Кадровые перестановки в казахстанском правительстве, произошедшие буквально в последние дни минувшего года, и задержание в канун праздников экс-главы КНБ Нартая Дутбаева комментирует известный казахстанский политолог, главный редактор биографической энциклопедии «Кто есть кто в Казахстане» Данияр Ашимбаев.
Министр экономики как стрелочник
- Данияр Рахманович, должность министра национальной экономики стала у нас «расстрельной». Буквально в мае прошлого года был снят Ерболат Досаев, теперь – Куандык Бишимбаев, проработавший в этом качестве неполных восемь месяцев. Не находите ли вы, что министра экономики пытаются «назначить» виновным в экономическом кризисе? Могут ли чиновники новой формации – такие как Бишимбаев или новый глава ведомства Тимур Сулейменов на своем отдельно взятом участке разработать эффективную программу выхода из кризиса или это коллективная задача всего правительства?
- Хотелось бы подчеркнуть, что отставки обоих министров не имели отношения к экономическим проблемам и были связаны с другими причинами. При первом была завалена пропагандистская работа относительно нового Земельного кодекса, хотя, по сути, Досаева сделали «стрелочником», поскольку Миннацэкономики со своей стороны как раз-таки усилия предпринимало. Просто оно не была поддержано другими структурами, которые вообще-то должны были отвечать за этот фронт работы.
Отставка же Бишимбаева связана не столько с его деятельностью на посту главы Миннацэкономики, сколько с теми уголовными делами, которые сегодня заведены в отношении менеджмента холдинга «Байтерек», главой которого Куандык Валиханович был до назначения в министерство.
В то же время согласен с вами, должность главы министерство национальной экономики – достаточно неблагодарная, поскольку провалы в стратегическом планировании у нас стали настолько системными, что даже те планы, которые подаются различными ведомствами в сводный орган по планированию бюджета – таковым является Миннацэкономики – ими самими не выполняются.
Это прекрасно видно по состоянию бюджетного планирования – закон «О бюджете» в течение года неоднократно претерпевает изменения, как и правительственные постановления, которые регламентируют бюджетные программы. В документ вносятся десятки, а то и сотни изменений. Принимается же закон «О бюджете», как показала практика, буквально в последние дни того года, на который он рассчитан. То есть, по сути, закон подгоняется под его фактическое исполнение.
Таким образом, планирование осуществляется некачественно, мониторинг госпрограмм в подавляющем большинстве случаев отсутствует. Их исполнение сопровождается массовыми хищениями, злоупотреблениями, нецелевым использованием средств. Распространена практика, когда деньги, выделенные квазигосударственному сектору на инвестиционные программы, аккумулируются на депозитах банков второго уровня. Эти проблемы приобрели хронический характер. Объемы финансовых злоупотреблений нарастают, а вот решительных мер по исправлению ситуации не предпринимается.
Определенные надежды в свое время возлагались на Счетный комитет, но в последние годы это ведомство сократило частоту своих проверок. Если раньше данные публиковались хотя бы раз в месяц, то сейчас они обнародуются намного реже. Кроме того, арест нескольких его аудиторов по делу о получении взятки от руководства РГП «Казавтодор» очень плохо отразился на репутации самого Счетного комитета, поскольку поползли слухи, что низкая частота проверок связана с тем, что на прочих объектах аудита существовала такая же практика.
И вопрос не в том, к какому поколению или, как сегодня принято говорить, «формации» принадлежит тот или иной чиновник – к «старой гвардии» или к болашаковцам. Очевидно, что практика злоупотреблений и традиция обогащаться самому и способствовать обогащению своей команды стали повсеместными и не никак не связаны ни с возрастной градацией, ни с регионом проживания, ни с жизненным опытом, ни с образованием назначенцев.
- Не сигнализируют ли процессы, которые мы наблюдаем в последние годы – частая смена глав министерств и ведомств, организация и реорганизации министерств и агентств о кризисе системы управления?
- В принципе да, мы можем говорить о системном кризисе управления. Количество сбоев растет: наблюдаются провалы в разъяснительной работе, даже достаточно здравые законодательные нормы реализуются более чем странным способом, контрпропаганда фактически зашла в тупик.
Объем злоупотреблений нарастает, несмотря на то, что финансовая полиция проводит большое количество арестов высокопоставленных чиновников. Беда в том, что уровень коррупции настолько высок, что даже массовые аресты не способны кардинальным образом переломить ситуацию. Никакого педагогического эффекта они не имеют.
Элиты готовятся к серьезным баталиям?
- Можно ли говорить применительно к этой антикоррупционной кампании о масштабной зачистке управленческого аппарата?
- Если мы вспомним события последних двух-трех лет, то кадровые перестановки, скандалы и аресты происходят в казахстанском истеблишменте практически в режиме нон-стоп. Взять, к примеру, новое правительство, которое было сформировано буквально недавно - в начале сентября минувшего года. За прошедшие четыре месяца в нем уже сменилось два министра – экономики и иностранных дел, появилось два новых министерства – оборонной и аэрокосмической промышленности и по делам религии и гражданского общества. То есть ротации не прекращаются.
И хотя каждое отдельное назначение, каждый отдельный арест, каждый отдельный скандал имеет свою предысторию, в целом они укладываются в единую канву. Здесь можно отметить два вектора.
Первое – это попытка наведения хоть какого-нибудь порядка путем перманентной реорганизации министерств, поиска оптимальной модели распределения полномочия между различными министерствами, акиматами и другими органами исполнительной власти. Отмечу, что эту оптимальную форму мы ищем вот уже несколько десятилетий.
Помимо этого, очевидно намерение установить контроль над управленческим аппаратом и наказать тех, кто саботирует госпрограммы, проваливает их или разворовывает выделенные на них средства.
Вторым вектором, определяющим функционирование казахстанской политической элиты, является ужесточение борьбы за власть и влияние между различными группировками. В последнее время активнее начали вбрасываться компроматы, проходят громкие аресты, в которых, несмотря на официально предъявляемую криминальную составляющую, присутствует также определенный политический контент.
Идет зачистка политического поля. Очевидно, что многие игроки готовятся к более серьезным баталиям. В отношении ряда значимых фигур прошли информационные атаки – в частности, вице-премьера Имангали Тасмгамбетова, руководителя Администрации президента Адильбека Джаксыбекова. Полагаю, эти атаки будут повторяться, и их силовой потенциал будет только нарастать.
Ведь даже самый проверенный и удачный кандидат на более высокий пост имеет родственников, коллег, подчиненных, у которых в морально-этическом плане и в правовом аспекте все далеко не так хорошо, как бы хотелось. Поэтому практически каждый высокопоставленный чиновник представляет собой удобную мишень для обстрела тяжелой артиллерии, как со стороны антикоррупционных органов, так и медиа.
- Что все-таки преобладает? Желание навести порядок или расправиться с политическими конкурентами?
- Полагаю, эти векторы настолько взаимосвязаны, что говорить о преобладании какого-либо из них сложно. Каким бы ни был политический конфликт между теми или иными командами, понятно, что они стремятся использовать легитимный или социально одобряемый инструментарий. Никого не снимают только за то, что он не нравится человеку из соседнего здания. В свое время президент очень точно охарактеризовал диалектику отношений высокопоставленных чиновников с законом, заявив, что он может любого из них взять за руку и отвести в прокуратуру.
И это формула действует и сегодня, когда мы наблюдаем, что практически все сферы экономической и общественной жизни в том или иной степени коррумпируются и криминализируются.
Таким образом, практически любая весомая фигура в казахстанском политическом истеблишменте является уязвимой. Не осталось ни одной персоны, по поводу которой можно было бы сказать, что она является абсолютным эталоном морали и нравственности и не был замешан, даже опосредованно, в коррупционных и криминальных схемах. Напротив, практически у каждого крупного чиновника можно найти теневые истории, в которые он в той или иной мере вовлечен.
- В своем аккаунте в социальных сетях по поводу кадровых перестановок последних дней прошлого года вы заметили, что президент отправляет на пенсию управленце третьей волны, тогда как шестое поколение доросло до громких уголовных дел. На кого же тогда может опереться президент, если «старая гвардия» отправляется на покой, а управленцы новой волны, в том числе с западным образованием, оказались недостаточно надежными?
- Образование в данном случае – западное, советское, местное – никакого значения не имеет. У нас сформировались настолько прочные традиции в системе управления, что они довлеют над всем – над дипломом, региональным происхождением, возрастом и другими факторами.
Безусловно, у президента есть когорта запасных игроков, которых он периодически апробирует в различных ипостасях – в отраслевом управлении, в политическом, на дипломатической работе. В результате, они прошли достаточно большую школу, позволяющую им руководить всем, на что укажет президент, в том числе когда-нибудь стать его наследниками.
Очевидно, что претенденты проходят через жернова жесткого естественного отбора, многие не вписываются в его критерии. Кто-то ушел, кто-то подорвал здоровье в этой борьбе, кто-то вынужден был бежать… И чем ближе час икс, тем острее борьба, поскольку призовое место только одно.
По примеру других постсоветских стран мы видим, что президенты переходного периода становятся постоянными. Наиболее характерный пример в этом отношении – Туркменистан, где в ситуации конфликта силовиков за пост президента была выбрана компромиссная фигура в лице министра здравоохранения Гурбангулы Бердымухамедова, который в итоге до сих пор занимает пост президента. Тогда как силовики, которые рассматривали его в качестве временной фигуры давно свои должности покинули – и неизвестно, остались ли они на свободе и в живых.
Масимов реформирует КНБ
- В последние несколько месяцев КНБ значительно активизировало свою деятельность, проведя спецоперацию по ликвидации ОПГ в Актобе и аресту высокопоставленного чина МВД, покровительствовавшего ей, а также нейтрализации ячеек экстремистской организации «Ат-Такфир уаль-Хиджра». Наконец, в канун Нового года был задержан бывший глав КНБ Нартай Дутбаев. Можно ли сказать, что с приходом Карима Масимова КНБ значительно повысил свой авторитет и эффективность?
- КНБ и до Масимова был достаточно весомым органом. Так совпало, что предшественники нынешнего главы Комитета – и Нуртай Абыкаев, и Владимир Жумаканов – проделали большую работу по совершенствованию структуры органов национальной безопасности, по их кадровому обновлению, изменению законодательной базы и т.д. Это наследие и досталось Масимову. Вместе с тем, очевидно, что Масимов – это фигура далеко не случайная, это опытный политик.
Для него эта система была совершенно новой. Однако он провел ряд перестановок и реорганизаций, направленных на то, чтобы сделать систему управления КНБ более понятной и прозрачной, прежде всего, для самого себя.
Во-первых, одним из зампредом КНБ стал давний соратник Карима Кажимкановича Даулет Ергожин, который в последнее время руководил Комитетом государственных доходов, располагавшим достаточно большими полномочиями.
Во-вторых, в ноябрьских указах, которые были опубликованы в урезанном виде, поскольку большая их часть является секретной, была принята новая структура КНБ. В его составе были созданы службы контрразведки, антитеррора и экономической безопасности, курирование которых было возложено на соответствующих зампредов. Нургали Билисбеков стал главой службы антитеррора, Марат Осипов начальником службы контрразведки, а Ергожин возглавил службу экономической безопасности.
Эта реформа, по большому счету не меняет структуру КНБ, но повышает персональную ответственность зампредов за те участки работы, которые являются наиболее значимыми для обеспечения национальной безопасности. Очевидно, что в случае возникновения проблем на том или ином фронте работы вина будет возлагаться не только на председателя, но и на конкретного заместителя, которому этот блок подчинен.
Таким образом, Масимов, персонифицировав ответственность своих замов и конкретизировав распределение обязанностей между ними, создал для самого себя дополнительную политическую подушку безопасности.
Примечательно, то департаменты в составе КНБ остались в прежнем виде, но проведенная реформа позволяет Масимову более эффективно руководить структурой.
Принятые недавно законы антитеррористической контрразведывательной направленности расширяют полномочия КНБ и предоставляют ведомству достаточно значимые рычаги влияния. Напомню, что после конфликтов между силовыми структурами середины 2000-х годов функционал органов национальной безопасности во многих сферах был урезан. КНБ лишилось полномочий в сфере борьбы с коррупцией и наркобизнесом, который, кстати, как раз-таки связан с деятельностью экстремистских организаций.
Тем самым КНБ получил и новую структуру, и новые полномочия.
Впрочем, Масимов достаточно осторожный человек, он не будет пользоваться ими в собственных политических интересах. На него сегодня возложены очень важные задачи.
Отмечу также, что в руководстве КНБ, кроме Ергожина, нет людей, которые были бы выдвиженцами и ставленниками бывшего премьера. Если раньше Масимов мог рассчитывать на политическое прикрытие в виде Совета безопасности, председателем которого до недавнего времени был его многолетний соратник Нурлан Ермекбаев, то теперь этот пост занимает Владимир Жумаканов, а Ермекбаев, как и другой представитель масимовской команды Марат Бекетаев (министр юстиции – прим. Авт.) был переведен из Администрации президента в правительство.
Таким образом, у Масимова не осталось лобби в Администрации президента, что уравнивает его политические возможности с другими высокопоставленными фигурами. Поэтому именно от успешной работы КНБ, по крайней мере, в ближайшие месяцы зависят его дальнейшие перспективы.
Пока мы видим истории, которые вряд ли были восприняты кое-кем на ура, тем не менее, они дают Масимову большое пространство для маневра.
Очевидно, что Комитет продемонстрировал всю серьезность своих намерений: ведь о причастности к актюбинскому ОПГ одной высокопоставленной фигуры сегодня не говорят только ленивые. Насколько далеко зайдет это дело, кто будет указан в качестве покровителя экстремистской преступной группировки, покажет время. Сейчас все козыри находятся на руках Масимова. Но будет ли у него возможность эти козыри реализовать – это вопрос.
- А разве задержание бывшего главы КНБ Нартая Дутбаева не бросает тень на Комитет?
- Дутбаев не первый бывший председатель КНБ, который подвергся уголовному преследованию. Аналогичные дела заводились в отношение экс-главы Комитет Альнура Мусаева, на первого зампреда КНБ Рахата Алиева и других. В последние годы был задержан ряд генералов пограничной службы.
По аресту Дутбаева есть определенные вопросы. В кулуарах активно ходят слухи о том, что Дутбаев в свое время предоставил Мухтару Аблязову компромат на неких высших должностных лиц страны, которые на тот момент были противниками и того, и другого. Пока Комитет не дал более подробную информацию по делу Дутбаева загадывать сложно.
Продолжение следует
Жанар Тулиндинова (Астана)
press-unity
Просмотров материала: 10 311
