После теракта в метро Санкт-Петербурга президент России Владимир Путин заявил о террористической угрозе для всех стран СНГ. Он также упомянул об угрозе, исходящей из центральноазиатского региона. Насколько обоснованы опасения Путина? Реально ли существует такая угроза из стран Центральной Азии? Для каких стран СНГ больше всего рисков и почему? На эти и другие вопросы в интервью Матрица.кз отвечает политолог Дастан Кадыржанов.
- По Вашему мнению, это была обычная политическая риторика или угроза, о которой говорит Путин, на самом деле, реальна?
- Сегодня заявления, касающиеся актов терроризма, не могут быть просто обычными. Потому что терроризм - это проявление нового типа современной войны. В истории с санкт-петербургским терактом и реакцией на него, действительно, есть несколько весьма тревожных нот.
Если глава современного государства заявляет, что данный теракт является частью глобальной террористической угрозы, это значит, что он говорит не о методе, а именно о том, что этот инцидент является частью глобальной войны. Тогда, по традиции, сложившейся после сентября 2001 года, государство должно объявить, кто враг. Врагом может быть государство или внегосударственный субъект типа Аль-Каеды или Хизбаллы. Или некие враги внутренние, типа пятой колонны или "агентов мирового империализма".
В таком контексте упоминание Путиным стран Центральной Азии, выглядит как косвенная угроза в возможности признания их врагами России.
- Как думаете, какой может быть реакция на это заявление у глав Центрально-азиатского региона?
- Уверен, что это вызвало определённый шок во властных кругах стран ЦА. В глобальном геополитическом понимании, несмотря на ряд противоречий, регион считается уж если не дружественной зоной России, то уж точно её устойчивым ареалом влияния.
Страны ЦА могут менять геополитические ориентиры, пытаться бежать от имперского влияния России, но объявлять ей войну - это смысловое безумие. У стран региона есть как свои оригинальные причины, так и общерегиональные поводы не проявлять такого геополитического сумасшествия.
- В таком случае, что натолкнуло лидера России на такие мысли?
- Много странностей с субъектами осуществления теракта. Вначале им оказался казахстанец, потом переключились на граждан других государств ЦА. Есть определенная степень очевидности в том, каким должно в итоге оказаться происхождение террористов. Но, когда объявлено их происхождение, возвращаемся к пункту первому и снова сталкиваемся с парадоксом интересов стран ЦА в отношениях с северным соседом.
Страны нашего региона - это поставщики основной гастарбайтерской силы в Россию. Гастарбайтерская среда тесно связана с многочисленными нарушениями законов РФ, как минимум трудового и миграционного законодательства. И очень часто трудовые мигранты пополняют ряды криминалитета России. Всё это создает широкие возможности для вербовки гастарбайтеров со стороны различных спецслужб или экстремистских группировок.
С этой точки зрения трудовые мигранты ЦА - просто идеальная среда для пополнения рядов исполнителей терактов. Но главный вопрос же не в том, кто стал инструментом, а в том, чья злая воля руководила им. И вот тут проявляется следующий вопрос.
- Какой, что Вы имеете в виду?
- От теракта в Санкт-Петербурге почти мгновенно открестились вполне очевидные враги России - сирийские повстанцы и ИГИЛ. После этого вопрос о враге, атаковавшем Россию, повис в воздухе на уровне геополитического неприличия.
К сегодняшнему дню уже широкий круг стран столкнулся с прецедентами терактов на своей территории. Как правило, враг обозначался ими достаточно быстро. Часто это звучало стереотипно, но ответ выкристаллизовывался всегда. На определенном этапе он подтверждался конечным бенефициаром этого политического акта - либо ИГИЛ, либо какое-нибудь агрессивное сопротивление вроде курдского движения или многолетних сепаратистов.
С терактом в Питере мы наблюдаем отход от классики сегодняшнего дня. Более того, довольно парадоксальное упоминание стран ЦА в контексте теракта с непонятной смысловой нагрузкой.
- Значит ли это, что Путин намекает лидерам региона, что именно их страны вскоре будут объявлены врагами, и слова о том, что угроза терроризма коснется и их означает, что Кремль нанесет ответный удар тем же способом?
- На мой взгляд, это геополитическое безумие. Потому что, повторюсь, страны ЦА - это общепризнанная зона влияния России, и начать с ними пусть даже скрытую "гибридную" конфронтацию - означает автоматический перевод региона в статус "вражеского", утеря влияния, грубое подталкивание элит региона к резкому развороту геополитических ориентиров.
Из всех этих факторов складывается такая картина, что Кремль не обозначает врага по одной простой и очевидной причине - он столкнулся с врагом внутренним. А это означает очень многое для режима Путина. Прежде всего, это крах одной из главных составляющих его политического имиджа - образа лидера с всенародной поддержкой, в которой не участвуют лишь слабые и бездеятельные истероиды-одиночки. Кремль сталкивается с необходимостью признать не только наличие организованной оппозиции, но и сопротивления, способного на военные действия.
Идеологи Кремля понимают, что могут столкнуться с неожиданной героизацией тех, кто решился на вооруженную борьбу с правящим строем. И тогда страна начнет стремительно раскалываться, потому что пропаганда пропагандой, но существуют моменты, когда у людей срабатывает мировоззренческий иммунитет. Поэтому образ врага пока "подвешен". Видимо, пока кремлевские политики взвешивают, какой путь влечет за собой наименьшие потери. Тем, что эти потери неизбежны - это уже понятно. Сама пауза уже высвечивает массу слабых мест в кремлевской политике.
- А какие версии этого теракта, по-Вашему еще существуют?
- Сейчас крутится очень много версий, стремящихся убедить в том, что теракт в Питере - это постановка спецслужб с целью укрепления имиджа хозяина Кремля в преддверии выборов в стране. Дескать, это уже вполне прослеживаемая политическая традиция в современной России.
Возникновение этих версий не удивляет. Удивляет массовость их появления в интернете. Понятное дело, что эта массовость просто прямо пропорциональна развитию интернета и возможностью людей креативно участвовать в нем. Но все же вариативность версий, массовость и энтузиазм вещающих трудно оставить без внимания.
Даже если предположить, что это так, что теракт организован традиционно и спецслужбами, то, уже сейчас очевиден провал этой кампании, причём на геополитическом уровне. Купальщик прежний, река уже другая. Неужели, кремлёвские политические прогнозисты столь закоснели, если не могли просчитать катастрофичность такого метода?
- Какие уроки и кому нужно извлечь после этого теракта и последовавшего за ним неоднозначного заявления?
- Во всей этой истории основными субъектами, которым необходимо сделать фундаментальные выводы и резко мобилизовать все ресурсы защиты своих национальных интересов - это страны ЦА. Теперь стало не просто очевидно, но и наглядно продемонстрировано, что все зоны открытости, по которым строилось взаимное доверие с Россией, превратились в зоны уязвимости, через которые Кремль при желании может нанести удар по всем правилам современной войны.
В сущности, на постсоветском пространстве именно фактор свободной миграции рабочей силы и специалистов продолжал сохранять геополитическое единство бывшего СССР. Причем это не только узбеки и молдаване в Москве, это и россияне в Казахстане, казахи в Кыргызстане и белорусы в Ташкенте. Теракт в Питере, так или иначе, дал старт к разрушению этого нового геополитического фактора. И к вопросам миграции в мире предстоит изменить отношение не только Трампу.
Так вот, может, режимы стран ЦА все-таки найдут в себе резервы, ресурсы и знания, чтобы их гражданам было комфортнее и выгоднее работать дома, чем уезжать на далекий север и попадать в зону риска вербовки спецслужбами и экстремистами всех мастей? Может быть пора уже смотреть на центрально-азиатскую интеграцию своими глазами, а не глазами Кремля или кого-то еще?
Назира ДАРИМБЕТ, специально для Матрица.кz
Просмотров материала: 3 609
