В начале этого года после короткого снижения волатильности и распродажи акций в условиях запоздалого экономического роста США, а также догоняющих европейских и развивающихся рынков уход инвесторов от американских акций был предсказуем. Сокращение налогов Трампом стимулировало потребление, репатриацию американских денежных средств и, тем самым, выкуп корпоративных облигаций. Последующая торговая война укрепила американские активы, в которых начали искать убежища инвесторы, учитывая опережающую динамику США и относительную неопределённость во всём мире. По сути, с начала года американские акции и денежные средства опережают все основные классы активов.
Китайский фондовый рынок не исключение: с начала года индекс CSI 300 снизился на 15% в местной валюте. Американо-китайская торговая война продолжает разгораться, и Вашингтон начинает воспринимать Китай иначе. Недавно вице-президент США Майк Пенс объявил о начале новой эры конфронтации, в которой Китай уже не стратегический партнёр, а конкурент, намеревающийся ослабить доминирование США.
Остаётся надежда, что эти державы всё же останутся союзниками, ведь президент США Трамп и глава КНР Си Цзиньпин встретятся в конце ноября на саммите G-20. Хотя сделка может сорваться, вероятность такого исхода невелика, учитывая обозначенное ухудшение в дипломатическом диалоге и возросшую возможность новой «холодной войны», ведущейся через технологическое превосходство. Что же с китайскими акциями?
Нельзя объяснять их слабость только перспективами торговой войны. В начале 2018 года китайские акции находились под отрицательным влиянием государственной кампании по снижению финансовых рисков и квазифискального сдерживания. Модель экономического роста Китая долго зависела от кредитов. Ещё ни у одной страны долг не увеличивался так сильно и быстро, как у КНР.
Пытаясь избавить экономику от рисков, Китай встал на непростой путь сокращения доли заёмных средств со строгим финансовым регулированием, ограничениями теневой банковской системы и предотвращением перераспределения капитала в непроизводительные отрасли. Торговые разногласия усилили негативные настроения на фоне снижения темпов экономического роста. Всё это вместе с такими отрицательными факторами, как ужесточение денежно-кредитной политики США и укрепление доллара, спровоцировало настоящую бурю, в эпицентре которой оказались китайские фондовые рынки.
С уменьшением долговой нагрузки рост экономики Китая замедлился. Правительство КНР попыталось уменьшить нежелательные последствия сокращения долга и влияние торговой войны на экономику. Уже принятые превентивные меры показывают ограниченную готовность мириться с низкими темпами роста с учётом амбициозных задач. Была проведена двойная кампания фискального и монетарного стимулирования для противодействия ослаблению экономики. В этом году резервные требования сокращались уже трижды (ожидается дальнейшее сокращение). Инъекции ликвидности в рамках среднесрочного кредитования, пакет мер налогово-бюджетного стимулирования, включая уменьшение налогов на 65 млрд юаней, и расходы на инфраструктуру – всё направлено на стимулирование внутреннего спроса.
При существенном снижении на фондовом рынке и тотальной распродаже может показаться, что замедление роста и торговая война уже оказали своё влияние, и риск убытков на рынке ограничен. Вопрос в том, является ли текущее смягчение политики достаточным позитивным фактором, который сможет перевесить рост тарифов.
Изменение политики Китая — это скорее небольшое смягчение, а не серьёзная попытка стимулирования. Как отметил Кристофер Дембик из Saxo Bank, это вернуло кредитные показатели Китая к приемлемым уровням (3,3% от ВВП), которые немного выше долгосрочного среднего значения. По нашим оценкам, в третьем квартале рост может замедлиться ещё сильнее, и в следующих кварталах влияние американо-китайского торгового конфликта станет более ощутимым. Этот курс на смягчение, вероятно, сохранится в четвёртом квартале в условиях целевых налогово-бюджетных стимулов, направленных на поддержание экспортёров, и снижения резервных требований.
После мирового финансового кризиса Китай вносил наибольший вклад в глобальный рост. Власти переходят от слов к делу, меняя политику, и мы ожидаем, что это положительно скажется на фондовых рынках и динамике китайской экономики. Пока принятые меры по смягчению не такие всеобъемлющие, как в 2009 году, но не стоит их недооценивать, ведь они сигнализируют о готовности Пекина поддерживать экономику, и возможный побочный эффект может быть полезен для рынка.
Китайские акции кажутся «дешёвыми»: коэффициент цена/прибыль индекса CSI 300 упал до 11,8, что превышает стандартное отклонение от трёхлетней средней. Индекс CSI 300 за 12 месяцев с коэффициентом EV/EBITDA в размере 10,7 дешёвый по сравнению с коэффициентом 11,8 для мировых акций, поэтому, с точки зрения стоимости, доходность с поправкой на риск кажется привлекательной.
Прогнозируется увеличение прибыли на акцию в течение следующих трёх лет со средним темпом роста 12,9%. Продолжительный спад на китайском фондовом рынке маловероятен. Однако, учитывая вероятность эскалации торговой войны в течение следующих нескольких месяцев, китайский рынок акций может получить ещё один удар. Долгосрочных инвесторов рыночный шум в краткосрочной перспективе не отвлечёт от фундаментальных возможностей. Привлекательные оценки показывают потенциал будущей прибыли, в то время как негативные настроения означают изменение ситуации.
На рынке Китая долгосрочные возможности есть в клиентоориентированных отраслях, здравоохранении, в области экологических услуг, электронной коммерции и технологиях.
Китай нацелен на быстрые изменения и уже продвинулся дальше, чем предполагал западный мир. Взяв курс на экономические реформы, Китай очень быстро укрепил своё положение одной из крупнейших развивающихся стран мира. По классификации Всемирного банка, у Китая экономика с высоким средним доходом. Но сосредоточившись на росте производительности, страна надеется попасть в число государств с высокими доходами. Китай запланировал стать мировой сверхдержавой в течение следующих 30 лет, вернуть себе доминирующее положение и переломить ситуацию, возникшую после падения империи в XIX веке.
Имперские амбиции и цели обозначены в промышленных стратегиях, представленных Государственным советом КНР. Первая стратегия «Сделано в Китае 2025» предполагает переход от экспортоориентированного производства к модернизации китайской экономики через увеличение общей факторной производительности и поддержание инноваций как основного стимула экономического роста во избежание «ловушки среднего дохода».
Вне зависимости от того, будут ли удовлетворены автократические амбиции и цели в области технологической самостоятельности, основные рыночные условия способствуют, как минимум, частичному успеху при серьёзной государственной поддержке. По данным Всемирной организации интеллектуальной собственности, на китайские компании уже приходится большая доля мирового рынка бытовой электроники, и в прошлом году они обогнали японские фирмы, заняв второе место в мире по количеству поданных заявок на патенты.
Судя по текущим тенденциям, в течение трёх лет Китай обгонит США и станет лидером по заявкам на патенты. Безусловно, некоторые из этих объектов интеллектуальной собственности – результат краж, но сейчас Китай лидирует по количеству научных трудов, посвящённых искусственному интеллекту. При этом уровень оригинальности работ растёт. Это отражает желание Китая модернизировать экономику.
По объёму затрат на исследования и разработку Китай занимает второе место в мире. В прошлом году на КНР приходилось 48% финансирования стартапов, связанных с искусственным интеллектом, в мире, на США – 38%. Искусственный интеллект превращается в трансформирующую технологию, и у Китая есть уникальное преимущество в виде огромного населения, которое формирует большие объёмы разнородных данных. Компания McKinsey&Company прогнозирует, что общий эффект от технологий искусственного интеллекта может обеспечить 0,8-1,4% роста ВВП в год, хотя производительность вряд ли повысится сразу. Реализация амбиций, связанных с мировым лидерством в цепочке поставок искусственного интеллекта, обеспечит Китаю высокий рост производительности на фоне замедления роста ВВП, а также стимулирование деловой активности.
Тем не менее, достижение технологической автаркии – непростой процесс. И при государственной поддержке нет гарантии того, что выгодоприобретатели (местные компании) будут демонстрировать высокий уровень качества и постоянную рентабельность, даже если им удастся обойти США в сфере технологий. Темпы технологического прогресса, вероятно, будут расти при такой политике, которая гораздо более последовательная и дальновидная, чем у западных коллег Китая.
Однако с начала года китайский технологический сектор существенно отстаёт от американского. Хотя у Китая есть акции наиболее быстро растущих компаний в мире, не стоит забывать о тенденциях сокращения маржи и замедления роста доходов, которые сохранятся в краткосрочной перспективе. В целом, в долгосрочной перспективе китайский технологический сектор остаётся привлекательным.
Технологическая среда превратилась во взаимосвязанные сети, предлагающие дополнительные услуги, которые создают мощный сетевой эффект. С учётом масштаба рынка не следует игнорировать возможность стимулировать рост и увеличивать рентабельность для инвесторов. По данным Китайского центра информационной сети интернет, число пользователей интернета в КНР выросло до 800 миллионов по состоянию на август 2018 года, и пространство для роста ещё есть. Согласно статистике, только 54,6% населения Китая пользуются интернетом, а среди американцев таких 89%.
Нормативные барьеры и демографические сдвиги наряду с быстрым увеличением численности среднего класса в Китае способствовали вовлечению потребителей, что привело к десятилетию гипердиджитализации, которая может принести пользу технологической отрасли в долгосрочной перспективе. Может, технологический сектор и находится под влиянием торговой войны, но китайские технологические компании, как правило, более ориентированы на внутренний рынок, чем предприятия США, которые получают около 45% дохода от других стран. Но китайские производители аппаратного обеспечения могут оказаться в уязвимом положении, так как администрация Трампа стремится исключить Китай из цепочек поставок.
Было объявлено, что в сфере здравоохранения преимущество в получении государственной поддержки отдано биотехнологической и фармацевтической отраслям с целью ускорения роста в таких областях, как предиктивная медицина, редактирование генома и исследование стволовых клеток. Регулирующие системы обеспечивают ускоренное получение разрешений для инновационных лекарственных средств, налоговых стимулов и государственного финансирования не только из Пекина, но и от других местных правительств, вносящих свой вклад в рост сектора.
Компании, получающие выгоду от государственного финансирования исследований и разработок, поддержат значительные темпы роста. Помимо господдержки, китайские исследователи имеют преимущество в виде доступа к обширным данным о пациентах, недоступных другим странам. Большой объём разнородных данных очень важен для применения искусственного интеллекта и машинного обучения в области здоровья людей, которая, по мнению многих учёных мира, имеет огромное значение для медицинских инноваций.
Демографические сдвиги и быстро развивающаяся экономика способствовали росту потребительских расходов в Китае. Тенденция сохранится в ближайшие годы. Увеличение зарплат привело к устойчивому росту валового национального дохода Китая на душу населения. Как это влияет на инвестиционный портфель? Помимо увеличения дискреционных расходов на товары массового потребления, это даёт возможность для долгосрочных инвестиций в китайский внутренний спрос и премиализацию. Доля городского населения в Китае сейчас приблизительно такая же, как была в США в 1940 году. Кроме того, по данным ОЭСР, в период с 2009 по 2030 год в стране появится 850 миллионов представителей среднего класса, а значит, впереди десятилетия роста с темпами выше среднего.
Таким образом, доля среднего класса Китая вырастет с 12% в 2009 году до 73% в 2030 году, что увеличит покупательную способность и будет стимулировать переход потребителей на более высококлассные товары. Компании тоже получат выгоду как в виде роста, так и в виде прибыли: обычно переход на премиальные продукты способствует повышению рентабельности. Рост доходов и уровня жизни – перспективное качественное изменение, которое приводит к сдвигу от промышленности в сторону клиентоориентированных отраслей, например, туризма, индустрии развлечений, образования и электронной коммерции.
Китай обеспечивает около трети мирового роста и оказывает существенное влияние на глобальную экономику, при этом китайских акций в портфелях инвесторов не так много. Инвесторам не стоит отвлекаться от долгосрочных перспектив из-за краткосрочных волнений.
Будут ли удовлетворены автократические амбиции и цели в области технологической независимости или нет, текущая демографическая ситуация с ориентированностью на миллениалов и стимулированием проактивных инноваций благоприятствует изменениям. Можно заключить, что Китай явно нацелен на переход к экономике, которая сосредоточена на внутреннем рынке, основана на услугах и предоставляет возможности для инвестирования тем, кто пользуется выгодами «новой экономики» КНР.
Элеанор Крейг, рыночный стратег SaxoBank
Просмотров материала: 1 252
