Платформы социальных сетей пытаются бороться с фейковыми новостями, но они бессильны против приватных групп и личных сообщений.
Вокруг вспышки коронавируса все больше слухов и дезинформации: это малоизвестный вирус, способы лечения которого все еще под большим вопросом, а страх перед смертью и болезнью может нарастать очень быстро. Встревоженная публика может быть особенно восприимчива к непроверенным слухам о том, как началась вспышка (нет, новый коронавирус не был создан в лаборатории), или об ошибочных мерах самозащиты (если только вы не больны или не ухаживаете за кем-то, кто болен, маски — это не решение!). А покупаться на ложь паникеров опасно.
Распространение дезинформации стало обычным явлением в социальных сетях. Люди делятся контентом из предвзятых источников быстрее, чем можно проверить факты и ограничить дезинформацию. Именно поэтому мифы о коронавирусе начинают появляться как на Facebook и Twitter, так и на YouTube и TikTok, а также в мессенджерах вроде WhatsApp. Приятель вашей тети, который есть у вас в друзьях на Facebook, может поделиться весьма сомнительной статьей, утверждающей, что коронавирус, безусловно, убьет вас скоро, прямо в этот момент. (Проверьте-ка свою ленту Facebook. Я подожду.)
Мы действительно многого пока не знаем о коронавирусе, и создателям социальных сетей сложно отличить правдивые детали от ложных. И это во много раз сложнее, когда дезинформация распространяется в закрытых группах.
Например, антипрививочники в приватных группах Facebook регулярно делятся дискредитирующими рассуждениями о прививках, которые впоследствии могут попасть в ленты пользователей Facebook, не входящих в эти группы. Сообщения в группах антипрививочников сложнее контролировать, чем общую новостную ленту, что и позволяет им распространять дезинформацию. Есть данные, что аналогичные группы сейчас порождают фейковый контент о коронавирусе, и пользователи начинают паниковать из-за сообщений, которые могут быть далеки от реальности.
Facebook, Twitter, YouTube и TikTok пообещали не допускать широкого распространения подобных сообщений. В частности, Марк Цукерберг 3 марта опубликовал длинное заявление, в котором пообещал, что соцсеть будет отмечать любую информацию, которой необходима проверка, и блокировать рекламу сомнительных предприятий, которые пытаются нажиться на страхах. Но из-за личных сообщений и групповых чатов, где друзья и члены семьи могут обсуждать все, от сплетен до более серьезных вопросов, сдерживать страх, вызванный угрозой здоровью, может оказаться невозможно.
Иногда слухи выходят в офлайн, будто они — часть телефонной игры. Один из членов группы может поделиться ссылкой с другой группой, другая группа еще с одной, и так до тех пор, пока множество людей, даже не использующих WhatsApp, не перестанут ходить в ресторан в Чайнатауне, где, как они уверены, повар заболел коронавирусом. Источника у этих историй обычно нет, но в результате компании теряют клиентов.
В одном диковинном, но остром случае бизнес нескольких ресторанов в корейском районе Лос-Анджелеса упал более чем на 50% из-за слухов, распространившихся через KakaoTalk. KakaoTalk — это приложение, похожее на WhatsApp, которое популярно среди корейскоговорящего населения. Пользователи из обеих стран делились изображением, на котором названы места, которые якобы посещала зараженная стюардесса во время пересадки в Лос-Анджелесе. Пост вызвал истерику, что от еды в этих ресторанах можно заразиться коронавирусом, и многие корейцы в Лос-Анджелесе массово их избегали. В этой истории не было ни капли правды, но слухи взяли верх над реальностью — такова сила группового мышления.
Хоть KakaoTalk и не зашифрован, как WhatsApp, это такой же частный и немодерируемый мессенджер. Социальные сети могут в некоторой степени контролировать контент на своих платформах, но когда дело доходит до частных сообщений и групповых чатов, право на конфиденциальность работает против попыток предотвратить распространение ложной информации. Должны ли компании вмешиваться, чтобы люди перестали (иногда неосознанно) распространять слухи, которые скрывают правду о надвигающемся глобальном кризисе? Или же это бремя лежит на людях, участвующих в групповых чатах? В одном из выпусков подкаста Reset я побеседовала с тем, кто старается это понять. Рассел Брэндом — редактор отдела политики в The Verge, где он освещает регулирование политики, технологий и культуры. Мы обсудили, кто должен останавливать распространение опасной дезинформации в частных сообщениях и групповых чатах.
Аллегра Франк: Когда речь заходит об обеспечении свободы слова в социальных сетях, мы сталкиваемся со множеством серых зон. Одно из них, на мой взгляд, особенно сложное, — это изолированные сообщества, такие как зашифрованные и частные каналы и веб-сайты, к примеру группы Facebook и мессенджеры. Там нет такой же модерации, как на более публичных платформах вроде YouTube, Twitter, Facebook. Значит ли это, что дезинформация легче распространяется в этих зашифрованных приложениях, где нет такой же степени модерации, как в публичных местах?
Рассел Брэндом: Я думаю, что цензура — это ругательное слово. Но в очень простом смысле если кто-то пытается что-то сказать в определенном канале, а вы им отвечаете, что, может быть, не стоит говорить этого, то это цензура. Но это не обязательно плохо. Я думаю, что цензура менее вредна, когда каналы информации все более масштабны.
Если вы транслируете национальные новости, которые могут посмотреть все, у кого есть антенна, и вы используете публичные эфирные волны, чтобы распространять дезинформацию, то имеет смысл применять к трансляции более высокие стандарты. Если кто-то делится ложной информацией в видео на YouTube, а оно алгоритмически рекламируется миллионам людей, то именно YouTube должен взять на себя ответственность за то, что он продвигает.
Ситуация сложнее, когда речь идет о зашифрованных групповых чатах. Скажем, это чат только для двоих участников — я просто возьму телефон и отправлю вам ссылку о коронавирусе. А что, если приложение для обмена сообщениями скажет: «Нет, вам нельзя отправлять эту ссылку»? Как-то странно.
Правильно, потому что нам, частным лицам, не нравятся варианты модерации, которые больше похожи на надзор. Так значит, на нас лежит обязанность проверять и останавливать распространение неправды? Facebook, конечно, скажет — да. Но какая ответственность лежит на пользователях за то, чтобы на самом деле сдержать эту дезинформацию, когда речь идет, например, о глобальном кризисе в области здравоохранения?
Я сомневаюсь, что полагаться на пользователей — хорошая стратегия. Достаточно ли того, что я поговорю со своей чокнутой теткой о том, чем она делится в интернете? Это, конечно, неплохо. Я меньше переживаю, если кто-то делится фейковыми новостями, чем тем, что может кому-то навредить. А в случае с дезинформацией это очень серьезно. Например, ваш ребенок может заболеть корью. Дело не только в том, что я считаю чьи-то убеждения неправильными: информация, которую они распространяют, наносит конкретный вред.
Это также относится к случаям, когда кто-то делится информацией, которая может разжечь существующую социальную напряженность и привести к насилию. Если кто-то публикует то, что сводит людей с ума и вызывает панику по поводу коронавируса, а затем каким-то образом причиняет вред себе или другим, это очень острая проблема.
Иногда люди, с которыми поделились мифами о коронавирусе или другими провокационными ссылками, пытаются в ответ развенчать их. И отправитель должен правильно понимать их мотивы. Они проявляют заботу, а не просто говорят: «Ты идиот. У меня другие политические убеждения», передает ideanomics.ru.
Просмотров материала: 523
