Столетие Октябрьской революции 1917 года в Казахстане, похоже, никто не собирается отмечать на широкую ногу. В то же время это хороший повод поразмыслить о том, что принес народу Казахстана исторический перелом столетней давности. Обсуждению этой темы была посвящена экспертная встреча с участием российских и казахстанских историков и политологов, организованная совместными усилиями ЦАИ «Евразийский мониторинг», ЦГИ «Берлек-Единство» (г. Уфа, РФ) и ЦМиОПИ «Каспий-Евразия» (г. Астрахань, РФ).
Тон дискуссии задал руководитель Центра международных и общественно-политических исследований «Каспий-Евразия», кандидат исторических наук Андрей Сызранов.
«Безусловно, это событие в истории перевернуло судьбы многих народов и стран. И оно до сих пор вызывает различные дискуссии, споры, конфликты и консенсусы. Иного быть не может, поскольку его исторический контекст был обозначен расколом по многим линиям», - подчеркнул астраханский эксперт.
Ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН, доктор исторических наук Андрей Ганин отметил крайне низкий уровень осведомленности российских школьников относительно исторических событиях столетней давности. Помимо этого, обозначился негативный информационный тренд – попытка представить революцию 1917 года как «беспричинное» событие, привнесенное извне.
«Проводятся параллели с «цветными революциями», говорится, что революция произошла из-за утраты духовности, при этом острые социальные противоречия, закоренелые и не решаемые проблемы Российской империи замалчиваются. В итоге в представлении молодежи и широкой аудитории складывается достаточно примитивная схема, что не будь немецких шпионов-большевиков, все было бы замечательно», - сказал Андрей Ганин.
В то же время, по мнению российского историка, революция принесла немало позитивных изменений, которые сегодня воспринимаются как само собой разумеющиеся.
«Если смотреть из дня сегодняшнего, то к прогрессивным последствиям Октября можно отнести упразднение сословий и сословного неравноправия, помещичьего землевладения, национализацию крупной промышленности, транспорта, культурных ценностей, равенство народов, равноправие полов, отделение церкви от государства, всеобщее бесплатное начальное образование, революционные изменения в трудовом законодательстве, введение 8-часового рабочего дня и 40-часовой рабочей недели, запрет ночного труда для женщин, право на ежегодный отпуск, а также социальную защиту – право на бесплатное жилье, образование и медицинское обслуживание», - перечислил российский историк.
В то же время нельзя не говорить о трагических и негативных последствиях революционных потрясений: запрет частной собственности, ограничение свободной торговли, принудительный труд, уравнительную систему оплаты труда, огосударствление профсоюзом, однопартийную диктатуру, жесткую зависимость всех ветвей власти от высшего руководства страны и проистекавшее из этого попрание законов, произвол политической полиции, подавление оппозиции и любых форм инакомыслия, преследование части общества, исходя из происхождения и убеждений, рода занятий, изгнание части населения из страны, уничтожения памятников истории и культуры.
Говорить о событиях 1917-го года очень трудно, потому что градус нетерпимости в обществе возрастает, констатировал историк.
«Одни проклинают белых, другие красных – ни о каком консенсусе даже среди историков говорить не приходится, а объективный подход исчезающе редок. Как правило, обсуждается вопрос о цене революции – о насилии и терроре, который она породила, споры о том, что преобладало в революции – прогрессивное или деструктивное не утихнут, кажется, никогда. Современный тренд очевидно негативистский», - констатировал историк.
В то же время Ганин убежден, что хотя тяжелых последствий и ошибок было немало, однако, если мы уважаем свою историю, нужно воспринимать ее объективно и без ложного стыда.
«Очевидно, что в результате революции возникла другая страна, другое общество. Советская форсированная модернизация с ее колоссальными жертвами позволила в считанные годы создать в стране современную для того времени промышленность. В СССР стремительно развивалась наука и техника, здравоохранение и образование. Ретроспективно советский период истории стал моментом напряжения всех сил общества для решения сверхзадач и при этом пиком могущества страны за всю ее историю. Однако не стоит забывать и об итогах социалистического эксперимента, когда достижение сверхзадач осуществлялось за счет населения страны, элементарные бытовые потребности которого оставались не удовлетворены. И в конечном итоге экономический кризис надорвал СССР», - отметил российский эксперт.
Историк, журналист, директор «Книжной палаты Республики Башкортостан» Азат Ярмуллин, говоря о том, как революция повлияла на народы постсоветского пространства, отметил, что большевики проявили определенный политический прагматизм в решении одного из острейших вопросов Российской империи – национального.
«2 ноября 1917 года была принята Декларация прав народов России, в которой было провозглашено право народов на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства. Следует признать: большевики проявили прагматизм, гибкость в национальной политике. Ярким примером этого является то, что в разгар Гражданской войны на Южном Урале они признали башкирскую автономию. В результате башкирское правительство со своим корпусом перешло на сторону советов, оголив фронт протяженностью 100 километров. То есть фактически начало башкирской автономии было заложено в 1919 году. То, что большевики предложили позитивные подходы в решении национального вопроса обеспечило им поддержку национальных окраин», - подчеркнул Ярмуллин.
Доцент Казахского национального педагогического университета им. Абая, кандидат исторических наук Тенлик Далаева подчеркнула, что условия, в которых протекали революционные события в Казахстане, имели свою специфику.
«Для исследования событий 1917 года в казахской степи этот местный компонент очень важен. Поскольку почти 82% населения края по переписи 1897 года составляли казахи, основная часть которых вела кочевой образ жизни и имела мало представления о том, что происходит в центре и городах. Сегодня появляются работы, которые говорят о совершенно другом отношении местного населения к тому, что происходило в 1917 году. О том, каковы были политические ожидания населения, нужна ли была им реализация идей большевиков, как ориентиром для казахов становились национальные идеи, которые для них формулировала национальная интеллигенция, как последняя искала свой путь в условиях политического кризиса и того опыта, который они получили в Государственной Думе», - пояснила казахстанский историк.
Далаева отметила, что программа, которую предлагала казахская национальная интеллигенция, по вполне объективным причинам пользовалась значительно большей популярностью у местного населения, поскольку большевики предлагали диктатуру пролетариата, которая не имела ничего общего с аграрным и кочевым населением казахской степи.
«Местное население поддерживало свои национальные силы, те идеи, которые были им близки. Другое дело, насколько они смогли дальше организоваться и дать конкретные решения, в условиях, когда большевики захватили инициативу, предлагая, продвигая и оформляя свои решения. Сегодня, в год столетия правительства Алашорды и Туркестан Мухтариаты вопросы изучения характера отношений между населением и властными структурами приобретают актуальное значение», - подчеркнула казахстанский историк.
Директор Центра актуальных исследований «Альтернатива» (г. Алматы, РК) Андрей Чеботарёв обратил внимание на современные оценки революции 1917 года. По мнению эксперта, в казахстанском дискурсе видна четкая поляризация только по одному вопросу – Великой Отечественной войны, участия в ней Казахстана и казахстанцев.
«Если мы возьмем Октябрьскую революцию, то здесь как такового дискурса нет, потому что уже давно преобладает, скажем так, «проалашская» точка зрения на эти события. Ее видно и на официальном уровне, и особенно на неофициальном. При этом нет противоположной четко выраженной группы, которая бы сказала: нет, мы не согласны с ними, мы согласны с теми, кто делал революцию 1917 года», - раскрыл свою мысль эксперт.
В оценке революционных событий превалирует не оценка революции как таковой и даже не Гражданской войны, а таких последствий, как голод и репрессии 30-х годов.
«Два этих момента создают условия, когда считается, что все плохо, но мало кто говорит о том, что бы было, если бы победили противники большевиков. У нас нет противоположной точки зрения, нет ее носителей. Нет людей, которые бы сейчас сказали открыто – пусть даже это будут какие-то пенсионеры, пожилые люди – нет, большевики были правы. Потому что им в качестве контраргумента напомнят о голодоморе и репрессиях. И все. На этом дискурс закончится. У нас есть коммунистическая партия, которая сидит в парламенте, но они себя не считают наследниками ВКПб», - отметил казахстанский эксперт.
По мнению экспертов, это не совсем верный подход, поскольку какой бы сложной, неоднозначной и болезненной не была тема, общественный и научный дискурс вокруг нее позволит проявить исторические корни современной политической и общественной реальности.
Дамир Баймулдин, специально для Матрица.kz
Просмотров материала: 2 394
