства и они сами поднимут экономику страны!
ПОРА «ВЫППРЯМЛЯТЬ СПИНУ»
ТАДЖИКИСТАН
На минувшей неделе интернет-агентство ASIA-Plus/Tajikistan вспомнило о довольно-таки значительном событии в жизни нашего региона, которое было отодвинуто на второй план политической и информационной шумихой первой декады сентября. Речь идет о Центрально-азиатском торговом форуме в Алматы. Тема форума была многозначной и очень важной для всех стран региона – «Экспортный потенциал и развитие торговли: Новые вызовы и перспективы для Центральной Азии».
Форум собрал более 500 участников из разных стран Центральной и Южной Азии и прошел уже в шестой раз. Были продемонстрированы работы модельеров и дизайнеров из Пакистана, Афганистана, Таджикистана, Казахстана, Кыргызстана, Туркменистана и Узбекистана. А производители из этих стран представили свою продукцию на выставке.
Форум, как и ежегодно, был организован USAID, при участии Германского общества по международному сотрудничеству (GIZ) и Европейского банка реконструкции и развития.
Страны Центральной и Южной Азии уже который год пытаются найти решение для преодоления препятствий в транзите и перевозке грузов, однако ускорению этого процесса мешают, на первый взгляд, банальные, но на самом деле значительно замедляющие развитие - бюрократические проволочки. Бизнесменам это влетает в копеечку, они терпят убытки, вот и пытаются найти другие пути, часто не более эффективные. Причины и проблемы почти идентичны в каждой стране, и их решения зависит от правительств.
Именно эти факты заставили журналистов Таджикистана обратить внимание на то, что на фоне других участников форума Таджикистан медленно, но верно упускает свою возможность быть транзитной страной.
В первый же день Форума был подписан документ (положение) между транспортниками Таджикистана, Узбекистана, Казахстана и Кыргызстана о партнерстве. Участники партнерства пояснили, что это положение будет содействовать перевозкам между странами и развивать региональную торговлю.
Для Таджикистана это большой шанс. Дело в том, что совсем недавно в этой республике была создана Коалиция участников внешнеэкономической деятельности (ВЭД). Коалиция на сегодня сравнительно небольшая – в нее пока входят Ассоциация таможенных брокеров Таджикистана, Ассоциация АВВАТ и Ассоциация AIATT, но к ней может присоединиться любой, кто, так или иначе, связан с внешней торговлей.
«Этот совершенно новый механизм сотрудничества направлен на то, чтобы наладить тесное взаимодействие бизнеса с госсектором. Вместе ведь легче добиваться каких-либо важных решений, а решение множества вопросов зависит от госсектора», - отметила Фируза Махмудова, представитель Ассоциации таможенных брокеров Таджикистана.
Коалиция должна войти в создаваемый Комитет по упрощению торговли Таджикистана, что позволит выдвигать решение многих вопросов.
Важность коалиции сложно недооценить, ее работа предполагает развитие экспортного потенциала, упрощения таможенных процедур при транзите, экспорте и импорте.
В реальности это попытка транспортников и экспортеров «выпрямить спину» для того, чтобы они и их пожелания были замечены и нашли своего решения. Особенно в условиях, когда наблюдается тенденция открытия новых транзитных маршрутов, которые идут в обход внутренних таджикских дорог.
Немало и других проблем. По словам директора Globalink Logistics Group в Таджикистане Манучехра Касымова, одна из основных проблем - это не отвечающая сегодняшним требованиям инфраструктура в терминалах (в аэропортах и ж/д станциях), которые не имеют складов с температурным режимом, что очень важно при перевозке продуктов питания и сельхозпродукции.
«Кроме этого, давно уже пора придать погранпереходу "Карамык" на таджикско-кыргызской границе международный статус. Это очень важный пункт, и многие европейские перевозчики хотели бы ездить по этому маршруту. Ну и, конечно же, надо отремонтировать этот участок дороги и привести инфраструктуру в должное состояние», - поясняет он.
Во время встреч в Алматы всплыло немало проблем, которые обрекают Таджикистан на потерю своей транзитной привлекательности. Это стало особенно понятно в ходе презентации Коммерческого атташе посольства Пакистана в Казахстане Адиля Хана Мианхеля.
Основной тезис – обход Таджикистана при транзите намного выгоднее, так как грузы в этой стране долго задерживаются из-за бюрократических проволочек. А выгодным маршрутом может стать транзит через территорию Узбекистана или же использование существующего коридора Пакистан-Китай-Кыргызстан-Казахстан. Правда, о нем мало кто знает, несмотря на его выгоду. Вот Пакистан и хочет своих экспортеров направлять по этому пути.
Кроме этого, Таджикистан уже почти два года как не покупает пакистанский цемент и на это Адиль Хана также обратил внимание, указав, что в Таджикистане построили крупные цементные заводы, которые полностью обеспечивают страну этим видом стройматериала. Но и ранее объем экспорта пакистанского цемента в Таджикистан не был высоким – всего $50 млн. Однако это давало возможность пакистанским фурам возвращаться обратно с таджикским товаром – в основном с сухофруктами и свежей сельхозпродукцией. Основная же доля торговли Пакистана со странами Центральной Азии приходится на Казахстан.
«Я уверен, если бы не некоторые преграды, то взаимную торговлю можно было бы еще увеличить, а пока она очень низкая, несмотря на огромный потенциал. В некоторых странах с трудом работает соглашение TIR. Существуют проблемы с визовым режимом», - отметил коммерческий атташе посольства Пакистана в Казахстане».
Пока шла дискуссия о том, как же найти новые транзитные пути и решить имеющиеся проблемы, в выставочном зале отеля Rixos предприниматели стран находили партнеров и договаривались о поставках.
Неподдельный интерес у участников вызывал Таджикский стенд на выставке с сухофруктами. Афганский экспортер цитрусовых интересовался у представителя Ассоциации сельхозпереработчиков Таджикистана Лутфулло Ортукова о возможности поставок сухофруктов, в особенности кураги, в Пакистан и Афганистан, и дальше в Индию. Интерес также вызвала и представленная на стенде крупа маш, произведенная на севере Таджикистана.
«Я отправляю в Таджикистан по 10 фур цитрусовых (за одну партию) в день и мне надо, чтобы на обратном пути они не возвращались пустыми. Если цена окажется приемлемой, то, конечно, мне это выгодно, но сможете ли вы мне заполнить все эти фуры за один раз? Сомневаюсь», - интересовался афганский бизнесмен.
И это, пожалуй, еще одна проблема таджикских производителей – они не всегда готовы к крупным закупкам и больше имеют дело с небольшими объемами. Кто-то скажет: «Был бы спрос, мы готовы». Ну, что ж, выставка в Алматы показала - спрос есть, просто партнеров надо искать, посещая подобные выставки, а не надеяться на то, что они сами вас будут искать.
Кроме того, по словам Ортукова, внутри страны есть проблемы с таможенными и налоговыми режимами. Ведь не зря за последние 5 лет из более чем 50 экспортеров переработанной сельхозпродукции осталось всего 3-4. На форуме стало ясно, что в вопросе экспорта плодоовощной продукции узбекские поставщики, пожалуй, давно уже «съели собаку».
Во время форума они рассказали о тонкостях выращивания и транспортировки экспортного товара. Сегодня Узбекистан является одним из лидеров экспорта сельхозпродукции не только в страны Южной Азии и Россию, но и с недавних пор - в Европу. Здесь все же научились выращивать и транспортировать товар надлежащим образом.
Учредитель компании «Alimkhan Exim Group» (Узбекистан) Акмалхон Алимханов уверен, что если в древние времена из стран нынешней Центральной Азии на верблюдах везли сельхозпродукцию и сухофрукты в Европу, то сегодня эти возможности под разными предлогами просто не используются.
Он предлагает диверсифицировать экспорт сельхозпродукции и не пугаться европейского рынка, а идти целенаправленно туда, в Европу. В контрактах крупных европейских сетевых покупателей прописывается всё – сорт, цвет, зрелость, чистота, товар не должен быть поврежденным вредителями или загрязненным, без трещин, хотя допускаются легкие отклонения в виде природных дефектов, но это должно составлять не более 5% от общего объема груза. Значит, сегодня от дехканина зависит и авторитет всей страны.
В целом же, на взгляд таджикской делегации, Центрально-азиатский торговый форум в Алматы прошел, как и каждый год, очень плодотворно, правда, жаль, что все эти предложения не были объединены в один документ. Ведь подписание такого документа в рамках мероприятия такого масштаба, возможно, подтолкнуло бы правительства к более активным действиям, и участники имели бы шанс быть услышанными.
ГАЗОВЫЙ НОКАУТ
ТУРКМЕНИСТАН
Минувшая неделя началась в Туркмении с недоброй вести. Агентство CA-NEWS (TM) сообщило – «Газпром» не будет закупать газ из Туркменистана до конца 2018 года.
«Российский «Газпром» не будет закупать туркменский газ до конца 2018 года и рассчитывает за это время найти решение ценового спора», - заявил зампред правления компании Александр Медведев. «Газпром» мог предложить Туркмении свое участие в ее добычных активах, куда до сих пор были допущены только китайцы, считают собеседники «Ъ» в отрасли. По мнению аналитиков, Ашхабад на такое вряд ли согласится.
«Газпром» не собирается закупать газ в Туркмении до конца 2018 года, но приостановил разбирательство с «Туркменгазом» в Стокгольмском арбитраже, заявил зампред правления монополии Александр Медведев. «Взяли два года, чтобы проанализировать и потенциально найти возможность сотрудничества,— пояснил он Reuters.— Будем регулярно встречаться, обсуждать». По словам топ-менеджера, «договорились о том, чтобы сейчас спокойно, без арбитражного процесса, посмотреть на комплексное развитие наших отношений, причем будут вовлечены все звенья цепи создания стоимости».
Стоит напомнить, что «Газпром», который с 2009 года закупал в Туркмении 10–11 млрд кубометров газа в год, в середине 2015 года подал иск к «Туркменгазу» в Стокгольме, а с начала этого года вообще разорвал контракт. Это произошло потому, что Туркмения отказалась пойти на уступки по цене газа, в то время как его стоимость на европейском рынке существенно снизилась. Из-за этого «Газпром», продавая туркменский газ в Европу, в последние годы нес убытки, которые собеседники «Ъ» оценивали примерно в $100 за тысячу кубометров. В рамках арбитража «Газпром», по данным «Интерфакса», требовал возврата $5 млрд переплаты за газ.
Но собеседники «Ъ» в компании изначально были скептически настроены относительно арбитража, поскольку Туркмения не присоединилась к Нью-Йоркской конвенции по признанию иностранных арбитражных решений. То есть, даже если бы «Газпром» выиграл, в реальности взыскать деньги с Ашхабада было бы практически невозможно. По данным «Ъ», «Газпром» не отозвал свой иск, но затормозил проведение процедур по нему.
«Закупка газа из других источников может иметь смысл, если это выходит за пределы «купи-продай», об этом мы и договорились с туркменской стороной»,— заявил Александр Медведев. Речь может идти о том, что «Газпром» хочет стать владельцем добывающих активов в Туркмении, что позволит сделать закупки газа более выгодными для монополии, полагают собеседники «Ъ» в отрасли.
Сейчас туркменский газ «Газпрому» совершенно не нужен, тогда как у Ашхабада других возможностей продать эти объемы, кроме как в Россию, нет, так что у «Газпрома» сильная переговорная позиция. Но до сих пор Туркмения, жестко контролирующая присутствие иностранного бизнеса в стране, шла на продажу долей в месторождениях на суше только китайской CNPC (сделка была связана с получением китайских кредитов и закупкой газа Китаем). Но страна теряет от прекращения продаж газа в Россию по меньшей мере $1,5 млрд выручки в год, что может побудить Ашхабад пойти на определенные уступки «Газпрому» в вопросе доступа к месторождениям.
Но до конца 2018 года еще долгий срок…
Вячеслав ШТЫРОВ, Матрица.kz
В обзоре использованы материалы среднеазиатских и российских информационных интернет-изданий. Автор обозрения оставляет за собой право не всегда и не во всем разделять точку зрения авторов и издателей цитируемых публикаций.
Обзоры обновляются на страницах Матрицы.kz по понедельникам.
Просмотров материала: 3 664
