В мире 6-7 тысяч языков. Британский ученый Дэвид Кристл в книге «Смерть языков» писал, что каждые две недели умирает один язык. ЮНЕСКО бьет тревогу: в переизданном в 2009 г. «Атласе языков мира, находящихся под угрозой исчезновения» значится: 2498 языков могут навсегда исчезнуть.
Однако эта статистика фиксирует лишь смерть языков, а сам процесс угасания языков сложный и противоречивый, ускоренный распространением интернета и технологий. Наша проблема в том, осознает ли эти процессы государство, общество и насколько научно решаются языковые проблемы, создаются ли условия для развития казахского языка? На самом же деле существенную роль играют языковая ситуация, языковая политика и «давление» мировых языков.
Кто автор утвержденного алфавита?
И в эпоху глобализации есть целый клубок острых и сложных проблем и задач в сфере функционирования и развития государственного языка, осложненный переходом на латинскую графику. О многих языковых проблемах рассказал кандидат филологических наук, директор Института развития государственного языка, автор нескольких книг Бижомарт Капалбек в своем интервью.
– Бижомарт Сейсенбекулы, расскажите о работе вашего института.
– «Институт развития государственного языка» был создан в 2009 г., и с тех пор вносит свой посильный вклад в функционирование и развитие государственного языка. Основная деятельность. Перевод с русского и других языков на казахский и с казахского на другие языки. Проверка, редактирование, корректура текстов в соответствии с нормами казахского языка, лингвистические консультации по различным темам. Организация для частных лиц и госслужащих индивидуальных учебных курсов изучения госязыка, разноуровневого и дифференцированного обучения. Проведение курсов повышения квалификации для преподавателей, специалистов по делопроизводству на казахском языке, переводчиков, выдача сертификатов успешным слушателям.
Также Институт проводит фундаментальные исследования по всем направлениям лингвистики (социальная лингвистика, функциональная грамматика, уровневая грамматика и т.д.). Есть опытные ученые, работающие по многим научным дисциплинам. Институт выпускает печатную продукцию. У нас есть квалифицированные специалисты, способные довести различные рукописные работы до печатной продукции. Они качественно и быстро выполнят обработку рукописи, набор текста, редактирование, корректуру, дизайнерские работы, верстку и переплет.
– Ваша оценка утвержденного варианта латиницы?
– Парадокс в том, что мы не можем найти автора утвержденного алфавита! И в Институте языкознания имени А. Байтурсынова, и в Национальном научно-практическом центре «Тіл-қазына» имени Ш. Шаяхметова заявляют, что они не разрабатывали этот вариант. Кто тогда?! Ведь нет другой республиканской организации, которая отвечает за нововведения в языковой сфере, кроме этих двух учреждений!
– В связи с переходом на латиницу, да и другими проблемами заметно вырос объем работы, а у нас с советских времен всего один специализированный институт. Насколько актуально открытие Института казахского языка (или Института социальной лингвистики)?
– Проблемой латинизации занимаются Институт языкознания им. А. Байтурсынова и Республиканский координационно-методический центр развития языков имени Ш. Шаяхметова Комитета по развитию языков Министерства культуры и спорта. Я не думаю, что нам нужна еще одна структура.
Если правильно распределить работы по разработке латиницы и ее внедрению между организациями и языковедами, то можно достичь хороших результатов в решении этой проблемы. К сожалению, идет политизация разработки и внедрения латинского алфавита.
Например, проект казахской латиницы должен был утверждаться Лидером нации после обсуждения, согласования и утверждения учеными. Ученые должны были решить, какой алфавит следует использовать. А власти должны дать разрешение на переход и обосновать его график.
Увеличить контент на казахском через госзаказ
– Нередко сталкиваешься с такой ситуацией: по какой-то казахстанской тематике информация на русском языке имеется, а на казахском – мало или совсем отсутствует. Как быть с такой проблемой?
– Действительно, казахскому языку не хватает электронной информации, сайтов пока маловато, слишком поздно взялись за «Викибілім». Но это временные трудности. К сожалению, выделяемые средства часто расходуются неэффективно, на ненужные мероприятия. По моему мнению, эти средства должны идти на увеличение контента на казахском языке, расширение информационного пространства, увеличение сайтов и т.д. В этом направлении языковые организации могли бы работать через госзаказ.
Было бы очень хорошо, если Общественная комиссия изучила бы эффективность использования средств, выделенных на развитие языка. Расширение сферы использования языка будет основной задачей языковой политики.
– Но если нужно серьезно изучать язык, то для этого нужен корпус языка. А на казахском часто трудно найти специализированные тексты. Кто должен этим заниматься?
– Да, это большая проблема – формирование национального корпуса языка. И этой проблемой должны заниматься лингвисты, ученые, специалисты разных отраслей и т.д. Национальный корпус, в первую очередь, создается лингвистами (специалистами по т.н. корпусной лингвистике) для развития языка, научных исследований и обучения языку.
Под корпусом языка понимается также и информационно-справочная система, основанная на собрании текстов на определенном языке (в электронной форме). Туда попадает то, что считается характерным для данного языка. Должны быть представлены все жанры: художественные, нехудожественные тексты, юридические, публицистические и т.д.
И все специалисты по языку должны работать над созданием национального корпуса казахского языка. Поэтому нужны программы, которые бы позволили компьютеру распознавать казахский язык и по запросу выдавать любую языковую информацию.
– Некоторые эксперты заявили, что казахский язык наружной рекламы ведет к креолизации языка, а вот бороться с ошибками – нет законодательной основы. Как сделать рекламу на казахском языке грамотной?
– Действительно, на данное время нет закона для привлечения к ответственности за неграмотную рекламную продукцию. Да, визуальная реклама имеет неудачные, дословные переводы. Потому что по слогану для рекламы на русском языке работает целый коллектив: филолог, дизайнер, редактор, стилист и др. А казахский текст только от переводчика, к тому же часто эти переводы некачественны.
У казахского народа есть традиционная казахская поэзия. Если рекламные слоганы представить в форме стихов или пословиц, казахская аудитория не только лучше воспринимала саму рекламу, но и училась бы казахскому языку. Как-то была реклама чая «Аламан» в виде короткого стиха, которая сразу запомнилась:
Сарайыңды ашатын,
Шаршағанды басатын,
Шай болмайды жаһанда
«Аламаннан» асатын.
Потенциал языка безграничен
– Государственному статусу языка могут соответствовать кодифицированные (нормированные) языки. К сожалению, пока казахский – не кодифицированный язык. Как будет решаться эта проблема?
– Я с вами не согласен. На мой взгляд, не бывает языков: развитый – неразвитый, кодифицированный – некодифицированный. Например, английским языком несколько веков назад пользовалось небольшое количество людей на Британских островах. Сейчас половина мира говорит по-английски. Т.е. область применения английского языка расширилась.
Это не из-за преимущества английского языка среди других языков, а из-за потенциала субъектов (государств), которые его используют. Ахмет Байтурсынов говорил: «Потенциал языка безграничен. Просто человеку надо уметь этим потенциалом пользоваться».
Казахский – литературный язык с закрепленными нормами, богатый по стилям язык. Для осуществления полноценного функционирования языка на территории нашей республики необходимо проводить языковую политику в соответствии с ее требованиями. А мы даже не можем требовать, чтобы знали государственный язык при устройстве на государственную службу.
– Какие есть нестандартные ходы для улучшения положения языка?
– По мнению экспертов по социальной лингвистике, языковая политика опирается на три основных принципа. Во-первых, должна быть правовая основа языковой политики; во-вторых, пропагандировать ее; в-третьих, финансовая поддержка мер, связанных с языковыми мероприятиями, исследованиями, изданиями книг и т.д. У нас все это есть, но они нуждаются в улучшении.
В Конституции у нас казахский язык закреплен как государственный, к тому же есть Госпрограмма развития языков на 2010-2020 гг. Тем не менее, нам необходимо укрепить правовую базу для знания, изучения госязыка, чтобы поставить его на свое место. По крайней мере, через систему «Казтест» мы могли бы принять меры, чтобы заставить госслужащих изучать государственный язык.
Во-вторых, пропаганда. Общеизвестно разделение казахстанского информационного пространства на два сегмента – русскоязычный и казахскоязычный, которые заметно различаются, в данном случае и в освещении проблем государственного языка и его пропаганды.
В русскоязычных СМИ пропаганда госязыка представлена мало, в казахскоязычных СМИ – достаточно. Поэтому, по госзаказу необходимо способствовать пропаганде государственного языка на русском языке: создавать разного формата телешоу, игры, интервью, аналитические работы и многое др.
В-третьих, финансовая поддержка. Средства на развитие языка достаточны – финансируется из республиканского бюджета через Комитет. Однако не хватает систематизации. Не все ресурсы ориентированы на одну цель. Региональные Управления по развитию языков вместе с местными языковыми центрами и организациями должны улучшить взаимодействие, системно работать и ввести языковые мероприятия в одном русле.
Телефоны-переводчики
– Google переводчик «не дружит» с казахским языком – даже в переводе казахского текста на русский (и наоборот) часто получаются «смешные» переводы, не говоря о других языках, что препятствует получению зарубежной информации на казахском языке. А причина – отсутствие нормы в казахском языке. Для сравнения: источники на английском и других языках легко и вполне понятно переводятся на русский язык и наоборот. Как будет решаться такая проблема?
– Да, мы отстали в Google переводчиках. Технологии в мире интенсивно развиваются, и мы должны иметь возможности разносторонне использовать казахский язык в тех же телефонах с мобильной связью.
Современные технологии позволяют человеку говорить по телефону на своем родном языке (арабском, немецком, английском и т.д.), а собеседник может слушать уже в переводе на своем родном языке – мобильные телефоны могут легко переводить с одного языка на другой.
Сотовые телефоны (и компьютеры) могут «вместить» сотни языков с тысячными словарными ресурсами. Теперь качество перевода телефона будет увеличиваться с каждым днем. Следовательно, знание и изучение языка (например, английского) не является технической проблемой.
В ближайшее время мы сможем говорить со всеми людьми на их «языке». Т.е. словарь в смартфоне нас не будет беспокоить. И в такой технологической революции наша беспечность неуместна. Официальные учреждения, ответственные за развитие языка, должны в полной мере воспользоваться технологиями, и нам нужно потратить деньги на язык в этом направлении.
– Как решаются терминологические задачи?
– Для решения проблемы терминов Терминологическая комиссия при правительстве РК проводит 4 заседания в год, т.е. собираются 4 раза. На каждом заседании комиссия обсуждает и утверждает 200-1000 (в среднем 600) терминов. В итоге за год утверждаются около 2400 терминов в ходе 4 заседаний. Если продолжать работать по этой системе, то мы утвердим 24 000 терминов за 10 лет. Это, конечно, мало.
Изданный по заказу Комитета по языкам 30-томный словарь отраслевых терминов в 2014 г. содержат в среднем в одном томе 10 тысяч терминов, понятий, слов и фраз, или 300 000 единиц в 30 томах. Т.е. нам нужно 125 лет, чтобы охватить 300 000 терминов в отраслевых словарях из 30 томов (300 000 : 2400 = 125).
Поэтому терминология требует другой системы, какой-то автоматизированной работы. Возможно, такая работа не по силам одной комиссии, вполне допустимо, чтобы в каждом министерстве были свои отраслевые терминкомы. Например, если Министерство здравоохранения имело бы собственную терминологическую комиссию, куда привлекли бы квалифицированных языковедов-специалистов, наверняка было бы оживление в этой работе.
Байтурсыновский алфавит – самый совершенный
– Есть мнение о том, что для молодежи, получившей образование на латинице, будет утеряна большая часть культурного наследия на нынешней графике. Как можете прокомментировать такую проблему?
– Сегодня информационные технологии (ИТ) имеют большие возможности и сильно влияют на нашу жизнь, в том числе и на развитие языка. Наши программисты разработали конвертер, с помощью которого тексты на казахском языке за считанные секунды можно перевести с кириллицы на латиницу.
И эта система может безошибочно преобразовать текст из одной письменности в другую, в том числе используемые до сегодняшнего дня всеми казахами в мире все виды письменности. Например, на латинице, кириллице, арабской графике. Другое дело, нам нужно подготовить электронные версии многих текстов культурного наследия – чем больше, тем лучше.
– Будут проблемы с некоторыми словами, например, слова Асхат, асхана, Шыңғысхан, құсхана и др. будут писаться Ashat, ashana, Shyńǵyshan, qushana и читаться «Ашат», «ашана», «Шыңғышан», «құшана». Или во всем мире слова cafe и taxi читаются как «кафе» и «такси», а в казахской латинице нет латинских букв «с» и «х». Как решаются такие погрешности?
– Да, есть такая проблема прочтения не только отдельных слов на утвержденном варианте латиницы, но есть и другие погрешности. И это не удивительно: за короткий промежуток времени нам предложили 3 варианта латинского алфавита.
11 сентября 2017 г. в парламенте предложили первый вариант. После возмущения общества проект с диграфами убрали, взамен Указом президента Республики Казахстан № 569 от 26 октября 2017 г. был утвержден вариант с апострофом. Однако и этот вариант вызвал шум в прессе и социальных сетях.
И в скором времени – 19 февраля 2018 г. был издан Указ президента «О переводе казахского языка с кириллицы на латиницу» – третья версия алфавита с акутом. В итоге за какие-то 4-5 месяцев были предложены 3 варианта латиницы. Ни один из этих вариантов не имеет научной основы: не имеются лингвистические исследования, обоснования, аргументации.
О недостатках последнего варианта также было много публикаций и сделаны предложения по его улучшению. Поэтому не буду останавливаться на этом вопросе. К тому же надо помнить изначальные требования Лидера нации – разработать алфавит на основе стандартной английской клавиатуры.
– При переходе на латинский алфавит наши языковеды в большей степени опирались на алфавит Ахмета Байтурсынова начала ХХ в.: новая латиница состоит из 30 букв и 2 диграфов, остальные буквы из нынешнего алфавита не вошли в нее. В итоге не появятся два языка: казахский язык на кириллице и казахский язык на латинице?
– Во-первых, Байтурсыновский алфавит – самый совершенный. С помощью его азбуки грамотность давалась легко и быстро. Тельжан Шонанов писал об этом: «дети постепенно находя сходства и различия слов, легко и свободно, без особой поддержки учителя, незаметно для себя переходят от легкого к трудному, от простого к сложному, научаясь в то же время читать самостоятельно. Практика показала, что для того, чтобы научиться писать и читать по новому букварю, вполне достаточно 4 недель при средней способности детей».
Если продолжить эту тему, то в 1926 г. русские профессора, особенно Щерба и Яковлев, признали среди тюркских азбук наиболее удачной казахскую. Позже Н.Ф.Яковлев, заинтересовавшись алфавитом Байтурсынова, написал статью «Математическая формула построения алфавита (Байтурсыновский алфавит)».
Поэтому мы не собьемся с пути, если будем следовать учению Байтурсынова. Напротив, в настоящее время появилось много экспертов – каждый хочет быть реформатором, и нас совсем запутали несколькими вариантами алфавита без научной основы. По этой причине нет никакого желания обучать новому алфавиту – этой «корявой» латинице.
Теперь насчет количества букв в алфавите. Современный кириллический алфавит, насильственно внедренный в советское время, насчитывает 42 буквы. А в нашей языковой системе только 28 звуков. То есть 14 букв отсутствуют в системе казахского языка, они лишние. В новом алфавите мы оставили из них четыре. 32 – 28 = 4 (Vv, Chch, Ff, Hh). Их можно сравнить с вирусами, которые угрожают «иммунной системе» языка. Если не приняты другие лишние буквы, то и эти 4 буквы не должны были включать в новый алфавит.
– Разве язык ХIХ и начала ХХ века не отличается от языка середины и конца ХХ века, когда вошло много терминов, понятий, слов с такими фонемами, как «ф», «ц», «э», «в» и др., которые, как мне кажется, вошли в казахский язык? Например, Ауэзов, фатиха, Фатима, цемент, цитрамон, коэффициент, эмоция и т.д.
– Да, есть такая точка зрения среди наших лингвистов: новые фонемы обогащают язык и их необходимо включить в состав казахского языка. Но я в этом вопросе – консервативен, традиционалист.
Метод проб и ошибок
– Латинскому алфавиту более 2,5 тысячи лет, и давно разработаны диакритические знаки для дополнительных фонем (букв). Например, умлаут в немецком указывает на мягкость некоторых гласных. Диакритика уже передает особенность фонемы: Ş ş, Ö ö, Ğ ğ, Ü ü, Ŋ ŋ и т.д. В казахском имеется ряд звуков, находящих аналогии в европейских языках, например, ө [ö], ү [ü], ә [ä], как в немецком, венгерском, финском и др. языках, но в «казахской» латинице пишутся по-другому. Можно ли исправить утвержденный вариант?
– Сначала нам сказали разработать алфавит на основе стандартной английской клавиатуры. Это требование первого президента. Потому что в любой части мира у нас была бы возможность набрать казахский текст с любого компьютера. Без драйвера, без дополнительных компьютерных программ мы могли бы работать со стандартным латинским алфавитом.
Для этого мы использовали диграфы, апостроф, акут для обозначения недостающих казахских фонем. В итоге – ни один из вариантов не оказался правильным. Это называется «метод проб и ошибок». Мы отдалились с последним вариантом латиницы не только от тюрков, но и от всего мира, который, как вы говорите, использует латинский алфавит с общепринятыми символами.
И, как говорится, лучше поздно, чем никогда осознать неудачность нашей латиницы, «вернуться назад», заново изучить, исследовать и составить грамотный вариант латинского алфавита на научной основе.
– С переходом на латиницу, к примеру, в текстах из научных трудов международные термины и слова будут заметно отличаться. По новому алфавиту слова эволюция (evolıýtsııa) будет читаться как еволиутсииа, эмоция (emotsııa) – емотсииа, энциклопедия (entsıklopedııa) – ентсиклопедииа и т.д. Есть ли выход из такой ситуации?
– Да, термины будут заметно отличаться от русских слов. Потому что мы раньше ввели все буквы русского алфавита в наш алфавит. И заимствованные (русские) слова мы писали в русской орфографии. Теперь мы удалили немало русских букв из нашего алфавита. И все заимствованные слова мы будем передавать с помощью собственных фонем и обходиться казахской орфографией и орфоэпией. Это распространенная мировая практика.
Известно, что слова из одного языка переходят в другой. В настоящее время этот процесс стал очень интенсивным. Почти во всех языках заимствованные слова составляют около половины словарного состава. А некоторые языки имеют заимствования больше, чем свои исконные слова: сейчас славянские корни в русском составляют около 40 % от общего словарного фонда.
Но русский язык от этого не страдает, поскольку любые заимствования постепенно адаптируются, изменяются, начиная соответствовать фонетическим, морфологическим и грамматическим особенностям языка, и со временем входят в лексический состав русского языка, поэтому сохраняется природа языка.
В такой ситуации, чтобы сохранить язык без негативных изменений, нам нужно найти альтернативные слова для иностранных заимствований или изменить их в соответствии с фонетикой, орфоэпией, орфографией казахского языка. Если мы этого не сделаем, то язык не будет развиваться.
Посмотрите на слова, которые мы заимствовали в прошлом и даже забыли, откуда они пришли: Мәскеу (рус.), зауыт (рус.), шәйнек (рус.), самаурын (рус.), ақпар (араб.), данышпан (перс.), әлем (араб.), кереует (араб.), күртеше (латин.), пошта (итал.), мүзей (грек.) и др.
– Каковы причины перехода казахского языка на латиницу?
– Причин перехода казахского языка на латиницу много. В СМИ достаточно материала. Сближение с глобальными технологиями, объединение с тюркскими народами, освобождение от экспансии русского языка и т.д. Я думаю, что эти причины – не основные. Письменность, знаки – понятия условные.
Например, дайте звук «Ә» арабской вязью, латинской, русской буквой – все равно звук останется как «Ә». С другой стороны, письмо – это проявление культуры. Почему страны, имеющие собственное письмо (Грузия, Армения, Китай, Япония и т.д.), не отказываются от него? Это знак национальной идентичности, национального кода, национальной культуры. Вот почему они сохраняют свою письменность.
Я не пантюркист, но если бы тюрки (в мире тюркских народов более 200 млн) согласились бы перейти на древнетюркскую рунику VII в., я бы поддержал двумя руками.
– Как можете оценить внедрение проекта «Триединство языков»?
– Казахи говорят: «Выучи семь языков и изучай семьдесят разных наук». Хорошо знать языки, но нам нужно поставить родной язык на первое место. Понятие «государственный язык» равнозначно таким обозначениям, как «государственная граница» и «национальная безопасность». Казахский должен развиваться свободно и без препятствий на своей территории. И власть должна защищать его, как госграницу и госбезопасность. Потому что и язык определяется как «государственный».
Мы должны серьезно относиться к языковой политике. Проблем государственного языка хватает. Да, нужно знать русский, английский, но это не обязательно для всех граждан Казахстана. А знание государственного языка должно быть обязанностью всех граждан, проживающих в этом государстве.
– Бижомарт Сейсенбекулы, большое спасибо за интервью!
Дастан ЕЛЬДЕСОВ, специально для Матрица.kz
Просмотров материала: 10 570
