"Я никогда не любила фильмы про войну, просто не любила и всё. Я отгоняла от себя эти мысли, когда люди вынуждены убивать людей. Я знала про Освенцим, у нас в школе была пожилая учительница - еврейка. На руке у неё была татуировка с номером. Она прошла через концлагерь и выжила. Наверняка, она рассказывала про свою жизнь в концлагере. Но я тогда училась в 3 классе и уже не любила ничего про войну. Я поняла, почему ничего не хочу об этом слышать, когда приехала польский город Освенцим на экскурсию в немецкий концлагерь Аушвиц.
Правда, странное сочетание - экскурсия и концлагерь? Спасибо большое Польше, ей хватило мужества и здравого смысла, чтобы сохранить фабрику смерти, которую на её территории создали нацисты. Забывать такие вещи - преступление. Мы должны помнить и рассказывать детям, потому что нельзя допустить, чтобы этот ад повторился. Я все эти дни никак не могу понять, как у Гитлера получилось сделать это? Немцы в то время были зрелой, интеллектуальной нацией. Как они могли допустить газовые камеры, печи, в которых сжигали трупы, виселицы и стены, около которых расстреливали людей? Война - это когда люди убивают друг друга на фронте. Как называется это скотство, когда одни зверски и массово уничтожают других за то, что они просто другой национальности?
Я не могу найти ответы на все эти вопросы. Также я не могу понять, на чём держится этот хрупкий мир сегодня? Кто даст гарантии, что завтра мы не начнём уничтожать друг друга по этническим признакам? Живем мы нормальной человеческой жизнью, дружим, помогаем друг друга, собираем деньги на лечение, переживаем за детей. И вдруг, в один миг начинаем не то, что ненавидеть друг друга, просто не считать за людей. Из-за цвета кожи или разреза глаз. Вы скажите, так не бывает? Ещё как бывает. Я это видела в Освенциме.
Каждый день в концлагерь по железной дороге тогда приезжало до 10-12 составов товарных поездов. В каждом вагоне без окон люди. Их привозят, как скот. Женщины, мужчины, старики, дети. Евреи из Польши, Венгрии, Греции, Австрии, Франции, Италии... До этого они уже жили в гетто, но гетто это почти нормальная жизнь, хотя и там убивали и мучили. По сравнению с концлагерем даже гетто выглядит, как избавление. Люди не знают, куда и зачем их привезли и никто им не говорит правду. Их обманывают, что будет поселение, в котором они смогут жить семьями. Перрон в лагере, прибывший товарный состав, Из него выходят люди, уставшие, но довольные, что такое не комфортное путешествие закончилось.
Они выбираются из вагонов, поправляют платья, расчесывают волосы, успокаивают детей и ждут, ничего не подозревая, что будет дальше. Они из разных социальных групп, кто-то везёт с собой драгоценности, шубы, картины, посуду, детские коляски, одежду. Всё, что смогли взять с собой для переезда на новое место. Да, у многих ещё деньги. Ведь их обманули, они продали свои дома и приехали жить в Освенцим.
Прямо на перроне начинается селекция. Тысячи людей сначала делят на мужчин и женщин, дети остаются с матерями. И все они проходят процедуру селекции. Нацисты прямо на перроне делят людей и отправляют в разные стороны. Все приехавшие делятся на две группы. Одни идут в зауну ( так называется место, где людей обривают, они там моются в холодной воде и им раздают лагерную полосатую одежду), это те, кого оставляют жить, пока они могут работать, нацисты будут этим пользоваться.
Другие идут по дороге, которую старожилы концлагеря называют дорогой смерти. Их намного больше, чем первых, где-то 90% из всех приехавших. Преимущественно старики и дети, ну и женщины и мужчины которые чем-то не понравились фашистам. Им до конца не открывают правду, говорят, что они идут в душ. Но за дверями барака нет никакого душа, им приказывают раздеться и говорят, что душ дальше. Людей набивают всё больше и больше, в бараке нечем дышать и невозможно пошевелиться. Последних уже загоняют пинками. Во всём леденящий душу расчёт. Больше народа - меньше тратится удушающий газ и можно сэкономить на дровах, когда наступит время сжигать трупы в крематории.
На потолке барака отверстие, в котором можно увидеть небо. Но это отверстие для удушающего газа, который засыпают туда нацисты , закрыв на замок дверь газовой камеры. Газ выбран с адским уклоном в экономию - дешёвый, люди умирают в страшных муках, агония длится до 20 минут. После того, как из газовой камеры перестают доноситься стоны, дверь отковывают, помещение проветривают, чтобы туда могла зайти зондеркоманда в противогазах и перекинуть трупы на грузовики, которые едут в крематорий.
Печи крематория горят, уничтожая тех, кто ещё полчаса назад верил, что ужас войны когда-нибудь закончится и мир будет жить прежней жизнью. Труба крематория чадит, из неё выскакивают огоньки пламени, ветер разносит по концлагерю едкий запах горелого человеческого тела, который проникает во все уголки, попадает в мозг старожилов лагеря и медленно сводит их с ума. Есть история, когда открыв дверь газовой камеры, фашисты услышали писк ребёнка. Он сосал материнскую грудь и газ не успел проникнуть в легкие. Озлобленный фашист берет ребёнка за ногу, относит в крематорий и бросает живым в печь.
Весь лагерь знает, что происходит после прибытия состава. Но что они могут сделать, голодные, вечно мерзнущие и больные люди? Дневной паёк, который состоит из 150 грамм хлеба и тарелки похлебки из прокисшей брюквы. Все их тела покрыты язвами, непрекращающийся кровавый понос, тиф, который косит всех подряд. Мужчинам нельзя разговаривать с женщинами, бараки практически не отапливаются, нары в три этажа и совсем маленькие окна. Им не до таких мелочей, как банальная простуда, у них вши и чесотка и все боятся умереть от тифа или воспаления лёгких. Людей никто не лечит. Они не знают, что происходит на войне, они думают, как донести до всего Мира, какой ад творится. в концлагере.
Люди подавлены, опустошены, больны и выглядят, как трупы. А в это время, каждый день, в Аушвиц приходят новые составы и всё повторяется - селекция, газовая камера, крематорий и едкий дым, проникающий в самое сердце. Так продолжается 4 года. Полтора миллиона людей прошли через Аушвиц, миллион что человек были отравлены газом и сожжены. Адская машина смерти предусмотрела безотходное убийство людей. С трупов после газовой камеры срезали волосы, чтобы делать из них веревки, у трупов вырывали золотые зубы, человеческим пеплом из печей удобряли землю, где нацисты выращивали для себя овощи.
И в это же время все вещи, которые привозили с собой убитые, сортировали и отвозили в бараки, которые заключённые назвали «Канада». Почему Канада? Как светлая мечта о свободной и благополучной стране. Потом оттуда шли посылки в Германию, отправляли золото, шубы, одежду, деньги -всё самое ценное, что смогли выторговать после смерти хозяев. Многое фашисты не успели вывезти: детские коляски, волосы, зубные щётки, чемоданы, одежда. Все это хранится в бывшем концлагере. Людей нет, а вещи есть.
«Труд освобождает» написано на воротах концлагеря Аушвиц. Наглая, циничная ложь. Это ворота в ад. Тут работала фабрика смерти. Прошу простить, если этот пост доставил вам моральные страдания. Я увидела это и просто не могу молчать. До сих пор вздрагиваю, когда вижу дымящие трубы, они у меня ассоциируются с крематорием. Знаю, это пройдёт. Жизнь берёт своё, невозможно жить страдным прошлым. Но здесь, в Аушвиц были зверски убиты миллионы невинных людей. Об этом надо помнить. Солнце садится, значит наступил вечер. Солнце встаёт - пришло утро. Невозможно вынести бесконечную адскую ночь. Аушвиц - территория боли и пространство зла.
Такое ощущение, что все, кто сейчас туда попадает, просто умирают на какое-то время и оживают потом, когда выходят за ворота концлагеря. Очень много туристов. Из Германии, Израиля, Украины, России, Америки, Японии, Китая. Там тяжело смотреть в глаза друг другу. Как будто есть доля нашей вины перед миллионами замученных человеческих жизней...".
Жанна Ильичёва, предприниматель
Сказано в facebook
Фото автора
Автор: Жанна Ильичёва - 
Просмотров материала: 1 556
