Казахстану обязательно нужен специальный государственный орган, отвечающий за экологическую безопасность, считает доктор биологических наук, профессор Нугман Аралбай. Зачем? Да хотя бы затем, чтобы завтра богатая на ресурсы территория страны не превратилась в безжизненную пустыню.
- Нугман Кульдарбекович, в сетях обсуждается вопрос реструктуризации госорганов, и в сетях предложили создать отдельное Министерство экологической и пищевой безопасности. В его составе, как считают, должны быть экологическая, ветеринарная, фитосанитарная, земельная, водная, лесная и прочие инспекции. В связи с этим возникает вопрос: Как вообще обстоят у нас дела с этой безопасностью в самых разных ипостасях и в целом?
- Прежде всего, хотелось бы отметить и особо подчеркнуть острую необходимость реструктуризации госорганов в рамках здравого смысла и логики. Мне лично не совсем понятно - почему вопросы экологии, а в масштабах страны – это экологическая политика, находится в ведении Министерства экономики, а вопросы оценки земель, почвенно-геоботанических обследований курирует НАО «Правительство для граждан» Мининформа, по-просту говоря, ЦОНы. Думаю, что для большинства простых граждан это также непонятно.
- Мы сразу же несколько отвлеклись …
- Почему же? Экологическая безопасность является важнейшей составляющей в целом национальной безопасности страны наравне с военной, продовольственной, экономической и т.д. Это четко отражено в Законе РК «О национальной безопасности».
Я – биолог, и представляю это как обеспечение государством и правительством сохранение безопасных, оптимальных и комфортных условий жизни граждан, говоря специальным биологическим термином – среды обитания в Казахстане.
Раньше в составе Правительства РК было специальное министерство, ответственное за экологическую безопасность страны и была Концепция экологической безопасности РК до 2015 года. Сегодня же нет ни специального Министерства или другого органа, и вот уже почти 4 года у нас нет даже Концепции экологической безопасности РК. Т.е. нет основного фундаментального документа по данной проблеме.
Парадокс заключается в том, что нет Концепции, поскольку нет ответственного госоргана, и нет ответственного госоргана, потому что нет Концепции. Пора разорвать этот замкнутый круг.
Вот почему я хотел бы подчеркнуть особо острую необходимость вдумчивой и продуманной реструктуризации госорганов, особенно, создания Министерства экологической безопасности. И экология – это природные ресурсы, пронизывающие все сферы жизнедеятельности страны и его граждан. Поэтому у этого министра должен быть особый статус.
Отвечая на вторую часть вашего вопроса хотелось бы сказать следующее: общую картину экологической ситуации в стране в настоящее время, пожалуй, не обрисует никто. Ну, хотя бы по той причине, что нет единого госоргана по данной проблеме. А отдельные фрагменты и этюды этой картины – они разные. Есть яркие, светлые, есть и тревожные.
- В чем заключается суть этих светлых и темных красок?
- К светлым и ярким этюдам экологической картины, т.е. к удачным экологическим проектам я бы отнес восстановление и увеличение численности, и как следствие – стабилизация популяции дрофы-красотки на юге Казахстана при поддержке МСХ РК. Как мне известно, этими изыскательскими и исследовательскими работами руководит академик НАН РК А.Мельдебеков в Институте зоологии. Разумный и научно-обоснованный подход при реализации данного проекта дает хорошие результаты.
В отличие от этого, результаты экспорта сырья солодки зарубеж за последние 8-10 лет вызывает тревогу за состояние популяции этого лекарственного сырья по всему Казахстану. Дело в том, что составлении научного обоснования, т.е. ресурсном обследовании запасов солодки, руководством Института ботаники и фитоинтродукции допущены досадные неточности и научная некорректность. А составленные документы как минимум тянут на отдельную проверку уполномоченных органов, в том числе, на предмет коррупционных рисков.
- Мы уже не раз публиковали материалы относительно деятельности этого НИИ и его руководства. Надеюсь, что те, кто по роду службы обязан защищать интересы государства все-таки займутся этим предприятием. Вы - ботаник, поэтому продолжим о растениях. Какова ситуация с безопасностью в этой отрасли? По разным оценкам в страну завозится очень много посадочного материала на миллионы долларов. Что мы получаем и каковы гарантии того, что не получим какую-нибудь, пардон, свинью?
- Торговля посадочными материалам – это обычная практика. В истории развития человечества есть немало примеров, когда некоторые растительные ресурсы меняли экономический облик отдельных стран и даже материков. К примеру, кофе изменил экономическую направленность всей Латинской Америки, превратив ее в основного экспортера этого божественного продукта. Хотя, кофе родом из Африки.
То же самое можно сказать и про чай, картофель, подсолнечник, кукурузу, хлопок, рис, сою и многое другое. Но опасность для наших экосистем представляют не эти «благородные культур-кормильцы», а сопутствующие им сорные виды, вредители и болезни, завезенные вместе с ними.
Опасность кроется в том, что они натурализуются и находят свое место вне рукотворных садов, полей и огородов, т.е. в природных экосистемах, обостряя конкуренцию с аборигенами, иногда выигрывают эту конкуренцию.
- Но ведь в природе нет вакуума?
- Согласен, вакуума нет, и нет пустот. Посмотрим вот такую картину. Раньше вдоль берегов рек и речек в Алматы можно было видеть соперничающие виды полыней, а на залуженных участках можно было встретить солодку, мяту и другие аборигенные виды.
А сейчас все реки Алматы, как говорят специалисты, зарегулированы и облагорожены, т.е. полностью антропогенно трасформированы. В результате сегодня вместо полыней, солодки и мяты можно встретить североамериканские сорные растения – Амброзию полыннолистную и Циклахену дурнишниколистную. Эти виды злостные сорняки и одновременно сильные аллергены.
Натурализующиеся в природе заносные виды обычно вытесняют местные аборигенные виды, нанося урон генофонду последних. Например, в окрестностях Алматы на горных склонах абрикос и яблоня вытеснены вязью гладкой и вязью мелколистной, т.е. карагачом. Есть сведения, что в горных лесах Туркестанской области Катальпа красивая вытесняет те же яблони и абрикос.
Внешне все благопристойно – лес существует и благоухает, только вот внутренне содержание леса уже другое. В районе Сарканда и Лепсинска яблони поражены грибковым заболеванием мучнистой росой. А источником этой мучнистой росы является дуб обыкновенный, когда то посаженный в этом яблоневом лесу и сейчас успешно конкурирующей с яблоней.
Таким образом, каждый раз получая извне какую-то выгодную в экономическом или социальном плане биопродукт, параллельно всегда есть перспектива получить какую-то ранее неизвестную и неведомую проблему, как вы изволили выразиться, «свинью». И все это требует пристального внимания и научного исследования и оценки.
- Вечнорусское "Что делать"? Какие у вас предложения? Что может и должна делать наша наука, как фундаментальная, так и прикладная?
- Уверен, что наша науки может сделать многое.
- Неужели? А я все считал, что у нашей науки давно кончились патроны …
- Как один из авторов-разработчиков двух Национальных экологических стратегий и планов действий – «По борьбе с опустыниванием…» и «По сохранению и сбалансированному использованию биологического разнообразия в РК», могу сказать утвердительно, что ученым Казахстана под силу концептуально-методологическое и научно-технологическое обеспечение экологической безопасности страны.
В 1999 году научным сообществом страны подготовлены и представлены на рассмотрение и утверждение Правительству 3 (три) экологические стратегии:
- Национальный план действий по борьбе с опустыниванием в Республике Казахстан (Кокшетау, 1999)
- Национальная стратегия и план действий по сохранению и сбалансированному использованию биологического разнообразия в РК (Кокшетау, 1999)
- Национальный план действий по охране окружающей среды для устойчивого развития РК (Кокшетау, 1999)
- И какова судьба этих предложений?
- К сожалению, Правительство РК не утвердил эти документы, а только принял к сведению. Таким образом, они не стали программными документами, обязательными к исполнению. Ну, и вскоре не стало и самого Министерства экологии, вносившего эти документы в правительство.
- Что содержали эти документы?
- В этих стратегиях и планах действий разработаны концептуальные вопросы, осмыслены научно-методические, философско-методологические подходы, определены критерии оценки, выявлены приоритетные проблемы и т.д.
Хотя, прошло около 20 лет, эти документы можно реанимировать, дополнить и скорректировать и принять как руководство к действию в деле обеспечения экологической безопасности. Только был бы уполномоченный на то государственный орган! Так сказать – хозяин проблемы!
- А чем можете дополнить, скорректировать? Какие конкретные предложения?
- Прежде чем перечислить и вкратце обосновать свои предложения по данному вопросу, хотелось бы позволить себе некоторое отступление и вернуться к событиям восемнадцатилетней давности, которые подтолкнули меня к этим мыслям и рассуждениям, а также убедили меня в этом.
- Любопытно…
- Осенью 2001 года я посетил Западную Монголию – принимал участие в Международной конференции. По дороге в г.Ховд остановился в г.Баян-Ульгий в гостинице. Сказать к слову – гостиница была образца 70-х годов в наших райцентрах – без излишеств и со всеми удобствами на улице. Но она была забита до отказа иностранцами, так как начинался сафари – охотничий сезон. И, судя по рассказам местного казаха-проводника, богатые европейцы, американцы приезжали к ним каждый год.
Почему эти люди отправляются на охоту или просто путешествовать в Африку, Сибирь, Аляску, Канаду, Австралию? Отсюда я заключил для себя: «Дикая природа – истинная ценность. Высокие технологии создают вторичную ценность на основе природных ресурсов». И первым кредо экологической безопасности должно быть максимальное сохранение дикой природы!
- Но с этим вроде бы никто и не спорит?
- Не факт, и на деле всё не так просто. Сегодня человечеством создано немало природоохранных и экологических технологий. Но экологически чистая продукция ассоциируется с продукцией из максимально нетронутых экосистем на земле, без применения химикатов и других особых технологий.
Трансформация экосистем (читай-антропогенные изменения дикой природы) приводит к трансформации традиций и культуры, которые, в свою очередь, приводят к трансформации ценностей. И каким бы продвинутым (как сегодня говорят) не был человек, стремясь на лоно природы, он стремится к истокам, если хотите к духовному стержню, опоре.
Сегодня это немаловажно в стремительно меняющемся настоящем и, соответственно, трансформирующемся мире.
Трансформирующийся и меняющийся мир таит в себе немало экологических рисков и опасностей. Только в объятиях дикой природы, только в гармонии с естественной природой человек в безопасности.
И здесь я согласен с известным ученым, горным инженером Токтамысом Мендебаевым: «Для Казахстана, занимающего девятое место в мире по территории, приоритетным направлением развития науки представляется природообразные технологии в возобновляемой энергетике, водной безопасности и экологии, базирующиеся на исходных ресурсах страны, пронизывающие все сферы ее жизнедеятельности…В потреблении энергии надо учиться у природы. Она саморганизована, с очень высокой эффективностью использует каждый квант солнечного света», - конец цитаты.
Отсюда вытекает первый и пока единственный принцип-тезис экологической безопасности в Казахстане (вполне допускаю, что это утверждение носит предварительный характер): «Нет видимых причин связывать экологическую безопасность с развитием технологий. Скорее надо начать с чистого листа создание природообразных технологий».
- Что для этого нам нужно?
- При создании нового Министерства экологической безопасности и с самого начала, на мой взгляд, необходимо обратить внимание на следующие 4 момента:
Первое, это философско-методологическое осмысление понятия Генофонд. В настоящее время с легкостью называют генофондом набор генов растений и животных, и одновременно культиваров (сортов, пород, гибридов) сельхозживотных и агрокультур. Это стирает грань и вносит путаницу в определении границ и пределов биологической значимости для природы диких видов и культурных сортов и пород.
Ведь доподлинно известно, что набор генов диких животных и растений формируется в результате естественного отбора и регулируется рядом природных законов, хотя бы законами Менделя и Харди-Вайнберга. То есть генетическая структура диких видов стабильна и стабильность эта саморегулируется, и ее механизмы отражены в вышеотмеченных и других законах природы. А сорта растений и породы животных являются продуктом искусственного отбора и селекции. Их стабильность поддерживается в технологическом порядке.
Нарушение технологий содержания сортов и пород приводит к их потере. Так что культивары, скорее, надо рассматривать как традиционную технологию, а не генофонд.
Таким образом, генофондом можно считать только продукцию или результаты естественного отбора и микроэволюционных процессов, которые возможны только в дикой природе. Пожалуй, нужно согласиться и с тем мнением, что стародавние сорта и породы тоже можно будет отнести к ценному генофонду. Это, как говорится, первый камень – твердыня экологической безопасности.
Второе: Выработка четкой позиции в отношении генной инженерии: ГМО и их продуктов – здесь, на мой взгляд, не должно быть неоднозначной позиции.
Стремление к повышенным урожайности и устойчивости к болезням культурных растений подталкивало исследователей манипулировать их генетической структурой. Сначала это привело к генетической эрозии, а в последующем к полной генетической модернизации организмов, т.н. ГМО.
В биологическом и экологическом плане ГМО оказались небезопасными, хотя имеется и другая точка зрения об абсолютной безопасности ГМО. И факты неумолимы и упрямы. Казахстанский военный эксперт-аналитик Амирбек Тогусов обнародовал множество фактов пагубности ГМО и трансгенных организмов в начале 2015 года. Трудно не согласиться с его мнением о том, что ГМО и трансгенные организмы необходимо признать как биологическое оружие.
Генная инженерия, безусловно, является величайшим достижением молекулярной биологии и молекулярной генетики. Но есть немало свидетельств о том, что от успехов этой технологии исходит серьезная угроза всему человечеству. К примеру, генная инженерия позволила создать микробы-мутанты, способные уничтожать неживую материю – металлы, композитные материалы, углеводороды. Вместе с тем эти микроорганизмы преподносят и сюрпризы. Выведенный американцами синтетическая бактерия-геном «Синтия» в 2011 году была допущена перерабатывать разлившуюся нефть в Мексиканском заливе.
Результаты были заметными, однако со временем «Синтия» отказалась от нефти и переключилась на живые организмы. Более 5000 птиц, более 100 тыс рыб погибли. Пострадали и люди, искупавшиеся в заливе – они покрывались язвами и в считанные дни умирали в мучениях. Около 40% жителей, проживавшие в районе залива приобрели острые заболевания дыхательных путей и кожи. Это событие получило название «Синяя чума мексиканского залива» и оценено как санкционированный генно-инженерный биотерроризм.
Биологическое оружие (БО) как ГМО становится абсолютно «гуманной» убийцей. Учеными мира доказано, что разрушительно действуя на системном уровне, трансгенные организмы приводят к онкологии, аллергии, бесплодию, патологии внутренних органов, генетическим уродствам и т.д.
Использование в пищу трансгенных растений и животных, его производство и их навязывание – есть тихое и целенаправленное уничтожение человека и среды его обитания, т.е. всей биосферы.
С распространением трансгенных культур началось вымирание и исчезновение бабочек, пчел, тараканов и др. Ученые всего мира бьют тревогу по поводу катастрофического сокращения популяций пчел. Эта проблема охватила большую часть Европы, США.
Основная причина исчезновения – пчелы питаются нектаром трансгенных растений, после чего перестают размножаться и исчезают. А без опыления, как нам известно, большинству растений грозит исчезновение, а земному шару грозит превращение в безжизненную пустыню.
Употребление еды, содержащей ГМО, привело к бесплодию 50% мужчин и 85% женщин в странах Латинской Америки. Согласно официальной статистике, количество бесплодных пар в России приблизилось к катастрофическим 20%. По итогам 2011 года в 11 тыс населенных пунктах Украины не родился ни один младенец. И таких примеров немало.
- Ну, прям сценарий для нового фильма-катастрофы…
- А ведь эти фильмы уже есть. Но, если позволите, дополню несколькими специальными вещами. С точки зрения общетеоретических аспектов биологии следует отметить, что все риски и опасности ГМО связаны с искусственным отбором – селекцией, гибридизацией.
Все более усовершенствуя искусственной отбор, углубляясь до генного и молекулярного уровня биологические объекты доведены до генетической трансформации. Реальным противодействием искусственному отбору является только естественный отбор. А естественный отбор происходит только в дикой природе.
Сохранив баланс естественного и искусственного отбора можно обеспечить биологическую, т.е. экологическую безопасность. При этом увеличение доли естественного отбора может быть реальной гарантией безопасности. Это значит, что необходимо серьезно заниматься проблемами охраны дикой природы, сохранить как можно больше территорий с первичными экосистемами и биоценозами и заповедывать их.
- То есть это значит, что альтернативу ГМО надо искать в дикой природе?
- Именно так. С позиции ресурсного обеспечения необходимы научные исследования и изыскания альтернативых к ГМО ресурсов в дикой природе. То есть в биологическом ресурсоведении необходимо обосновать и развивать новое направление – генетически нетронутые (стабильные) биоресурсы.
- А для этого нужно…
- Да, для этого нужно третье - Фундаментальная инвентаризация всех природных ресурсов. Предложение включить в состав предлагаемого министерства разного рода инспекции кажется весьма и весьма логичным и оправданным. Если разобраться вдумчиво - воздух, вода, земля, леса, поля, недра и т.д. – все это важные стратегические для страны и государства ресурсы. И инспекция этих ресурсов – залог рационального использования и устойчивого управления этими ресурсами и, наконец, залог обеспечения экологической безопасности.
В повседневной работе у инспекторов на руках должен некий первичный материал, с которым он должен сравнивать реальное положение дел и состояние ресурсов. Этим первичным материалом могут и должны быть государственные кадастры – водный, земельный, кадастр растений и животных и т.д.
Также возможно справочники и каталоги. При том, что эти кадастры, каталоги, справочники должны быть национального, областного, районного и окружного уровня.
Особое внимание должны быть уделено государственным кадастрам Особо охраняемых природных территорий (ООПТ), как эталонам природных экосистем. А вышеназванные документы составляются только в результате фундаментальной инвентаризации природных ресурсов, их качественной и количественной оценки.
Поэтому если у Правительства РК есть желание создать Министерство экологической безопасности (МЭБ), тогда уже сейчас кабмин должен начать оформлять госзаказ на фундаментальную инвентаризацию природных ресурсов страны.
- А четвертое?
- И четвертое: При организации и в делах МЭБ должен господствовать государственный – казахский язык. Это, пожалуй, самый главный тезис.
После того, как не стало Минэкологии изменилось многое. Поэтому (будущему) МЭБу придется начать с чистого листа. В том числе, и в экологическом образовании, в подготовке кадров и специалистов-экологов.
Безусловно требуется реформа экологических учебно-образовательных программ с учетом усиления в сторону биологической и экологической безопасности. В настоящее время 90% контингента обучающихся в ВУЗах – казахскоязычные. Значит 90% выпускников, в перспективе экологов-специалистов тоже будут казахскоязычные. Соответственно, вышеотмеченные кадастры, справочники и каталоги должны быть подготовлены и изданы на государственном – казахском языке.
Благодарю за беседу
Записал Серик Мамбетов, Матрица.kz
Просмотров материала: 1 607
