Декабрь изменил нас - он заставил думать

Жизнь в общаге всегда была бурной – и это не секрет. Все куда-то шли, несли кастрюли, казаны, лук, картошку, а кто-то и кусок мяса – все так довольно вальяжно. Но в тот день, 17 декабря, она была какой-то тревожно-бурной – все куда-то торопились, лица невеселые и каждый был в себе.

В комнату заглянули однокурсники:

- Серік, шық, кеттік!
- Не болды?
- Не знаю, там посмотрим!

Быстро оделся, спустился вниз, стояли пацаны – все какие-то смурные, черные. Черные куртки и черные пальто как-то подчеркивали тревогу. Никто ничего не спрашивал, быстрым шагом пошли в сторону Аль Фараби.

Автобус. Народу не так много, всё та же бездонная тишина, глаза людей опущены куда-то вниз или в сторону. Я мало что понимал.

Вернее, я понимал, что случилось что-то нехорошее – информация о смене руководства республики до нас дошла. Но мы все-таки привыкли к тому, что вожди наши сменялись только после смерти, а тут – на тебе. И это ощущение, эти чувства трудно передать. Это сейчас, по прошествии 30 лет мы можем как-то спокойно воспринимать.

Площадь бурлила, народу очень много. Ближе к трибуне негде ногой ступить. Но мы почему-то шли туда, выше, ближе, не знаю зачем.

На небольших импровизированных мини-трибунах выступали разные люди:
- Мен орыспын, бірақ менің жүрегім қазақ! Қазақстанның басшысы қазақ болу керек.

Я это больше всего запомнил.

Но все было довольно пристойно – никто никого не бил, в мегафон не матерились, не пили алкоголь и не курили наркоту, как потом писали и рассказывали всей стране.

Так мы через чувство локтя пробрались до самого края народной массы – дошли до милициейской цепочки, которая стояла в два ряда. Для чего? Зачем? Я не могу ответить на эти вопросы!

Да, здесь атмосфера была уже несколько другой – по всей видимости, на настроение людей оказывал влияние эффект присутствия милиции. Понятно же, что не все их жаловали, и не всегда.

Отпускались колкости разные, ехидничали, смеялись, подталкивали. Но они терпеливо молчали – я их понимаю, это их работа.

Через какое-то время к нам подошел подполковник, казах, и полушепотом:

- Жігіттер, қайтсаңдаршы үйлеріңе. Өтінем! Бірдеңе болып кетсе мен сендерге көмектесе алмаймын!
Стоящие рядом зашумели, мол, что ты говоришь, ты же казах и т.д. Наверное, и я отпустил что-то такое. Я не помню.

И он был прав – буквально через несколько секунд стали подъезжать военные автомобили, и с них быстро на снег выпрыгивал спецназ. То ли спецназ, то ли что – мы не совсем их отличаем, такое видели только в Международной панораме. Щиты, каски, в руках дубинки.

И толпа загудела – вся, начиная от здания ЦК Компартии (для тех, кто не знает – ныне это акимат Алматы) до Мира и Фурманова. Но было ощущение, что гудит вся страна.

Еще раз подошел подполковник (он шел вдоль двойной милицейской цепочки):

- Айттым ғой, жігіттер, қайтыңдар! Құдай үшін!

Его слова утонули в криках, возгласах, его уже не слушал – все смотрели на тех с дубинками.

И в какой-то момент, как по команде, милицейская цепочка разоралась во многих местах, и на нас пошли солдаты! Мы стали отходить – но толпа вся не могла сразу же сдвинуться – это был практически бег на месте. Солдаты нас настигли на площади.

Сильный удар сбил меня с ног, но я успел подхватить выпавшие очки и побежал дальше. Но меня догнал еще один удар….

Очнулся на Байсеитовой, я сидел на снегу, прислонившись спиной к гранитному бордюру. Голова болела, спина ныла, в руках крепко сжимал очки.

Выше с площади слышались крики, визги, прожектора уходили в темное небо. Я ничего не понимал, вернее понимал – все, что происходит – это выше моих сил, и ковыляя, пошел вниз на Абая, оттуда, на Фурманова.

Автобусы (100-й и 61-й) не останавливались, некоторые уходили в сторону проспекта Ленина. Но все же в один я протиснулся и вернулся в общагу.

Девочки помогли раздеться – на спине красным была запечатлена буква Х. Ребята сделали что-то вроде массажа, намазали чем-то, дали горячий чай и я уснул.

На следующий день по общаге ходили гражданские – расспрашивали, девочки отмазали меня – мол, у него грипп, и лежит уже два дня. Многих таскали куда-то, то в деканат, то еще куда. Кого-то отчислили, кто-то из однокурсников вообще пропал, и объявился лишь через год-два.

Через несколько дней, не спеша вышел на улицу – надо было записаться у вахтерши, рядом с которой всегда находился какой-то дяденька. Но ходили только от сих до сих – учебный корпус - общага. А в Казгуграде стояли БТРы.

Я не хвастаю тем, что ходил на площадь - прошу прощения за сумбурность. Это были какие-то 4 часа моей жизни, о которых я хотел рассказать. Я ничего особого не сделал, как и многие из нас. Но эти часы, я уверен, изменили нас.

Декабрь всех нас изменил. Каждого по-своему, но страна у нас одна - наш Казахстан!

Друзья, поздравляю вас с Днем Независимости!

С уважением, Серик Мамбетов, аульный журик – если вы помните

P.S.

В январе ко мне в общагу пришел мой младший брат – он служил на 70-м разъезде, как я понимаю, в мотострелковом полку. Как оказалось, в те дни полк был поднят по военной тревоге – и мой брат в течение нескольких дней с двойным боекомплектом ходил между клубом и столовой. А в казармах расположились прикомандированные, насколько помню, из Новосибирска.

И когда вместе с братом сидели в общежитии пили чай, один из однокурсников спросил невзначай:

- А если бы ты попал с автоматом на площадь и встретился с глазу на глаз с братом - ты стрелял бы в него?

Мой брат заплакал! Заплакал и я!

Рейтинг	Регион	Аким
219022	Алматинская область
146708	Туркестанская область
108999	Восточно-Казахстанская область

Рейтинг	Регион	Аким
339	Алматинская область
195	Туркестанская область
180	Северо-Казахстанская область

« Апрель 2024 »
Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30

Мы в соц сетях:

Декабрь изменил нас - он заставил думать

Поделиться материалом

Другие материалы по теме

По читаемости

По материалам