Политическая жизнь Казахстана весны-начала лета 2016 года выдалась на редкость активной и неоднозначной. «Земельные» митинги, трагические события в Актобе, вновь внезапно возникший вопрос об информационном пространстве - обо всех этих темах мы побеседовали с казахстанским политологом Султанбеком Султангалиевым.
- Как бы вы оценили работу Земельной комиссии? Достаточно ли она востребована обществом как диалоговая площадка народа и власти, помогающая вскрыть и устранить причину возникшей проблемы?
- Надо признать, что мораторий и создание Земельной комиссии были оперативной реакцией власти на возникшую напряженность в обществе. Задачами данного скоропостижного проекта были как выработка приемлемых рекомендаций для поправок в Земельный Кодекс, так и приглушение общественного ажиотажа вокруг проблемы землепользования. И с последней задачей комиссия успешно справилась. Что касается вскрытия подлинных причин земельных митингов, то власть, на мой взгляд, опять ничего не поняла или сделала вид, что не поняла, состроив, как обычно, морду кирпичом.
У любого события всегда имеется несколько причин и один, причем любой, повод. Возможно, я выскажу несколько парадоксальную вещь, но в качестве причин земельных митингов я вижу две главные. Первая причина общепонятна - это народное массовое недовольство текущей ситуацией-ухудшением социально-экономического положения населения, возникшее вследствие некомпетентности исполнительной власти и тотальной коррупции.
Дополнительными раздражителями явились правовой беспредел на местах, амбициозные устремления Ак Орды, ничего общего не имеющие с ключевыми интересами подавляющего большинства казахстанцев и чудовищно нелепая информационная хабарная политика.
Вторая причина земельных митингов - это, на мой взгляд, острое недовольство, которое испытывает часть правящей верхушки по поводу продвижения китайских компаний в нефтегазовом секторе.
Какое отношение нефтяной вопрос имеет к земельной проблеме? В рассматриваемом нами контексте - никакого, но я еще раз повторюсь, что ожидаемое вступление в силу поправок в Земельный кодекс - это всего лишь повод для выплеска народного недовольства, подогреваемого глухим ропотом клановых группировок.
Где наиболее сильны позиции китайских кампаний? На западе Казахстана. Где прошли наиболее массовые и острые митинги протеста? На Западе. Какую направленность имели земельные митинги? Заметьте, что не антироссийскую и не антизападную, а именно четко выраженную антикитайскую. Хотя именно жителям Западного Казахстана как раз меньше всех следовало бы опасаться, что китайские инвесторы будут арендовать или приобретать в собственность их земли, по большей части состоящие из безводных степей и полупустынь. Так что, как говорится, думайте сами…
- И что же делать исполнительной власти?
- Я присутствовал на заседаниях общественного совета Западно-Казахстанской области, на которых обсуждался земельный вопрос. Имели место и острые дискуссии, и эмоциональные выступления. Мероприятия получили широкое освещение в местной прессе, но…
Не об этом сейчас надо говорить, тем более на региональном уровне, который ничего не решает в принципе в таком масштабном вопросе. Обсуждать надо те проблемы, которые касаются непосредственно обычной жизни жителей региона: здравоохранение, образование, дороги, бюрократия, инфраструктура, выделение земельных участков под ИЖС, очереди на получение квартир и мест в детсадах, то есть то, что касается каждого и вызывает недовольство.
Главный урок земельных митингов заключается в том, что «верхи» еще могут править по прежнему, но «низы» уже не хотят жить по-старому. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы предсказать продолжение череды протестных акций до тех пор, пока власть не повернется лицом к народу и его потребностям. А пока мы видим лишь торжествующе лоснящийся зад, что не может не вызывать определенных эмоций и ярко выраженного отношения.
- Можно ли считать события в Актобе продолжением земельных митингов, но только иными средствами?
- Никакой непосредственной связи между ними нет, есть только общая подоплёка, а именно недовольство властью и внутриэлитные разборки. Я понимаю подтекст вашего вопроса и хочу сказать, что если такую связь посредством идеи разветвленного заговора искусственно установят, то это будет лишь продолжением страусиной политики самохабарности.
Теория заговора хороший инструмент для усмирения строптивых кланов, но суть проблемы взаимоотношений власти и народа она не решает. Трагедия 5 июня обнажила ряд ключевых проблем в различных сферах. Во-первых, вопрос приоритетности действий спецслужб. На мой взгляд, сосредоточение усилий на противодействии законопослушным оппозиционно настроенным гражданским активистам стало ключевым фактором ослабления контроля над религиозными сектами, а отсутствие разветвленной агентурной сети в данной среде не позволило актюбинскому ДКНБ упредить вооруженное выступление экстремистов.
Во-вторых, отсутствие регионоведческих центров политологической и социологической направленности. Регионоведение в стране победившего ЭКСПО, по моему мнению, находится в депрессивном состоянии в силу отсутствия достаточного внимания государства, а ведь это не только наука, но и дисциплина, имеющая непосредственное отношение к внутренней политике и к вопросам национальной безопасности.
Следовательно, необходимо создание таких центров во всех областях Казахстана с привлечением местных специалистов. Перефразируя известное выражение можно сказать, что «Тот, кто не кормит своих ученых, вскоре не сможет кормить никого». Единственное, что хотелось бы пожелать в отношении регионоведческих центров так это то, чтобы они не были вовлечены в формат официальных государственных структур, так как в таком случае эффективность их функционирования будет, как и у органов исполнительной власти, т.е. практически нулевой.
В-третьих, удивила запоздалая реакция государственных СМИ, оповестивших казахстанскую общественность о трагических событиях в Актобе не только после «Фейсбука», но и после российских средств массовой информации, не совсем адекватно оценивших ситуацию. Вины журналистов в такой «заминке», естественно нет, но сам факт свидетельствует о том, что процесс согласования формата подачи информации неоправданно затянут. О какой конкурентоспособности наших СМИ и оперативности принятия решений исполнительной властью можно говорить при таких обстоятельствах?
В-четвертых, актюбинская трагедия еще раз поставила всех нас перед необходимостью разработки и внедрения государственной идеологии. На заре независимости под влиянием либеральных идей установилось мнение, что государственная идеология свойственна лишь авторитарным и тоталитарным странам, и для демократического государства она неприемлема. Однако реалии жизни упрямо говорят нам об обратном - государственная идеология является необходимым инструментом построения современной молодой государственности. И невозможно подменить идеологию ритуальными танцами вокруг ежегодных посланий президента.
Именно адекватно разработанная и профессионально внедряемая в общественное сознание идеология способна эффективно противостоять религиозным сектам против которых современная бюрократия в чалмах бессильна.
- Нельзя не заметить, что российские СМИ, о которых вы упомянули выше, проявили очень большую активность в освещении событий в Казахстане.
- Я бы не назвал это освещением… Я прочитал 32 материала в различных российских информационных источниках посвященных ситуации в Казахстане в связи с событиями в Актобе. Лишь в четырех была адекватная взвешенная оценка. Остальные 28 - просто форменная истерия.
Я могу понять истерящих журналюг (журналистами таких борзописцев назвать сложно), но когда начинают витийствовать с пеной на устах политологи, причем, известные российские политологи, то во мне укрепляется мысль о том, что для подавляющего большинства российских экспертов политические процессы и общественная ситуация в Казахстане не менее туманны, нежели аналогичные вещи в Папуа-Новой Гвинее.
Причем, необходимо учитывать, что Казахстан находится пусть не в едином, но в общем информационном пространстве с Россией и неадекватный отклик в российских СМИ сильно влияет на умонастроения многих казахстанцев. И если наше руководство примет решение о вхождении в единое информационное пространство, идею которого озвучил в Астане Владимир Путин, то последствия будут непредсказуемо плачевными.
- Вы хотели сказать «предсказуемо плачевными»?
- Я имел ввиду, что будет не очень хорошо, но насколько «нехорошо» предсказать сложно… Во-первых, сама идея «единого информационного пространства» пока не содержит в себе ничего конкретного, а конкретное наполнение появится, как нетрудно догадаться, в случае нашего официального вхождения в это непонятное состояние заклятой информационной дружбы.
Во-вторых, де-факто Казахстан, если судить по СМИ, пользующимся поддержкой власти, и так находится в общем информационном пространстве с Россией, т.е. подача информации аналогична российской. При этом у нас существуют СМИ, преимущественно казахскоязычные интернет-порталы и печатные издания, имеющие альтернативную точку зрения. Что будет с ними в случае «единения» представить несложно - они будут либо уничтожены либо переформатированы.
Отвечает ли это интересам нашей страны и общества? Конечно, нет. Де-юре у нас существует Евразийский экономический союз, де-факто имеет место военно-политический союз с нашим северным соседом и оба проекта я искренне поддерживаю, но отдавать в ведение кого бы то не было информационное пространство, значит потерять влияние на умонастроения собственных граждан, а это - первый шаг к полной потере суверенитета.
В-третьих, медиа-рынок нельзя администрировать, он должен развиваться по своим законам. В противном случае мы получим на выходе либо медиа-матюгальник всероссийского масштаба, либо же неэффективный медиа-рупор казахстанского производства.
- Какие изменения мы можем ожидать в общественно-политической жизни Казахстана в скором будущем?
- Я настроен объективно пессимистично: пока никаких, за исключением продолжения закручивания гаек в сфере реализации гражданами политических прав и свобод. Лично я так же ожидаю громких отставок и посадок высокопоставленных фигур еще до конца текущего года, но общей картины принципиально эти события не изменят.
Казахстанское экспертное сообщество уже прямой наводкой из самых тяжелых и авторитетных орудий бьет по большим астанинским кабинетам, говоря о необходимости политических реформ в стране, но пока всё глухо. На мой взгляд, инстинкт самосохранения выбрал неправильный вектор развития, что чревато серьезными политическими осложнениями в уже недалеком будущем.
- А будет ли свет в конце тоннеля?
- В конце тоннеля всегда есть свет. Весь вопрос заключается в том, где едет наш казахстанский поезд: в тоннеле или в пещере, выход из которой придется прорубать. У нашей страны огромный потенциал, громадные ресурсы, главным из которых является человеческий. Мы можем и должны стать успешно развивающейся страной с благополучно живущим населением.
Единственным барьером на пути к цели является неэффективная система государственного управления, которую надо кардинально реформировать. Для этого необходима политическая воля руководства страны и запуск процесса реальной демократизации общественно-политической жизни.
Беседовал Серик Мамбетов
Просмотров материала: 7 833
