Этим летом и на Алматинских улицах перевернулся-таки грузовик …правда, не с пряниками, а с кирпичами. Впервые за долгие годы здесь взялись за капитальную реконструкцию. Но, как водится, далеко не всех горожан эта переделка устроила, причем возмущались именно те, кто когда-то ругал власти южной столицы за бездействие. Но один из авторов перестройки «золотого квадрата», архитектор Роман Шнайдерман считает такой шум вполне естественным.
- Это нормальная реакция и еще не самая масштабная. Когда кардинально что-то меняют, у граждан возникает желание сохранить свою естественную среду обитания.
Вот тот же Арбат не хотели менять, хотя до этого все жаловались, что он в ужасном состоянии. Думаю тут власти зря все-таки не проявили достаточной активности, можно было плакаты развесить с эскизами, чтобы была визуализация, людям надо было больше рассказывать о проекте, чтобы у людей формировалось положительное отношение. А нам приходилось постфактум объяснять, зачем мы снесли заборы.
- А вот зачем вы снесли все заборы?
- Заборы – это зло в принципе, за исключением таких строений, как, например, Букингемский дворец, где ворота входят в архитектурную часть. Остальные заборы призваны разделять людей, но мы же хотим консолидировать общество.
Понимаю, что есть моменты, в которых СНИПом оговорено наличие заборов, это - детские учреждения, больницы, режимные объекты, на каких-то участках дорог они должны быть. Но мы все равно пошли навстречу общественности и в парке имени 28-ми героев-панфиловцев забор оставили.
Он оказался очень дорог некоторым горожанам. Хотя, по моему мнению, ограждение в парках пришло из прошлых веков, когда они были достоянием аристократии, а не пролетариата. А сейчас от чего в парках отгораживаться?
И потом алматинские заборы ведь не ставили во времена Колпаковского - это объекты советской промышленности, они были во всех городах, потому что закупались централизованно, никакой ценности не представляли.
Но у какой-то части населения эта ограда была связана с юностью, они вдоль него гуляли, языком в мороз его касались, остались теплые воспоминания, мы это учли, но у молодого поколения тоже ведь должны быть свои какие-то воспоминания.
- Но это ведь все элементы исторического центра.
- Есть города, действительно, исторические – это Рим, Флоренция, Иерусалим, Париж, они создавались не нашим поколением, а есть развивающиеся, и Алматы к ним относится. Основная часть зданий города была построена за последние 100 лет. Мы должны и дальше развивать Алматы, а не вешать кругом таблички как в музее. Есть здания, которые действительно ценные, и их мы сохраняем, а советские заборы зачем хранить?
- А деревья зачем бетонировать?
- Я могу сказать только за свои проекты. Мы не бетонировали деревья, делаем приствольные круги из брусчатки и ими охватываем основание дерева. Но мы ограждаем деревья только в районах, где пешеходный поток интенсивный, поднимаем штамп, чтобы человек был ниже, не топтал и повреждал насаждения.
В других посадках, видимо, перекосы есть. Вообще было высажено в нашем проекте более 500 деревьев, причем им более десяти лет, то есть достаточно взрослые деревья. Зачастую архитекторы пишут просто название саженца, а он деревом станет только через сорок лет, мы же сажаем уже взрослые деревья.
- А после того, как реконструкция завершится, кто-то будет следить, чтобы деревья росли и дальше?
- Мы в рамках проектирования делаем план посадок, оговариваем в технических планах всё - название, обхват ствола, высоту кроны, сколько у дерева было пересадок, как сформировалась его корневая система.
В Казахстане культура питомников утрачена, деревья привозят часто из лесов, у него разросшиеся корни в пять метров, их невозможно выкопать без повреждений. Вот на спорткомплексе «Халык арена» посадили большие ели, половина из них погибла, потому что были повреждены корни.
В профессиональных питомниках деревья постоянно выкапывают, обрезают корни, от чего нарастают маленькие, формируется такая удобная укороченная корневая система. Вот это мы и прописали в своих технических заданиях, оговорили и контроль за их поливом.
- А как вы и ваша компания попали в этот проект?
- Часто люди этот вопрос задают. Хочу сказать, как россиянин, человек , который прожил долгое время в Израиле, в Казахстане очень совершенная система тендеров, они электронные, открытые, процедура автоматизированная, и мы все это прошли, как и все остальные.
Было много тендеров, где наша компания участвовала, но не попадала в проект, например, по обустройству «Медеу», хотя нам он был очень интересен. Хочу еще заметить, что после того, как мы тендер выиграли, подготовили эскизы, их обсуждала общественность.
Так что, если кто-то не попал туда, то это не значит, что вообще никого мы не спрашивали. Мэтры были не довольны, что молодые занимаются этим проектом, так что атмосфера стояла не простая, приходилось многое менять, учитывать их рекомендации.
Это были полноценные общественные слушания, причем несколько раз, на них присутствовали сотни людей. И только потом были технические советы, в них входят работники акиматов и представители архитектурной элиты - это Тохтар Ералиев, Тимур Сулейменов, целая плеяда архитекторов, которая создавала Алматы. Пройти этот градосовет было не просто.
- У вас молодая команда?
- Наша компания работает с 2005 года. Наш первый проект был «Мега-центр», потом «Есентай», «Apple town», в Астане, Караганды, Костанае оформляли центральные парки, площади, теперь занимаемся проектом «Разработка жилищных пространств по центральным улицам Алматы». Завершится он полностью к концу октября.
- Что было самое сложное в алматинском проекте? Вам все в нем нравится?
- У Сальвадора Дали как-то спросили, тяжело ли ему рисовать его картины, на что он ответил: «Это или легко или невозможно». Вот и для меня и моего коллектива в сто человек это было интересно, а сложно было только убеждать, почему сажать надо взрослые деревья, класть каменную плитку, и убирать заборы.
Я не всем абсолютно доволен. Конечно, были моменты спешки, но мы сделали большое дело, улучшили город. Я сам тут живу, тут моя работа, моя семья, вижу, как все меняется.
Вспомните, ведь раньше парки у торговых домов не строили, все заливали для парковок, а теперь везде зелень и клумбы. Мне приятно смотреть на реализованные нами проекты. «Золотой квадрат» – это интересная городская среда, но его потенциал не был полностью использован, не дружественный он был к пешеходам, какие-то полосы препятствий существовали, а не прогулочные тротуары.
Сердце Алматы ведь еще и место для туристов, там 8 месяцев можно комфортно гулять, и это надо использовать. Сейчас мы сделали улицу имени Панфилова пешеходной, она и до этого не была особенно проездной, но тот же театр – визитная карточка города, воспринимался только из окна автомобиля, теперь пешеходы будут видеть его с проспекта Жибек-жолы.
На Панфилова две станции метро, городские доминанты – площади, парки, магазины, рестораны, она соединяется с краевыми зонами других центральных улиц, – создается квадрат, в котором комфортно перемещаться.
Я думаю, что алматинцы это оценят, когда увидят все окончательно. Наш подход – ориентировать среду к пешеходам, а не к водителям и пассажирам. В Алматы ведь витрины были закрытые, их не рассчитывали на проходящих. Постепенно и город начнет меняться под пешеходов.
- Вы критику горожан читаете?
- Конечно, все читаю, раньше даже участвовал в дискуссиях, а сейчас хочу показать результат. И еще раз подчеркиваю, раз меня именно выбрали, это результат открытости - я ведь не свой, не алматинец.
- Для молодых и активных людей будет строится что-то в нашем городе?
- В рамках моих улиц этого не будет, но сейчас я готовлю проект вдоль реки «Алматинка». Это такой тематический спортивный парк, там будут горки для катания с пунктами проката, ролер-стадион, амфитеатр, первый бетонный скейтпарк, каток, аллея чемпионов. Надеюсь, что следующим летом это будет построено.
Полина Шиманская, специально для Матрица.kz
Просмотров материала: 12 492
