Утвержденный вариант латиницы изначально был незаконен с позиций лингвистической науки – разработчики пошли против законов науки и практики, и его принятие вызовет отток школьников из казахских школ! Прошедший год был годом скандалов в системе образования. Это и пробное тестирование с языком социальных сетей и «рекламой» посредственных фильмов и режиссеров, и скандал с государственными грантами и т.д. Под конец уходящего года Министерство образования и науки (МОН) вроде отошло от идеи повсеместного изучения ряда предметов на английском языке, предоставив школам самим выбирать предмет для обучения на английском языке.
Что мешает возрождению языка Абая и Ауэзова?
При всех «реформах» в системе образования в стороне осталось качество казахского языка и качество школьного образования на казахском языке. Мало научных исследований языка школьных учебников – вместо улучшения его качество ухудшается. Это притом что в последние годы количество казахских школ увеличивается, однако количество не переходит в качество. Ныне добрались и до «Әліппе» – исчез из учебной программы первоклассников казахских школ.
На каком уровне изучается, осваивается казахский язык в средней школе, в вузе, какие знания получают будущие специалисты на казахском языке, на каком уровне функционирует казахский язык в различных социальных группах, по какой причине наши выпускники предпочитают поступать в российские вузы (и остаться в России) и т.д.
Например, в некоторых вузах практиковался перевод студентами лекций с русского языка на казахский в обмен на получение зачета – такой выход нашли отдельные преподаватели, чтобы читать свои лекции на казахском языке. Можно представить уровень «переводных» знаний на казахском языке. Наблюдения показывают снижение профессионального уровня специалистов медицинских, технических, педагогических и др. вузов, получивших знания на казахском языке.
Иными словами, расширение сферы применения государственного языка в учебных заведениях пока не подтверждается его качественным наполнением. И эта проблема не изучается: она наблюдается и в других областях – в журналистике, научной, законодательной, судебной и др. сферах. Носители классического казахского языка ныне в большом дефиците.
Внимательное отслеживание казахской языковой компетенции представителей разных социальных слоев, которых мы слышим на улице, с экрана телевизора, в учебной аудитории, государственных органах, научной среде и т.д. оставляет удручающее впечатление. Сложилась парадоксальная ситуация: при росте носителей языка идет снижение его качества, что противоречит статусу языка.
Естественно, никто из-за рубежа не сможет реформировать казахский язык – зарубежные эксперты могут лишь посоветовать, предложить пути реформирования. Хотя для того, чтобы «забродить» реформационный процесс языка, не мешало бы пригласить известных тюркологов-практиков. Даже удачный опыт языковой реформы тюркских стран не поможет при отсутствии местных компетентных специалистов.
Что ныне мешает появлению научно-фантастического, детективного и других жанров, новых заметных имен в художественной литературе? Что мешает возрождению языка Абая и Ауэзова, в котором в мизерном количестве употреблялись русские слова? В самом деле, что мешает качественному улучшению языка на нынешней графике? Ныне нет советских идеологов, которые требовали «не искажать» заимствования из русского языка.
Специалисты Института языкознания им. А.Байтурсынова ссылаются на то, что кириллица якобы создает психологическую преграду для написания русских заимствований по законам казахской орфоэпии, а вот, мол, латиница даст полный простор. В данной ситуации непонятно, что мешало реформировать казахский язык на основе нынешнего алфавита за годы независимости?
Надо понимать, что латиница не разрешит эту проблему «автоматом», тем более неграмотно оформленная графика. Но многие слова, фонемы на кириллице можно потерять безвозвратно, как уже теряли при переходе с арабицы на латиницу, а затем – на кириллицу.
Основным признаком литературного языка является нормативность. А у нас порой даже языковеды, переводчики испытывают затруднения при написании не только терминов, научных трудов, но и «обычных» слов, специализированного текста на казахском языке. Отсутствие единой литературной нормы, стандартизации говорит о слабых перспективах языка.
Четыре условия перехода на новую графику
С прошлого года на горизонте появилась новая проблема в школьном образовании – будущее внедрение латиницы в казахский язык. Именно по школьникам придется основной удар нового казахского алфавита – с 2020 г. организованно начнется внедрение обучения на новой графике в системе образования в целом, начиная с 1 класса.
26 октября 2017 г. президент Нурсултан Назарбаев подписал указ поэтапного перехода казахского языка на новый алфавит с апострофами до 2025 г. В данной ситуации МОН как бы не в ответе за внедрение латиницы, однако ее разработка – это дело наших лингвистов.
Для перехода с одной графики на другую должны существовать четыре фундаментальных условий.
1. Владение большинством населения государственным языком.
2. Развитые книгоиздательство и СМИ.
3. Сильная филология с литературой, прежде всего, художественной.
4. Самое главное, должны быть знатоки языка, носители классической языковой культуры.
В Турции, например, при переходе на латиницу большинство населения страны владело турецким языком. Реформа алфавита сопровождалось введением неологизмов, а для развития обновленного языка государство всемерно поддерживало лингвистику, литературу и книгоиздательство.
В современном Узбекистане, Азербайджане и Туркменистане так же большинство населения владеет государственным языком. Однако в Узбекистане слабый с точки зрения лингвистики вариант латиницы, неразвитое книгоиздательство, слабая филология с литературой создали большие трудности для ее функционирования.
2 сентября 1993 г. в Узбекистане был принят закон о введении узбекской латиницы, основанной на мировом и турецком опыте. Но в 1994-1995 гг. отношения между Узбекистаном и Турцией резко ухудшились, и узбекская власть решила создать «свою» латиницу: в итоге введение в 1995 г. поправок в узбекскую латиницу, в том числе замена диакритики на апострофы и диграфы, затормозило процесс. И в течение 24 лет узбекская латиница находится в подвешенном состоянии, а 70% литературы издается на кириллице.
И теперь нам предлагают перенять такой опыт! Вот уровень «научного» подхода наших разработчиков: будто узбекская латиница успешно внедрена в связи с заменой диакритики на апострофы! Метания наших лингвистов между диграфами и апострофами – лучшая иллюстрация низкого уровня развития казахской филологии.
У нас нет ни одного из перечисленных условий для перехода на новую графику! Прежде всего – население не владеет казахским языком. А беды книгоиздательства и литературы всем известны: отсутствие государственной политики в этой области и сверхдорогая российская бумага, которая «съедает» гонорары авторов, а печатную продукцию делает дорогой и неконкурентоспособной по качеству. Страна, запускающая собственный спутник, могла бы производить свою бумагу (хотя бы на привозном сырье, как в Японии).
Язык развивают художественная литература, СМИ и филология. По литературе и писателям – удручающая картина. Из творческих профессий труд пишущей братии наиболее низко оплачиваемый и даже неоплачиваемый, поэтому непродуктивный и неперспективный.
Нет закрепленной законодательством системы оплаты такого труда, и как таковая не попадает ни в какие государственные документы и статистику. Писатель, поэт, драматург, исследователь, критик опустились на самую низшую ступень творческой иерархии и заняли незавидное место в общественной жизни.
Нет литературного процесса, начиная с государственной подготовки «инженеров человеческих душ» и кончая толстыми журналами, литературной критикой и оплатой труда. Разрушена сеть книготорговли, издание книг потеряло системный характер. Даже в советское время больше переводили зарубежных классиков на казахский язык. За книгой уходит в прошлое журналы и газеты – по всей стране закрываются газетные киоски.
Ведь даже на кириллице дефицит детской литературы. К тому же есть опыт соседних стран. В том же Узбекистане выяснилось, что выпуск литературы (книги, справочники, научные труды, монографии, учебники и т.д.) обойдется не в миллионы, а в миллиарды долларов, однако экономика Узбекистана не позволила осуществить необходимый выпуск литературы на латинице.
Эти факторы имеются и в Казахстане, что породит в будущем в нашей республике узбекский синдром – «дрейф на двух лодках». Сторонники новой графики не учитывают, что в правительстве и парламенте многие плохо владеют казахским языком, и при переходе на латиницу они предпочтут русский язык или, по крайней мере, казахский на кириллице: в Узбекистане латиница «забуксовала» даже при хорошем знании языка в парламенте, правительстве и в регионах, не говоря о СМИ.
По какой причине казахский язык выдержал смену графики в советское время? В то время еще были живы традиции устного народного творчества, была жива традиция акынов, было много носителей классического казахского языка – несмотря на смену графики, появилась целая плеяда известных писателей и поэтов в начале ХХ века: Ахмет Байтурсынов, Магжан Жумабаев, Жусупбек Аймауытов, Мухтар Ауэзов, Миржакып Дулатов, Сакен Сейфуллин, Ильяс Жансугуров, Беимбет Майлин и др. Язык произведений казахских классиков смог пройти жернова и второй смены графики – с латиницы на кириллицу, на которой издано огромное количество книг на казахском языке.
Именно тогда была начата языковая реформа Ахмета Байтурсынова, казахский язык «оживился», появились новые литературные жанры: театральные пьесы, повести, романы, памфлеты и т.д. В казахском языке до сих пор пользуются лингвистическими терминами, введенными Байтурсыновым.
Если Мухтар Ауэзов в свое время говорил, что может написать на казахском языке текст любой сложности, то ныне таких людей не осталось. Сегодня вместо акынов говорят акимы. Условно говоря, взамен языку Абая и Ауэзова пришел язык газетной публицистики, социальных сетей, которому очень трудно оформлять тексты на философские, законодательные, технические, научные, спортивные, городские и другие темы.
Именно в этих сферах наиболее много т.н. заимствований из русского языка, а на деле русских слов в русской орфографии и орфоэпии, что вызвало большую трудность, даже невозможность их функционирования из-за многочисленности.
Синдром дрейфа: латиница вызовет отток школьников из казахских школ
Утвержденный вариант латиницы изначально был незаконен с позиций лингвистической науки – разработчики пошли против законов науки и практики, и его принятие вызовет отток школьников из казахских школ! Кстати, маты нового алфавита «S’yg’ys» будут прочитываться на казахском языке, но не из-за народной любви к ним, а реально будут проявляться из-за банального их выпадения по различным причинам – апостроф не является элементом языковой системы для написания букв, он ставиться отдельно от них.
Конечно, принятие нового алфавита – это внутреннее дело суверенной страны. Можно, например, использовать небуквенный знак «звездочку» (*) после специфических букв и объявить о новом национальном алфавите: Ry*hani* jan*g*yry*. Но это будет кустарная самодеятельность!
Все справочные материалы сообщают, что апостроф обычно используется для сокращений. Апостроф в графической системе занимает несколько иное место, чем это представляется многим неискушенным сторонникам этого знака.
Как отметила заместитель директора Института языкознания имени А.Байтурсынова Анара Фазылжанова: «Мало кто обращает внимание на тот факт, что апостроф имеет свою семантику в латинизированных алфавитах. В частности, апостроф отделяет какой-то аффикс от слова, например, д’Артаньян: д, апостроф и Артаньян. Апостроф имеет и вторую семантику, когда к иностранному слову прибавляется аффикс из данного языка, например, в Турции к неизменному слову, например из французского языка, добавляется аффикс из турецкого языка с помощью апострофа».
Функционирование двух графических систем в Казахстане создаст серьезные трудности для изучения казахского языка русскоязычными и русского языка казахскоязычными. Свободные казахские СМИ и издательства, как и в Узбекистане, вряд ли перейдут на латиницу, чтобы не потерять и без того малочисленных читателей и авторов. В такой ситуации новая графика не выдержит конкуренции.
Ибо любая смена графики кардинально преграждает доступ к культурному наследию и по этой причине негативно влияет на развитие языка. Наши латинизаторы вводят правительство в заблуждение, говоря, что латинизированный алфавит будто бы будет способствовать развитию казахского языка.
Любая новая письменность автоматически порождает проблему прочтения культурного и духовного наследия. Тем более, двойная ее смена. Это очень простая и понятная всем аксиома. Однако сторонникам латиницы мало советских опытов – они ратуют за третью смену алфавита.
Такие доводы, как необходимость латиницы из-за компьютеризации и глобализации, могут приводить лишь люди без национальных корней. Нет ни одной страны, которая по этой причине перешла на латиницу. Даже в таких странах с древней оригинальной письменностью и культурой, как Япония, Китай и Южная Корея, все нововведения проводятся под лозунгом «Реформы плюс традиции».
В Казахстане нужно ввести мораторий на смену алфавита до лучших времен, когда население будет владеть казахским, да и сам язык и наука о нем «придут в себя». Нужен период укрепления казахского языка на нынешней графике, появления новых Ауэзова и Байтурсынова, развития книгоиздательства, чтобы быть реально готовыми к языковой реформе.
Дастан ЕЛЬДЕСОВ, cпециально для Матрица.kz
Просмотров материала: 6 281
