Заканчивался сентябрь 61-го года. В Барнаул пришла золотая осень. И как ни пытались удержать барнаульские власти в тайне ожидаемый визит знаменитого алтайского земляка, к концу месяца слух о скором приезде Германа Титова в краевой центр создавал в городе особую атмосферу ожидания чего-то необычного и радостного.
Мне это состояние барнаульцев было знакома еще год назад, когда я «запустил» своего «первого» космонавта (байка-3) в городском парке. Видели мы и бурную реакцию советских людей на любое появление Юрия Гагарина, да и Германа после полета москвичи встречали ничуть не прохладнее, чем Юрия.
Тем временем в штабе по встрече высокого гостя (в прямом космическом смысле слова), в который входили высокопоставленные чиновники краевых и городских властей, были в любой момент готовы к «часу-Х». С боку-припеку на заседаниях штаба удалось пристроиться и мне, чтобы не прозевать и свой «звездный» час встречи с земляком-космонавтом на студии, где тоже было все готово к этому событию, оговорены участники этой встречи, которые тоже находились в готовности номер-1.
И здесь считаю нужным в порядке отступления от главной темы рассказать, что такое была тогда наша телестудия. Создавалась она на сплошном энтузиазме радиолюбителей и одержимых идеей создания своего телевидения инженеров и техников Барнаульского радиозавода. Душой и мотором реализации этой идеи был уникальный в своем роде директор завода Борис Владимирович Докторов – истинный крестный отец телевидения на Алтае – одного из первых регионов на территории Сибири и Дальнего Востока, где засветились голубые экраны.
Его друзья в Томске, где любители тоже создавали свое телевидение, помогли изготовить телекамеры. Это были гигантские каракатицы на катающихся треногах, а для того, чтобы установленные в них передающие трубки – (если не забыл, назывались они «иконоскопами») могли передать изображение в эфир, им нужно было мощное освещение. И в павильоне появились огромные прожекторы, которые через десяток минут превращали студию в сауну, совмещенную с испепеляющим солярием. Вентиляцию во время передачи включать было невозможно, так как шум вентиляторов тех времен микрофоны превращали в рев Ниагарского водопада. Поэтому любая передача с присутствием в кадре диктора или журналиста по внутренним правилам не должна была превышать 10-15 минут! Все остальное время в эфире занимали фильмы.
Да и сама студия (пока в нагорной части Барнаула у кромки знаменитого ленточного бора, протянувшегося через весь Алтайский край и заканчивающего бег своих сосновых лент на территории Казахстана начали строить уже государственную студию с настоящей телевизионной вышкой) размещалась в нескольких переоборудованных комнатах первого этажа обычного многоэтажного дома.
Дом этот находился метрах в двухстах от Октябрьской площади, недалеко от Дворца культуры меланжевого комбината, уже в новом веке отданного краевому молодежному театру, которым до последних минут своей жизни руководил еще один мой знаменитый земляк, недавно ушедший из жизни Валерий Золотухин. Кто бывал в Барнауле, знает, что сейчас в комнатах бывшей студии разместились кабинеты стоматологической клиники… А во дворе этого дома, едва высовываясь над уровнем крыш соседних домов, в то время торчала 30-метровая вышка с передающей телевизионной антенной.
Так подробно рассказываю об этом не только потому, что это один из ярких эпизодов истории рождения телевидения в регионах бывшего СССР, но и потому, что станет более понятным, что произошло в тот далекий день на встрече с космонавтом Титовым…
И вот он час-Х настал! Герман на барнаульской земле.
Из тех дней я навсегда усвоил, что нет ничего прозрачнее секрета о том, что в той или иной точке или на той или иной улице вот-вот появится важная персона. Обильные наряды ГАИ, милицейских офицеров всех рангов и людей в строгой гражданской форме – легендарный секрет Полишинеля! Примерно за час до назначенной встречи около нашей студии появились эти самые люди в гражданской и милицейской форме. Более верного сигнала горожане получить не могли! И уже минут через 20-30 проспект Ленина около студии и сквер в нем был заполнен невесть откуда появившимися барнаульцами.
Нам передали, что к студии с парадного входа подъехать уже невозможно – там уже плотная народная масса! Германа подвезут во двор, и мы встретим его через черный ход. А в павильоне в томительном ожидании участники встречи, среди которых, конечно же, Борис Владимирович Докторов, профессор мединститута Зиновий Соломонович Баркаган и еще несколько человек. Оказывается, Б. Докторов со своим радиозаводом принимал участие в каком-то сегменте космических программ, а доктор З. Баркаган связан с институтом медико-биологических программ, занимавшимся медицинской подготовкой первого отряда космонавтов! В студии едва горит дежурный свет – экономим температуру для комфорта во время передачи….
По крикам «урра!» и бурным аплодисментам, которые не могли заглушить стены павильона, понимаем, что Герман Степанович рядом.
И вот он человек, 17 раз встретивший за сутки восход солнца над планетой, – рядом. Знакомимся. Сопровождающий космонавта капитан представляется:
- Капитан Хазин, Григорий! Помощник Титова. У меня к вам просьба – не больше получаса. Видите, что творится в городе! Срывается вся программа. Если не возражаете, я сяду вместе с вами, чтобы время не затянули….
Что тут скажешь – милости просим и Григорий занял место между мной и Германом! (см. на фото) Все занимают свои места.
И вот врубается наш свет! Едва привыкли глаза, поступает команда – «мы в эфире»
И хотя по сценарию и заготовленным вопросам сказать что-то должен каждый из приглашенных, минуты в основном уходят на главного героя. Капитан Хазин локтем напоминает мне о времени, а я не могу оторваться от рассказа Германа. Выбираю момент, чтобы дать слово Докторову и Баркагану А сам тем временем на клочке бумаги пишу записку Титову:
«Герман Степанович!
Вы читали «Солярис» Станислава Лема? Если да, то как вы относитесь к его мысли о встрече с планетой – разумным существом? Я хочу задать Вам такой вопрос.» Через пару минут капитан Хазин передает мне записку обратно. Герман отвечает: «В конце встрече хотелось бы», а потом слова «хотелось бы» зачеркивает и пишет «Желательно». А на обратной стороне дописывает: «Сострить о жаре». И этот клочок бумаги я храню до сих пор – вот уже 52 года!
А все потому что после этой записки, глядя, как все мы под светом прожекторов покрываемся обильным потом, а отговорившему свое профессору Баркагану стало плохо – ужасно побелевшего его увели из студии приводить в чувство, – Герман Степанович, тоже утирая пот с лица, заговорил:
- Знаете, мне сейчас нередко задают вопрос – как вы там готовитесь в Звездном городке к полетам. Я обычно рассказываю про наши тренажеры, центрифуги и прочие придумки врачей и тренеров. Но открою секрет – самые неприятные впечатления оставили у меня тренировки в сурдобарокамере. Так вот если бы вы сейчас могли оказаться вместе с нами в этой студии, каждый мог бы и без слов представить, что это такое. А те, кто сидят здесь сейчас рядом со мной, могут считать себя на месте тренирующегося космонавта. Только здесь-то мы пока всего несколько минут, а там время исчисляется сутками. Так что барнаульцам не нужно ехать в Звездный городок – у вас здесь своя настоящая сурдобарокамера!
Мне же показалось тогда, что мы (кроме нашего профессора) во время этого репортажа из барнаульской «сурдобарокамеры» доказали, что могли бы попытать судьбу в отряде космонавтов. Не смотря на участившиеся подталкивания капитана Хазина, мы перебрали более чем на десять минут отведенные полчаса в этой космической жаре! А пока шла передача, все, кто увидел ее в эфире, устремились к телестудии. И уже даже через черный ход вывести нашего героя оказалось еще более нелегкой проблемой, чем испытание жарой.
К счастью, эта первая встреча с космонавтом-2 была далеко не последней. А наша дружба с его родителями стала еще крепче. Вскоре после первого визита на родину, Герман совершил целую серию поездок за рубеж, во время одной из которых ему подарили тогда входившие в моду 8-мимиллиметровую кинокамеру. Герман же передал ее отцу, превратив его в заядлого кинолюбителя. Так вот, первые уроки работы с камерой и проявки пленки в домашних условиях, Степан Павлович Титов во время отдыха в Барнаульском санатории прошел у меня в совмещенной с туалетом ванной комнате городской квартиры.
Среди тех, кто начинал в то время историю Барнаульской студии телевидения, выросла большая группа операторов, режиссеров и журналистов, которые вскоре были приглашены в Казахстан, где начинали свою историю Карагандинская и Павлодарская студии телевидения. Большинство из них так и связали навсегда свою жизнь с этими городами, с Казахстаном, с казахским телевидением…
А меня на пути в Казахстан ожидало еще несколько запомнившихся встреч с кинокамерой в руках за пределами страны и в горах Алтая и Тянь-Шаня…
Об этом в следующих байках…
Просмотров материала: 3 869
