Логика политического развития показывает, что уже в ближайшей перспективе – в промежутке от 1 года до 3 лет – в Казахстане следует ожидать серьезных изменений во властно-политическом устройстве.
Можно констатировать эффективность выстроенной в республике государственной управленческой структуры. Пессимистические прогнозы большинства российских и ряда казахстанских политологов начала 1990-х годов о неизбежности межжузовых и межклановых войн, деградации управленческой элиты в результате оттока русскоязычного населения и превращении экономики бывшей Казахской ССР в экономику сырьевого типа с абсолютной зависимостью от нефти не сбылись. Казахстан сумел избежать комплекса “вторичных действий и копирования экономических реформ” по отношению к России, выстроить устойчивую систему балансирования между тремя крупнейшими игроками в регионе (РФ, США, КНР), поднять экономику, провести рыночные реформы, включая наиболее сложную социальную сферу, фактически с нуля выстроить уникальную среду межконфессиональных отношений.
Об эффективности элиты 1990-х годов можно судить и по системным факторам: в Казахстане финансово-промышленные группы так и не смогли подмять под себя чиновничий аппарат государства и в большинстве случаев учитывают государственные интересы при работе с зарубежными партнерами или при работе в других странах.
Тем не менее, именно успешность управленческой элиты 1990-х годов становится фактором риска для государства. Изменившаяся геоэкономическая и геополитическая ситуация ставят перед республикой иные вызовы, резко отличающиеся от вызовов периода становления независимости. Чтобы справиться с новыми вызовами, государству необходимо обновить управленческие элиты в промышленности и административном аппарате, причем, не только в формально возрастном смысле, активно продвигая 25–40 летних управленцев, но и в новом качестве. И именно для продвижения управленцев нового типа, существующая устойчивая система становится основным препятствием.
Таким образом, политическая система все больше нуждается в реформировании – как по объективным (национальным, государственническим), так и по субъективным (групповым, клановым) причинам и потребностям. При этом, одинаковую угрозу для стабильного общенационального развития могут представлять, как попытки ее консервации, так и поспешного и/или радикального изменения.
Ожидаемые перемены в той или иной степени коснутся как самой системы построения и функционирования власти, так и характера и практики взаимоотношений власти, элит и общества. Произойдет это не сразу, но неизбежно и последовательно. Качество же и глубина изменений будут зависеть от того, кто (какие силы) и по какому варианту (какие групповые интересы) будет в конечном итоге осуществлять предполагаемую трансформацию.
Отметим, что подобная перспектива связана не с предстоящими в декабре 2005 года президентскими выборами, а с более значимыми вызовами, стоящими перед Республикой Казахстан (РК). Победа Нурсултана Назарбаева, если не произойдет какого-либо форс-мажора, практически предопределена, и может быть достигнута даже без широкого использования административного ресурса.
Возможно, хотя и маловероятно, что эти выборы будут использованы как повод для форсированной смены правящего режима. Потенциальные возможности для этого объективно имеются: нельзя окончательно сбрасывать со счета вероятность “игры на два поля”, когда при участии внешних сил казахстанская оппозиция и контр-элита сплотятся вокруг 2–3 харизматических лидеров и начнет раскачку политической ситуации ненасильственными акциями неповиновения. Для реализации этого сценария не нужно объективных условий социального недовольства масс и даже организованной и эффективной внутренней оппозиции. В этом случае предрешенные итоги выборов не будут иметь никакого значения, ибо будут объявляться сфальсифицированными.
Но ни одной из внешних и/или внутренних сил, которые могли бы организовать “цветной” государственный переворот, нет смысла делать это сейчас и таким образом.
Вместе с тем, предстоящие выборы не станут и ответом на вызовы, основной из которых связан с назревающим в Казахстане конфликтом элит. Проблема заключается в том, что, с одной стороны, перед Нурсултаном Назарбаевым уже в следующем году может остро встать вопрос, как обеспечить процесс преемственности власти с учетом своих собственных, различных групповых и внешних интересов. Но пока в его окружении подобная компромиссная и проходная фигура четко не просматривается. С другой же стороны – в Казахстане еще нет системного и устойчивого механизма разрешения межэлитных противоречий, который действовал бы на уровне политических институтов, а не преобладающих сегодня неформальных взаимоотношений отдельных кланов или политических фигур.
Очевидно, что при слабом гражданском обществе, наличие подобного механизма стало бы весомым регулирующим фактором в ключевых для казахстанской государственности вопросах – установления реального верховенства закона и незыблемости института частной собственности, а также борьбы с коррупцией. Отсутствие же такого регулятора не только осложняет решение вопроса по обеспечению преемственности, но и в более широком плане создает серьезные предпосылки для перманентной дестабилизации властно-политического и общественно-политического поля в постназарбаевский период.
За годы независимости в Казахстане появились и усилились во многом независимые от государства политико-экономические группировки, часть из которых уже не устраивают существующие правила игры. Это значит, что, даже при наличии проходной фигуры преемника, отнюдь не исключена жесткая схватка за верховную власть, обладание или приближенность к которой имеет в республике пока первостепенное значение для развития и безопасности бизнеса.
Более того, неочевидно, что компромиссная фигура преемника сможет удержать ситуацию. Вполне возможно, что для реализации преемственности власти нужен как раз умеренно конфликтный сценарий с “зачисткой” некоторых наименее эффективных групп и приводом нового поколения управленцев.
Реальные игроки уже осознают высокую вероятность реализации одного из “конфликтных” сценариев. Поэтому, они готовятся не к предстоящим, а к следующим президентским выборам, которые могут состояться гораздо раньше предполагаемого по закону срока.
Не принижая значимости таких факторов, как влияние внешних центров силы, которые в большинстве своем займут выжидательную позицию, чтобы поставить на победителя, или влияние казахстанского общества, которое частью аполитично, частью конформно, и в большинстве своем недостаточно консолидировано, чтобы защищать собственные права и интересы, все же отметим, что в перспективе борьбы за власть наиболее значимыми будет взаимодействие и конкуренция в узком кругу элиты.
В этой связи особый интерес представляют так называемые “группы влияния” (ГВ), которые являются ключевыми субъектами казахстанской властно-политической системы.
“Группы влияния”
Под “группой влияния” понимается организованная группа, которая в силу финансово-экономической мощи и/или лоббистских возможностей имеет или стремится приобрести рычаги системного воздействия на законодательные и исполнительные органы власти в пользу определенных интересов или сил.
Финансово-промышленные группировки (ФПГ) в Казахстане выступают как одна из форм (составляющих) групп влияния, специфика которой заключается в том, что она строится на основе интеграции различных бизнес-структур – промышленных, финансово-кредитных, торговых и иных предприятий, а также представителей элит и кланов. Как правило, ФПГ отстаивает корпоративные интересы.
Формирование групп влияния и системы их воздействия на властные структуры является общей закономерностью развития любого общества. В этом плане Казахстан не является исключением: принятая в республике модель реформирования – перенос стратегических акцентов на экономическое развитие при сохранении авторитарной политической системы – порождает конкуренцию между элитами.
Характерными чертами конкуренции являются:
сильные традиции родовых отношений, которые продолжают оказывать серьезное влияние на систему патронажа и форму лоббирования;
сходство экономических и политических интересов у разных групп влияния;
соперничество и сотрудничество между группами определяются, прежде всего, доступом к ресурсам и их отношением к тактическим вопросам проводимой политики.
Данные особенности определяют существование принятых “правил игры” во взаимодействии групп влияния с государственной властью и между собой.
Традиции “родоплеменных” отношений в Казахстане и их активное культивирование в первой половине 1990-х годов привели к тому, что вплоть до начала 2000-х годов продвижение в политической карьере и доступ к материальным ресурсам во многом определялись принадлежностью к той или иной родственно-клановой группировке.
Сейчас значимость данного фактора (как в объективном, так и в конструктивном плане) идет на убыль. Произошло это вследствие усложнения государственного механизма при объективном укреплении казахстанского государства, в результате чего прежняя система принятия решений и управления перестала справляться с поставленными задачами. Поэтому, современные группы влияния формируются по принципу личной преданности и аффилированности и взаимодействуют между собой исходя из жестких прагматических интересов.
Однако выработанная в 1990-е годы персонифицированная патронатно-клиентная система взаимоотношений сохраняется. Более того, она определяет общую пирамидально-иерархическую структуру политического устройства Казахстана и соответствующие “правила игры”, позволяющие сохранять баланс сил и избегать серьезных политических катаклизмов.
Использование каналов личных связей сохраняет лидирующую позицию среди методов лоббирования. До последнего момента отчетливо проявлялась крайне важная характеристика казахстанских элит – политическая борьба между ними велась не за электорат, а за влияние на главу государства. Во многом по этой причине в Казахстане практически отсутствует электоральная политика (в лучшем случае, можно говорить о ее зачатках). Соответственно, теневая политика доминирует над публичной. Политические партии создаются не под идею или интересы социальных групп, а под конкретного человека или группу.
Важнейшей особенностью групп влияния в Казахстане является и то, что у них нет четкой специализации. Борьба между ними идет только за два ресурса: влияние на Президента (актив, доминирующий по отношению ко всем другим), и доступ к распределению доходов от реализации природных ресурсов (нефть, газ, цветные металлы), продуктов промышленного производства высоких переделов (уран и редкоземельные металлы, машины, станки), транспортно-коммуникационной, аграрно-продовольственной, финансово-кредитной и ряда других сфер.
При этом, нет разделения интересов, жестко определенных отраслевых “ниш”, которые ГВ могли бы занять и избежать, тем самым, постоянного пересечения и острой конкуренции. Поэтому, практически все группы влияния при появившейся возможности легко захватывают объекты “непрофильного интереса” в зоне влияния других групп.
Ресурсы
Ни одна группа влияния в Казахстане не является чем-то принципиально неизменным. Те или иные политики, чиновники или бизнесмены могут в разное время поддерживать разные группы влияния и/или поддерживаться разными группами. Также, ГВ могут терять или приобретать активы, может меняться их доля в предприятиях и средствах массовой информации и так далее. Поэтому в фокусе анализа находятся ресурсы, которыми располагают или могут располагать группы влияния.
К таким ресурсам могут быть отнесены:
члены “семьи” действующего Президента;
политическая элита (уровень принятия политических решений), включающая как провластных, так и оппозиционных политиков;
административная элита (управленцы высшего и среднего звена), и как ее особая часть – военная элита (влияние на силовые структуры);
промышленная элита и ее активы;
банковская элита и ее активы;
интеллектуальная (научная), культурная, религиозная и т.д. элита;
медийные активы.
Достаточно важным активом является связь с внешними силами и поддержка с их стороны.
К таким активам могут быть отнесены:
тесные бизнес-контакты с влиятельными зарубежными группами (в том числе, транснациональными компаниями);
политическое влияние и “легитимность” за рубежом.
При этом особенно принципиальны связи по линии основных внешних центров силы, присутствующих в РК – России, США, Китая, ряда стран Европейского Союза и некоторых исламских государств.
Все вышеуказанные ресурсы, как правило, “персонифицированы”, что отражается в политической системе Казахстана. Каждый ресурс выступает не только как абстрактная сила, но имеет конкретное воплощение в персоналии, что и позволяет существовать патронатно-клиентной системе.
Проблемы развития
К настоящему моменту отдельные группы влияния достигли критического ресурсного потенциала, достаточного если не для открытого, то для негласного оппонирования власти. Уровень совокупного потенциала этих групп таков, что верховная власть может уничтожить отдельную ГВ, но не может решающим образом влиять на систему.
Вместе с тем, говорить о возможности объединения существующих групп влияния в настоящее время крайне сложно (или практически невозможно). Опыт властно-политического кризиса начала 2000-х годов говорит о том, что на открытое противостояние Президенту в одиночку не решится ни одна группа влияния.
Однако и сложившаяся в Казахстане политическая система, строящаяся вокруг персонифицированной президентской власти, не может сохраняться бесконечно долго. Рано или поздно первое лицо государства будет изменено. Более того, процессы последних лет показали, что такая смена должна произойти достаточно быстро.
При такой перспективе центральным для групп влияния будет вопрос их вертикальной и горизонтальной трансформации. Под первой понимается изменение статуса группы во властной иерархии (влияние на нового Президента и на власть в целом), под второй – изменение ее ресурсного потенциала (передел собственности). В публичной и теневой политике это выразится в борьбе за определение “преемника” – компромиссной фигуры, которая могла бы удовлетворить основные группы влияния, или харизматичной фигуры, способной жестко подмять их под себя.
К ключевым проблемам политической системы РК можно отнести:
неконструктивные отношения между властью и оппозицией;
отсутствие отработанного механизма передачи власти;
замкнутость политической системы на одном человеке;
доминирование теневой политической сферы над публичной политикой;
отсутствие долгосрочной стратегии политических реформ;
нестабильная легитимность действующей власти.
Основная слабость современной политической системы Казахстана – ее замкнутость на одной конкретной персоне. С точки зрения оценки поведения групп влияния, эта слабость проявляется в двух особенностях – отсутствие у групп влияния навыков политической борьбы в публичном пространстве и отсутствие системного механизма разрешения межгрупповых противоречий.
Важно отметить, что и по объективным, и по субъективным соображениям в выстраивании политического механизма, преодолевающего эту слабость, должен быть заинтересован сам Нурсултан Назарбаев. Это позволило бы Президенту выполнить его историческую миссию – сохранить после ухода со своего поста полную преемственность нынешнего казахстанского государства. Кроме того, формирование и реализация нового механизма балансировки интересов различных групп влияния позволило бы ему обеспечить политическую и деловую безопасность родным и близким, что при существующей системе гарантировать практически невозможно.
Раскладка сил
Иерархия групп влияния
Сложившийся к настоящему моменту расклад по группам влияния имеет четкую иерархическую структуру. Уровень, который занимает та или иная группа, определяется исходя из ее совокупных активов и возможностей воздействия на развитие политических и экономических процессов.
Условно, эту “пирамиду влиятельности” можно разбить на четыре составляющие:
1. На вершине пирамиды находится доминантная группа. Это группа действующего Президента Нурсултана Назарбаева, по определению занимающая обособленное положение среди других ГВ.
2. Следующий слой образуют группы “первого” уровня (или “топ-группы”) – наиболее влиятельные в политико-экономическом плане образования. В настоящее время в Казахстане четыре таких ГВ, которые условно можно обозначить как: группа Рахата Алиева/Дариги Назарбаевой, группа Тимура Кулибаева, группа Нуржана Субханбердина (или группа Казкоммерцбанка), группа Машкевича-Шодиева-Ибрагимова (или Евразийская группа).
3. Затем идут группы “второго” уровня (или “второго эшелона”). Это крупные ФПГ, которые по тем или иным параметрам не дотягивают до уровня топ-групп, но в потенциале своего развития могут претендовать на этот статус (например, группы Мухтара Аблязова, Маргулана Сейсембаева, Бахытбека Байсеитова, Раимбека Баталова и пр.). Это также группы, образовавшиеся вокруг конкретных фигур из числа родственников и ближайшего окружения Президента Назарбаева (например, группы Сары Назарбаевой, Алии Назарбаевой, Кайрата Сатыпалды, Нуртая Абыкаева, Булата Утемуратова и пр.), или вокруг бывших или действующих высокопоставленных чиновников (например, группы Имангали Тасмагамбетова, Марата Тажина, Даниала Ахметова, Нурлана Балгимбаева и пр.).
4. И, наконец, группы “третьего” уровня – это разноплановые государственные и частные, политические и экономические структуры и объединения, обладающие достаточно устойчивым потенциалом влияния, который, вместе с тем, строго ограничен определенными рамками (региональными, отраслевыми, корпоративными и пр.).
Подобная схема является отражением выстроенной властно-политической системы (сильный Президент – управляемые группы влияния). В целом, она сохранится даже в случае коренной смены правящей элиты. Альтернативой такой системе может стать олигархическая модель (сильные группы влияния – управляемый Президент), но ее целесообразность, при отсутствии саморегулирующегося механизма межэлитных взаимодействий и противовеса в лице гражданского общества, весьма сомнительна, если не сказать – пагубна для государства.
Доминантная группа
Особенности. Особое положение определяется тем, что безусловным лидером группы является Президент РК, имеющий, согласно действующей Конституции, практически неограниченные полномочия и механизмы воздействия на другие ветви власти и институты общества. Однако, поведение Нурсултана Назарбаева жестко детерминировано существующей структурой межвластных отношений, а именно – необходимостью лавирования между группами влияния и поддержания соответствующего баланса сил.
Большинством наблюдателей, когда речь заходит о казахстанских группах влияния и финансово-промышленных группировках, главе государства отводится роль “смотрящего”, который отдал на откуп другим ГВ наиболее прибыльные куски казахстанской экономики, а теперь следит за балансом сил и получает свои дивиденды, но не имеет собственной бизнес-структуры. Однако было бы логично предположить, что подобное образование все-таки существует. В ряде случаев эти активы в общественном мнении ассоциируются с другими ГВ или ФПГ.
Следы существования скрытой бизнес-группы можно увидеть в регулярных конфликтах в крупнейших банках и корпорациях Казахстана между менеджерами из числа людей Президента и менеджерами из числа лидеров ГВ. Как правило, конфликты заканчиваются в пользу людей Президента. Подобные сюжеты наблюдались в Народном банке, Казкоммерцбанке, КазМунайГазе, Казахмысе, Казцинке и других компаниях.
Также, можно предположить, что помимо официальных “смотрящих” в каждую из топ-групп и ряд групп “второго эшелона” на разные уровни постепенно были внедрены президентские “кроты”, задача которых не только информировать о политической и экономической активности группы, но и по мере возможности контролировать уровень ее дееспособности в экстремальных ситуациях.
Сильные и слабые стороны. Главное преимущество доминантной группы перед другими группами влияния, есть, по сути, и ее основное уязвимое место. Это исключительное положение лидера группы со всеми вытекающими из этого следствиями. Обладание доминирующим властным ресурсом дает изначальное преимущество над другими ГВ. Но есть сомнения, что группа окажется конкурентоспособной в случае ограничения полномочий ее лидера, а, тем более – его потери. В равных условиях отсутствие достойного преемника и навыков борьбы без заведомого преимущества, а также распыленность активов – все это станет решающими факторами, ведущими к ослаблению влияния группы и ее постепенному поглощению новой доминантной группой и/или топ-группами.
Цели и задачи. Поддержание баланса сил во властно-политической системе – основная задача, перманентно стоящая перед действующим Президентом и его группой влияния. Однако, если прежде основной акцент делался на удержание верховной власти и приумножение активов, то сейчас вектор цели все больше перемещается в сторону обеспечения преемственности власти, гарантирующего личную безопасность и сохранность капитала, а также, его легитимизацию (легализацию) в сознании казахстанской и международной общественности.
Перспективы поствыборного развития. В целом, будущее группы напрямую зависит от того, насколько успешно ее лидером будет решена проблема преемственности власти. В частности же – от сценария передачи власти и фигуры преемника, которые в конечном итоге будут выбраны действующим Президентом. В принципе, Закон о Первом Президенте и временной люфт переходного периода позволяют Нурсултану Назарбаеву скорректировать возможные ошибки. Ключевое значение в этом случае будет иметь его физическое и психологическое состояние.
Топ-группы
К топ-группам относятся группы влияния, уровень воздействия которых на политические и экономические процессы, а также имеющиеся у них совокупные ресурсы (властно-политические, финансово-экономические, медийные, кадровые и пр.), позволяют им быть при власти. В сегодняшних условиях эти ГВ являются практически “неприкасаемыми” – или в силу особых отношений с Президентом, или в силу необходимости их существования для обеспечения баланса власти.
В критический же период эти группы могут и обязаны претендовать на верховную власть – в полном объеме или в блоке с другими ГВ. Интересной особенностью, которая, безусловно, окажет свое влияние на стратегические действия этих ГВ, является то, что в силу разных обстоятельств из представленной четверки принять личное участие президентских выборах в постназарбаевский период могут только лидеры группы Алиева/Назарбаевой.
Группа Рахата Алиева/Дариги Назарбаевой
Особенности. Из всех топ-групп это, пожалуй, наиболее подготовленная к борьбе в казахстанском публичном пространстве группа влияния. В первую очередь – благодаря наличию мощного блока находящихся в собственности или под контролем медиа-ресурсов и собранным в свое время по линии нескольких спецслужб компромата на ведущих казахстанских чиновников, политиков и бизнесменов. Спорно, насколько продуктивно используется этот потенциал сегодня. Но, с учетом того, что в противостоянии групп влияния сфера публичной политики приобретает все большее значение, с этим фактором нельзя будет не считаться. Особенно, если развитие ситуации пойдет не по сценарию Нурсултана Назарбаева.
В контексте предполагаемого противостояния с другими ГВ стоит выделить еще одну особенность этой группы – с электоральных позиций она имеет наилучшие шансы занять наиболее предпочтительную и перспективную в многонациональном Казахстане нишу – умеренных “государственников” (но не национал-патриотов).
Сильные и слабые стороны. Помимо указанных сильных сторон (медиа-ресурс и электоральная ниша), эта группа может рассчитывать на поддержку со стороны ряда ГВ, образовавшихся вокруг ближайших родственников Нурсултана Назарбаева. В частности, по принципу объединения против общей угрозы, к ней могут примкнуть группы Сары Назарбаевой и Алии Назарбаевой. Но в целом, у группы Алиева/Назарбаевой незначительный ресурс союзнического расширения. Агрессивная линия поведения, проводимая некогда Рахатом Алиевым по отношению к другим игрокам, привела к стойкому неприятию этой ГВ в широких политических и бизнес-кругах.
Слабое место группы – ее лидерский дуализм, особенно, если учесть, что Рахат Алиев и Дарига Назарбаева зачастую имеют разные взгляды на проблемы и способы их решения. На определенном этапе это может привести к разногласиям не только по тактическим, но и стратегическим вопросам, что отразится на дееспособности группы, и может даже привести к ее расколу.
Потенциально наибольшую проблему для группы представляют весьма неоднозначные отношения ее лидеров с основным игроком – Нурсултаном Назарбаевым. Именно это обстоятельство, а также то, что представитель этой ГВ не станет компромиссной фигурой для большинства других групп, предполагает крайне низкую вероятность того, что в первую или даже во вторую очередь Президент выберет преемника из этого круга. Вместе с тем, при развитии ряда “жестких” властно-политических раскладов кандидатура Рахата Алиева (как с санкции Нурсултана Назарбаева, так и при самостоятельной игре этой ГВ) может стать наиболее проходной и востребованной.
Цели и задачи. Основная цель – стать со временем доминантной группой. При определенных условиях лидеры группы будут готовы пойти даже на конфронтацию с действующим Президентом или его преемником. Задачи на ближайшую перспективу – убедить в своей лояльности Президента (чтобы не попасть раньше времени под пресс), попытаться расширить круг союзников. Крайне важно и определиться в вопросе лидерства. Либо Рахат Алиев возвращается из фактической ссылки на значимый государственный пост и/или становится публичным политиком, либо Дарига Назарбаева становится ведущей фигурой в их связке.
Перспективы поствыборного развития. В ближайшей перспективе перед группой обязательно встанет дилемма: или довольствоваться минимумом – поддержать президентский план передачи власти и хотя бы на первых порах “лечь” под преемника (тем самым, сохранив статус “неприкасаемых”), или же начать свою собственную, рискованную, но и более привлекательную в плане возможных дивидендов игру. Определяющим будет то, чья позиция, Алиева (более жесткая) или Назарбаевой (более умеренная), возобладает в итоге.
В перспективе затяжного противостояния с другими ГВ потеря Рахатом Алиевым большей части политического (силового) ресурса, отсутствие сильных союзников и ограниченные финансовые возможности (группа почти не имеет “сырьевых” доходов) может весьма негативно сказаться на властно-политическом потенциале группы.
Группа Тимура Кулибаева
Особенности. С точки зрения совокупных околовластных, финансовых и промышленных ресурсов группа является сегодня крупнейшей и влиятельнейшей топ-группой в Казахстане.
При этом, перманентно растущий экономический, а с некоторых пор – активно нарабатываемый политический и медийный потенциал группы, до последнего времени не вызывал у Нурсултана Назарбаева особой обеспокоенности и желания его ограничить. Даже недавний уход Тимура Кулибаева из руководства КазМунайГаза, если за ним не последует других карательных акций в отношении ГВ, пока что не может быть расценен как ее ослабление. Скорее, это может служить дополнительным аргументом в пользу версии, что значительная часть активов этой группы связана непосредственно с действующим Президентом.
Тем не менее, это вовсе не означает, что группа непосредственно самого Кулибаева не способна на самостоятельную политическую игру. К этому ее ведет логика самосохранения в постназарбаевский период.
Сильные и слабые стороны. Основной политический ресурс группы – “особые” отношения с Президентом и рядом лиц из его ближайшего окружения. Основной финансово-экономический ресурс – доминирующие позиции в углеводородном секторе экономики.
Из слабостей отметим чрезмерный акцент на имеющиеся неформальные рычаги влияния в исполнительной власти и финансовый ресурсы, при недооценке возрастающей значимости сферы публичной политики. В случае если группа будет лишена поддержки Нурсултана Назарбаева, встанет вопрос о ее способности “держать удар” в равных конкурентных условиях и жесткого прессинга со стороны других ГВ.
Цели и задачи. Основная цель – не столько проведение в следующие Президенты своего представителя, сколько сохранение исключительных позиций в углеводородном секторе и “особых” отношений с верховной властью. Тем не менее, группа целенаправленно наращивает политические и медийные ресурсы, чтобы подстраховаться в постназарбаевский период.
Перспективы поствыборного развития. Скорее всего, группа поддержит на приемлемых условиях фигуру, выбранную Президентом в преемники. Но сделает все возможное, чтобы этим человеком стал, если не представитель группы, то хотя бы лояльный ее интересам кандидат. Если этого не произойдет, будет взят курс на уравновешивание влияния преемника, и в этом группу поддержит ряд других ГВ.
Группа Нуржана Субханбердина (группа Казкоммерцбанка)
Особенности. В отношении этой группы существуют два широко распространенных заблуждения. Первое – что она является частью блока Тимура Кулибаева. У группы Казкоммерцбанка и группы Кулибаева действительно имеется широкое поле, где смыкаются их бизнес-интересы, и в свое время они даже были вынуждены объединить свои властно-политические ресурсы, чтобы противостоять давлению чрезмерно усилившегося Рахата Алиева. Однако, это всегда были отдельные ГВ, политические интересы которых, если снова не появится фактор “общего врага” (например, враждебный обеим группам преемник), уже в самой ближайшей перспективе могут и разойтись.
Второе заблуждение – что за группой стоят исключительно интересы Казкоммерцбанка и Нуржана Субханбердина. В действительности же группа не только борется за свои интересы, но и является выразителем недовольства существующей системой власти со стороны широкого слоя деловых и политических кругов. При грамотной линии поведения, имеющиеся у группы финансовые, медийные и управленческие ресурсы дадут ей возможность аккумулировать эту протестную энергию и создать реальный противовес любому претенденту на верховную власть.
Сильные и слабые стороны. В основе влияния группы то, что ее ядро – Казкоммерцбанк – стал системообразующим элементом не только банковского сектора, но и частью всей республиканской властно-политической системы. С этим обстоятельством вынужден считаться даже Президент Назарбаев, ведь ослабление одной из топ-групп автоматически ведет к усилению остальных и нарушению баланса сил, а значит – угрожает его собственной безопасности.
Фрондирующая позиция группы, несмотря на получаемые сегодня издержки, в перспективе дает ей большую, по сравнению с остальными топ-группами, широту политического маневра при выборе союзников или переговорах с оппонентами. Более того, каким бы парадоксальным не казалось это предположение сегодня, но именно через эту группу Нурсултан Назарбаев может разыграть один из возможных сценариев своего ухода – передачу власти лидеру “оппозиции”.
Цели и задачи. Основная цель – легитимизироваться на властно-политическом поле в качестве силы, с которой будет вынуждена считаться сегодняшняя и последующая доминантная группа. Для этого необходимо закрепить за собой право на “оппозиционность внутри власти”. Основные задачи на поствыборный период – заручиться открытой политической поддержкой или хотя бы негласным финансированием как можно большего числа дружественных или сочувствующих ГВ из “второго эшелона” и расширить свое влияние в группах “третьего” уровня.
Перспективы поствыборного развития. Положение обязывает группу выставлять на последующих выборах своего кандидата, способного составить реальную конкуренцию фавориту-преемнику. Однако, широкая коалиция – это всегда повышенный риск внутреннего раскола. Принципиальным в этой игре может стать то, насколько верным будет выбор фигуры кандидата.
Группа Машкевича-Шодиева-Ибрагимова (Евразийская группа)
Особенности. Особое отличие Евразийской группы от других топ-групп в том, что для казахстанской элиты и общественности в целом, эта ГВ всегда будет “иностранной”, а значит – нелегитимной с точки зрения претензий на верховную власть. Существование и жизнедеятельность этой группы в республике возможны только при “особых” отношениях с главой государства (лидером доминантной группы). В любом другом случае, она будет просто выдавлена конкурентами, несмотря на мощное внутреннее лобби, возможности внешнего влияния, финансовые и медийные активы.
Для Нурсултана Назарбаева Евразийская группа не представляет прямой опасности в качестве претендента на власть и, одновременно, служит структурой реализации собственных бизнес-интересов. Еще одна функция Евразийской группы, в соответствии с выстроенной Назарбаевым системой сдержек и противовесов – создание контр-влияния местным ГВ, особенно – из числа родственников и ближайшего окружения Президента, которые представляют для него наибольшую опасность.
Сильные и слабые стороны. Они взаимосвязаны и являются следствием “нелегитимности” группы. Теоретически, в таком качестве группа удобна любому потенциальному главе государства. На практике же конфликтные отношения с некоторыми другими ГВ дошли уже до “точки невозврата”, поэтому, приход к власти представителя враждебной стороны будет означать для Евразийской группы постепенную, но верную потерю влияния и бизнеса в Казахстане.
Цели и задачи. Основная цель – сохранить в постназарбаевский период прежний уровень влияния. Соответственно, перед группой стоит две задачи, которые могут, как соединиться в одну, так и реализовываться параллельно. Первая – через особые отношения с действующим Президентом обеспечить себе такое же положение при его преемнике. Вторая – в качестве подстраховки поддержать ресурсами вероятного претендента (претендентов) на власть, создать альтернативный центр силы, с которым будет считаться любая доминантная группа. Это позволит снизить зависимость от фигуры Президента. Заслуживает внимание формирующаяся связь Евразийской группы и Кайрата Сатыпалды.
Перспективы поствыборного развития. В настоящий момент группа активно занимается решением двух вышеупомянутых задач. Однако, если решение второй задачи будет осуществляться без согласия действующего Президента, Евразийская группа будет уравновешена подобной себе структурой – одной из иностранных компаний, присутствующих в Казахстане и желающих увеличить масштабы своего влияния и бизнеса в республике. Например, одним из наиболее соответствующих кандидатов в противовесы может выступить группа Льва Леваева, который имеет с Евразийской группой давние счеты, и, по негласной информации, давно уже ищет среди казахстанских фигур национального масштаба проводника своих интересов, которому в обмен на покровительство будут предоставлены ресурсы этой группы.
Второй эшелон
В настоящий момент специальный анализ каждой или какой-то отдельной ГВ “второго” уровня нецелесообразен. Отметим лишь наиболее важные моменты.
Группы этого уровня, как правило, не обладают достаточным политическим капиталом, ресурсами или необходимой степенью легитимности. В данном случае под легитимностью понимается законность и обоснованность притязаний представителей группы на верховную политическую власть с точки зрения казахской ментальности (например, этническая принадлежность, отсутствие негативного образа и т.д.).
В критический период эти группы, в большинстве своем, не смогут самостоятельно претендовать на верховную власть. Основная цель их деятельности будет направлена на сохранение и расширение имеющихся в распоряжении ресурсов. Тактически возможно формирование блоков или примыкание этих групп к топ-группам.
Однако высока вероятность, что преемник действующего Президента будет рекрутирован им именно из какой-то группы “второго эшелона” – из среды родственников, ближайшего окружения или чиновников, но едва ли из представителей ФПГ. И как минимум 2–3 представителя из этой среды составят, при определенном раскладе, преемнику конкуренцию на выборах, выступив или самостоятельно, или при поддержке одной из топ-группы.
Большинство ФПГ “второго эшелона” предпочтут занять выжидательную позицию на поствыборный период. Те из них, что не имеют серьезных обязательств перед какой-либо топ-группой, во время выборов поддержат фигуру преемника. Наиболее прагматичные профинансируют и фаворита, и кого-то из его соперников. Однако, если в президентском сценарии передачи власти начнутся сбои, и начнется настоящая борьба, наиболее политизированная часть этих бизнес-групп может оперативно объединиться в ситуативную ГВ, совокупные возможности влияния которой позволят ей вести торг с топ-группами. Либо они поддержат близкого им по идеологии или деловым интересам кандидата.
Особого внимания пока что заслуживают две ФПГ – вернувшегося в республику и в большой бизнес Мухтара Аблязова и возглавляющего Форум предпринимателей Казахстана Раимбека Баталова. Первый – традиционный и достаточно умелый игрок на властно-политическом поле – обязательно поучаствует в поствыборном раскладе как интеллектуальными, так и финансовыми ресурсами. Второй интересен даже не столько своей бизнес-группой, сколько политическими и финансовыми возможностями, которые стоят за такой структурой, как Форум предпринимателей. Достаточно упомянуть, что активное финансирование “цветных” революций шло не со стороны крупного олигархического капитала, а от более мелкого бизнеса.
Что касается ГВ, сформировавшихся вокруг конкретных фигур из числа родственников и ближайшего окружения Президента Назарбаева, то большинство из них не обладает необходимым политическим и управленческим потенциалом и/или ресурсами для самостоятельной игры. Кроме того, внутри данного круга также действует система сдержек и противовесов.
В целом, влияние этих групп весьма субъективно, персонифицировано, как правило – неформально, и определяется, прежде всего, степенью свободного доступа к Президенту и/или властно-административными полномочиями их лидеров. И хотя, не стоит недооценивать, например, уровень влияния на политические процессы того же Марата Тажина или неформальные возможности Сары Назарбаевой, прямая зависимость силы этих ГВ от факта нахождения у власти действующего главы государства очевидна. Серьезное значение может иметь слияние таких групп влияния с топ-группами, что может нарушить баланс сил (как вариант – связь Евразийской группы и группы Кайрата Сатыпалды).
Тем не менее, в поисках преемника Президент в первую очередь прозондирует именно эту среду. И здесь решающим фактором будет не столько сила той или иной группы, сколько личные качества конкретных фигур. Пока внимания заслуживают Нуртай Абыкаев, Имангали Тасмагамбетов, Булат Утемуратов. Каждый из них имеет как ряд недостатков, так и очевидные достоинства с позиции интересов Президента, для которого оптимальной была бы избираемая фигура с государственническим мышлением и управленческими способностями, сочетающая личную преданность с равноудаленностью или хотя бы независимостью от основных ГВ. Поэтому конечный выбор Нурсултана Назарбаева будет зависеть от многих факторов и может, по аналогии с российским вариантом передачи власти, оказаться неожиданным.
Третий уровень
Третий “пласт” во властной иерархии представлен учреждениями, предприятиями и объединениями, обладающими значимыми властными, политическими или экономическими ресурсами, которые, однако, в национальных масштабах недостаточны для эффективного воздействия на действующую власть и отстаивания своих интересов.
Эти группы не столько субъекты борьбы за верховную власть, сколько объекты интересов вышестоящих ГВ, которые повышают уровень своего влияния за счет вовлечения их в свою орбиту. По сути, речь идет о дополнительном политическом или финансовом ресурсном потенциале для основных игроков.
К объектам расширения влияния, за которые ведется непрерывная борьба, относятся:
центральные органы исполнительной, законодательной и судебной власти (ключевые посты в президентской администрации, министерствах и ведомствах, депутатский корпус и т.д.);
государственные или смешанные компании из высокодоходных секторов экономики (КазМунайГаз и его “дочки”, Казахмыс, Казахстан Темир Жолы, Продкорпорация, Казатомпром и т.д.);
региональные центры влияния (акимы, разноуровневые властные, законодательные и судебные органы, местные родовые или общинные авторитеты);
региональные бизнес-группы (промышленные и торговые компании, латифундисты и продовольственники, банки и прочие финансовые учреждения и т.д.);
партии и общественно-политические структуры, разнопрофильные объединения (профсоюзы, национальные центры, НПО, фонды и пр.).
В большинстве своем группы “третьего” уровня инкорпорированы в ту или иную ГВ из числа топ-групп или “второго эшелона”. Например, КазМунайГаз традиционно считается подконтрольной структурой группы Кулибаева, а Казатомпром – Алиева/Назарбаевой. Однако подобная принадлежность не является чем-то неизменным, потому что любая конфигурация легко поддается изменению за счет назначения/снятия аффилированных фигур.
Отдельно стоит отметить значение региональных групп влияния и их ресурсов. Сегодня их значимость и востребованность в национальном масштабе невелики, но в перспективе реально конкурентных выборов в постназарбаевскую эпоху – возрастут принципиально. Особенно для ГВ, которые будут оппонировать представителю доминантной группы или любому другому фавориту. Региональное влияние, особенно, на таких неоднозначных направлениях как Алматы или западные и южные области Казахстана, может позволить обладающей им группе вести реальный торг с победителем.
В целом, значимость прагматических связей будет еще больше возрастать в предполагаемый критический период. С одной стороны, упор на специфические слои общества (национальные, религиозные, региональные сегменты) и получение от них соответствующей, активной и массовой, отдачи дает любой группе реальные рычаги влияния на ситуацию, легитимизирует ее претензии на верховную власть и заставляет конкурентов считаться с ее интересами. Но с другой стороны, такая односторонность ставит под большое сомнение возможность подобной группы выдвинуть и привести к власти фигуру, обладающую легитимность национального лидера.
Общие черты групп влияния
Система властных отношений в Казахстане строится на патронатно-клиентских отношениях и имеет иерархическую пирамидальную структуру. Со временем роль “родоплеменных” связей снижается. Вся система замкнута на одном человеке, что определяет ее неустойчивость.
Как и в любом обществе, группы влияния в Казахстане имеют рычаги воздействия на законодательные и исполнительные органы власти с целью реализации определенных интересов. Важнейшей особенностью казахстанских ГВ является то, что у них нет четкой специализации. Борьба между ними идет за влияние на Президента и доступ к распределению доходов в экономике. Отсутствие системного механизма разрешения противоречий, ограниченность и недиверсифицированность ресурсов, на которые могут претендовать группы влияния, порождает жесткую конкуренцию.
Основными факторами, детерминирующими деятельность групп влияния, являются:
сохранение/нарушение баланса между группами влияния, в том числе – способность Президента держать ситуацию под контролем, не давая ни одной из конкурирующих групп усилиться до критической степени;
рост/падение добычи и экспорта минеральных ресурсов, обусловленные колебаниями ценовой конъюнктуры на мировом рынке энергоресурсов;
контроль со стороны групп влияния над высокодоходными отраслями экономики республики, позволяющий им оказывать влияние на процесс принятия решений.
В последнее время все большее значение приобретает формирование системы гарантий неприкосновенности собственности групп влияния, не зависящей от персоны Президента.
Вероятные сценарии передачи власти
В ситуации поствыборной борьбы за “преемника” центральным вопросом для групп влияния будет проблема их вертикальной и горизонтальной трансформации.
При этом возможны пять вариантов сценария передачи власти:
1. Приход к власти контр-элиты.
2. Выдвижение преемника по родственному признаку и сохранение имеющегося статус-кво (Азербайджан).
3. Ротация внутри элит с возможным, но не гарантированным сохранением статус-кво (Грузия, Украина, Кыргызстан);
4. Выдвижение преемника и сохранение имеющегося статус-кво (Россия в первый срок президентства Владимира Путина).
5. Форс-мажорная ситуация (к примеру, вызванная тяжелой болезнью или смертью действующего Президента).
Первый вариант (приход к власти контр-элиты) на настоящий момент является наименее вероятным из-за отсутствия оформленной и дееспособной контр-элиты и ее легитимного харизматического представителя. Однако стоит отметить, что конструирование такого лидера в современных условиях – вопрос короткого времени. Поскольку нынешние выборы, вероятнее всего, пройдут без эксцессов, попытка реализовать этот сценарий может возникнуть, если четыре других варианта не реализуются, либо при их реализации будут серьезно затронуты интересы каких-то групп влияния. Альтернативного лидера может выдвинуть или поддержать любая ГВ. “Моделью” вероятного кандидата по этому сценарию является Галымжан Жакиянов.
Более вероятным является второй вариант (выдвижение преемника по родственному признаку). Сложность его реализации связана с тем, что, во-первых, все значимые кандидаты на позицию приемника напрямую связаны с той или иной топ-группой (в определенной степени исключением является Кайрат Сатыпалды). Соответственно, резкое повышение статуса “преемника” во властной иерархии разрушит сложившийся баланс сил. Во-вторых, такой вариант может резко повысить давление “семьи” на действующего Президента, разрушив созданные им самим противовесы “семейному” влиянию.
В тоже время, очевидно, что в первый президентский срок “после Назарбаева” в Казахстане, де-факто, будет два “президента”. Это может способствовать тому, что группы влияния “согласятся” на преемника под гарантии Нурсултана Назарбаева. При этом борьба за верховную власть примет скрытую форму, а в открытое противостояние перейдет ближе к окончанию первого президентского срока преемника. “Моделью” вероятного кандидата по этому сценарию, при всей кажущейся непроходимости обоих вариантов, являются Рахат Алиев и Кайрат Сатыпалды.
Третий (ротация внутри элит) и четвертый (выдвижение преемника) варианты, по сути, очень близки и наиболее вероятны. Они различаются, прежде всего, по статусу предполагаемого “преемника”. При реализации третьего варианта власть будет “передана” инфильтрированной властью фигуре “лидера оппозиции” (“модель” – Жармахан Туякбай, Алихан Байменов). При четвертом варианте – “представителю действующей власти” (“модель” – Нуртай Абыкаев, Имангали Тасмагамбетов, Булат Утемуратов).
“Знаковым” событием третьего варианта станет “приписывание” на предстоящих президентских выборах голосов “лидеру оппозиции”. В случае четвертого варианта – начало реформирования законодательной и исполнительной власти (усиление роли парламента и, возможно, переход к президентско-парламентской системе власти, введение выборности местной исполнительной власти).
Однако, в обоих случаях персона преемника будет теснейшим образом связана с действующим Президентом и явится его гарантом от давления со стороны “семьи” и ГВ. Механизмом передачи власти, скорее всего, будет выбрана процедура, предусмотренная Конституцией – через проведение “преемника” на пост спикера Сената. Вариант “управляемой революции” для Нурсултана Назарбаева неприемлем, так как в этом случае он потеряет статус Первого Президента и, соответственно, легальную возможность влиять на действия “преемника”.
Окончательный выбор в пользу одного из этих вариантов будет сделан Нурсултаном Назарбаевым исходя из оценки того, насколько сценарий будет адекватен развивающейся на тот момент ситуации. Так, на решение о передаче власти “лидеру оппозиции” (кандидату на пост Президента на текущих выборах, показавшему второй результат) могут дополнительно повлиять реальные результаты голосования по регионам (в первую очередь – голосование в Алматы, на Севере и Западе республики).
Выбор же конкретной персоны зависит от личностного решения Президента Назарбаева, но нельзя исключать и влияния “советников”. Идеальный вариант – наличие фигуры, принимающей модель “двойного президентства” и неспособной серьезно противостоять Нурсултану Назарбаеву в первый срок своего президентства. Преемник должен иметь опыт управленческой работы на высоком уровне, по возможности – быть равноудаленным от топ-групп. Но главное – обладать “ограниченной” легитимностью и влиятельностью. Последние позиции принципиально важны для действующего Президента, поскольку гарантируют управляемость преемника.
Предположительно, в первый срок президентства преемник не будет проводить каких-либо серьезных изменений в расстановке сил. Основной его задачей будет установить собственную, независящую от Нурсултана Назарбаева и всей доминантной группы вертикаль власти, с целью закрепления де-факто своего главенствующего де-юре положения. Как показывает постсоветский опыт, преемник сохранит пост Президента и на второй срок, если не сделает фатальных ошибок. При этом во время второго срока президентства его действия по отношению к группам влияния будут достаточно жесткими.
Наконец, возможен и пятый вариант (форс-мажорная ситуация). В какой-то степени напряженность при данном развитии событий будет снята соблюдением действующих конституционных норм (временная передача власти спикеру Сената). Однако это лицо будет действовать без гарантий группам влияния со стороны Первого Президента. Поэтому, подобный вариант однозначно вызовет маневры групп влияния между собой и вокруг спикера Сената, которые будут направлены на определение вариантов развития ситуации.
В частности, речь может идти о следующих подвариантах:
выдвижение компромиссного преемника (для этого достаточно договоренности хотя бы двух топ-групп);
одна из групп заручается эксклюзивной поддержкой спикера Сената;
начало между группами открытой и жесткой борьбы по принципу “каждый сам за себя” (вплоть до ликвидации спикера Сената).
Вероятнее всего, вне зависимости от результатов этих маневров Президентом станет спикер Сената. При этом, все группы влияния будут рассчитывать на возможность своего “исключительного” воздействия на нового главу государства. Это соответствует традиционному для центральноазиатских стран механизму решения подобной проблемы – так были определены все ныне действующие президенты государств Центральной Азии.
Относительная “мягкость” всех пяти сценариев объясняется тем, что в Казахстане слишком велики ставки для всех основных групп влияния. Потери от проигрыша гораздо существеннее приобретений от выигрыша.
Евразийский центр политических исследований & Агентство социальных технологий “Эпицентр”. 2005-й год
===========================================================================
Прошло 10 с лишним лет. Много воды утекло с тех пор. Что скажут эксперты? Ведь Казком уже не тот, евразийскую троицу преследуют скандалы, а некоторые сидят в тюрьме.
Просмотров материала: 13 595
