Выдающийся казахский поэт и мыслитель Олжас Сулейменов в одной из своих статей тонко подметил, что историки охотнее описывают войны, прошлое народов в их интерпретации – это бесчисленные боевые походы и многовековая вражда с соседями. Поэт предложил «восстанавливать летопись Мира в противовес летописи Войн».
Историографию казахстанско-российских отношений в XVIII-XIX веке не миновала эта участь – как правило, в учебниках истории красной нитью обозначена хронология противостояний, борьбы и восстаний. В то время как десятилетия мирного сосуществования и торговли опущены из-за недостаточной событийности. К сожалению, такие подходы порождают мифы о существовании едва ли непримиримого антогонизма.
Известный историк, автор таких исторических бестселлеров, как «Эпоха последних батыров (1680-1780)», «Ак-Орда. История Казахского ханства», «Казахи и Россия» Радик Темиргалиев считает, что принятые в современной казахстанской историографии подходы к исследованию присоединения казахов к России не позволяют охватить все полноту и сложность социально-экономических предпосылок этого процесса.
- Радик Джексенбаевич, присоединение казахов к России - это огромный раздел казахстанской исторической науки, вместе с тем, недостаточно изученный из-за преобладания идеологии и политической конъюнктуры над объективным научным знанием. Какие причины стояли за этим процессом?
- Во всех казахстанских учебниках истории отправной точкой начала присоединения казахов к России обозначена инициатива хана Абулхаира, обратившегося в 1730 году к императрице Анне Иоанновне с просьбой принять его в число российских подданных. Существуют различные версии, почему казахам понадобился союз с Россией – но традиционно ведущей остается точка зрения, что казахским ханам необходима была защита России для отражения джунгарских набегов.
Однако я с этим мнением согласиться никак не могу. В действительности, задолго до Абулхаира еще в XVI-XVII вв., различные казахские правители вели переговоры, заключали различные договоры с Московским государством, заключали союзы. Хан Тауекел, возглавлявший Казахское ханство в концеXVI века, признавал себя младшим партнером русского царя Федора Ивановича (1557-1598 гг.). В официальных документах казахский хан уже тогда причислялся к числу подданных российского царя. Предшественник Абулхаир-хана – Каип-хан – также пытался заключить военный союз с Россией против джунгар.
Но все эти договоры и заявления не имели никаких последствий. Потому что на тот момент какой-либо другой основы, кроме военно-политических интересов, у Московского государства и Казахского ханства не было. А политическая ситуация постоянно менялась. В один год казахский хан мог договариваться в русским царем о совместной борьбе против Ногайской Орды или Сибирского ханства, а в другой год заключать направленный против России союз с османским султаном или крымским ханом. И обращение Абулхаира осталось бы точно таким же эпизодом в истории казахско-российских отношений, если бы не совпало по времени с соответствующей исторической тенденцией.
Начало XVIII века ознаменовалось бурным экономическим развитием Петровской России. По всей стране на смену прежним ремесленным мастерским стали открываться мануфактуры. Соответственно существенно выросли объемы производства. Эти товары, порой, страшно ругали даже сами русские, говорили, что они ни в какое сравнение не идут с тем, что производится в Европе, но для казахов того времени это было просто шикарное соотношение цены и качества.
Здесь важно уяснить, кто удовлетворял потребности в товарах казахских скотоводов до установления постоянной казахско-русской торговли. На протяжении многих веков, каждую осень, казахи гнали огромные стада скота преимущественно на юг – в Туркестан, Ташкент, Шымкент – где обменивали его на продукцию ремесленников. При всем уважении к искусному труду мастеров, ремесленная продукция не шла ни в какое сравнение с товарами промышленного производства. И значительная часть казахов Младшего и Среднего жузов сделала выбор в пользу российских товаров. Отары и табуны пошли на север.
Казахско-русская торговля развивалась стремительными темпами. Оренбург, основанный в 1743 году, быстро превратился в один из крупнейших центров торговли, куда съезжались купцы со всей России. Причем, если изначально российское правительство делало расчет в первую очередь на торговлю со среднеазиатскими государствами, а территория Казахстана рассматривалась только как транзитное пространство (к примеру, Петр I называл казахские земли ключом и воротами в Азию), то со временем выяснилось, что больше всего выгод приносит торговый обмен непосредственно с казахами, поставлявшими огромное количество скота по низким ценам.
- Какую продукцию приобретали казахи в российских городах?
- Прежде всего, их интересовали ткани – для скотоводов это всегда был товар первой необходимости. Помимо этого, они закупали разнообразные изделия из железа, дерева, кожи, а также зерно, муку, соль, сладости и другие продукты питания. По оценкам А.И. Левшина до половины потребностей в этих товарах во второй половине XVIII века, уже удовлетворяли российские производители. Говоря современным языком, 50% импортных поставок в Казахстан осуществлялось из России. Этот поток товаров привел к упадку древних городов на юге Казахстана.
В советское время господствовала точка зрения, что гибель городов была непосредственно связана с набегами джунгар, но на самом деле они просто не выдержали экономической конкуренции. Если сотни тысяч голов скота казахи ежегодно стали перегонять в российские города и поселки, где, соответственно, возникали новые рабочие места, то прибыль недополучали Сыгнак, Сауран, Созак и десятки других городков, где тысячи ремесленников и крестьян не могли продать свои товары. Численность оседлого населения уменьшалась, многие города пришли в полное запустение.
Постепенно российские власти осознавали, какое существенное значение имеют для империи казахские земли и, прежде всего, в качестве рынка сбыта готовой продукции. Примечательно, что когда представителями военного командования планировались какие-то военные кампании против казахов, активные возражения высказывались, прежде всего, представителями финансовых и торговых ведомств, прямо указывавшими, что любые подобные акции будут наносить ущерб российским экономическим интересам.
- Насколько эти торговые отношения были выгодны самим казахам?
- Надо отметить, что торговля скотоводов и земледельцев, исторически приносила выгоду последним и соответственно вела к обеднению первых. На протяжении тысячелетий кочевники перекрывали этот дефицит за счет военного перевеса. Каждый из сырдарьинских городов, к примеру, платил ежегодную дань одному из казахских правителей, который в свою очередь перераспределял ее среди своих подданных.
Но такая модель отношений была невозможна с такой могущественной империей, как Россия. Казахи, конечно, пытались по привычке совершать набеги, чтобы компенсировать свои потери, но российское правительство не жалело средств для укрепления границы и вскоре превратило ее практически в неприступную для кочевников оборонительную линию, вытянувшуюся дугой от Каспийского моря до Алтая.
Естественно, что при таких обстоятельствах столкновение традиционного способа хозяйствования в форме скотоводства с мощной растущей экономикой, основанной на заводах и фабриках, стало просто игрой в одни ворота. Российские капиталисты подсчитывали свои барыши, а казахи соответственно терпели убытки. Приведу ставший уже, пожалуй, хрестоматийным, пример такого неэквивалентного обмена, когда за самовар степняки могли отдать стадо овец.
Причем спрос только увеличивался, многие предметы обихода, утварь, одежду, которые ранее казахи изготавливали сами, теперь все предпочитали покупать на ярмарках. Не имея опыта и сноровки, казахи часто обманывались, оказывались по уши в долгах и лишались всего скота. Не имея возможности дальше заниматься скотоводством, они переходили к земледелию и рыболовству, батрачили на богатых крестьян и казаков, нанимались работниками на рудники и заводы.
Но выбора не было. Такова была историческая эпоха. Сегодня очень часто предпринимаются попытки альтернативной реконструкции истории: что бы было, допустим, если бы не произошло присоединения казахов к России. Однако, все эти конструкции, на мой взгляд, лишены смысла. Вся Азия в тот период оказалась в глубочайшем кризисе и существенно отстала от Европы в экономическом развитии. Мало кому из восточных государств удалось избежать тех или иных форм зависимости от западных держав в то время. Все наши соседи, кроме России, были слабы, и абсолютно никаких объективных предпосылок для самостоятельного развития не было.
- Итак, господствующая в современной казахстанской историографии теория о том, что в основе присоединения казахов к России лежало желание заключить военно-политический союз для отражения джунгарского нашествия, не соответствует действительности?
- Эта концепция безосновательна, потому что казахи самостоятельно решили джунгарскую угрозу. И даже когда в 50-х годах XVIII века возникло небольшое противостояние с Цинской империей, казахские правители тоже сами были вынуждены решать этот вопрос, хотя уже около четверти века к тому моменту, пребывали под российским протекторатом.
Российское правительство, конечно, выражало свои протесты с помощью различных заявлений, но на них не обращали серьезного внимания, а ввязываться в открытый военный конфликт ради казахов вXVIII веке, Петербургу не хотелось. Время показало оправданность избранной или, вернее будет сказать, сложившейся стратегии. Джунгария погибла в раздорах, слабеющая Цинская империя вскоре сама превратилась в жертву экспансии со стороны европейских государств. Так что победу в борьбе за контроль над территорией Казахстана обеспечили не генералы и полковники, а фабриканты и купцы.
Параллельно, конечно, российские власти укрепляли свое политическое влияние. Первым шагом стало закрепленное право утверждения избранных ханов. Уже в 1748 году Нуралы-хан, который пришел на смену Абулхаиру, прошел церемонию конфирмации (утверждения в должности). Оренбургский губернатор Иван Неплюев не пожалел денег на это мероприятие, кратно превысил бюджет, но в свое оправдание заявил, что способствовал основанию исключительно важного института в интересах России. Постепенно право утверждения, фактически превратилось в назначение угодных ханов, а на курултаях казахской знати уже стала лишь утверждаться заранее определенная кандидатура.
Естественно также, что поскольку нужна была управляемая фигура, то ставка делалась на слабых, заурядных, ничем не примечательных правителей. Но такой хан не мог уверенно держать в своих руках бразды правления, вызывал недовольство со стороны населения и сталкивался с неповиновением родоплеменной знати. Именно против таких ханов была направлена начавшаяся в Младшем жузе в концеXVIII века, вооруженная борьба, в которую включилась значительная часть населения.
На ханов нападали, их убивали. Никакой речи о возможности управления казахским населением посредством института ханской власти уже не шло, поскольку, как правило, ханы размещали свою ставку у стен какой-нибудь российской крепости, не отваживаясь даже показываться в степи без сопровождения сильного русского военного отряда.
В то же время за несколько десятилетий российские власти установили напрямую огромное количество связей как с чингизидами, так и с родоплеменной знатью. Посредством этих связей и решалось большинство возникающих вопросов. Соответственно хан воспринимался как абсолютно ненужный и лишний элемент, который можно было безболезненно ликвидировать.
Таким образом было положено начало разработке реформы управления казахскими жузами, воплощенной в подготовке и принятии двух актов – «Устава о сибирских киргизах» и «Устава об оренбургских киргизах». Они содержали огромное количество различных новшеств, но самым главным пунктом в них была ликвидация института ханской власти.
- Итак, в первой половине XIX века Российская империя усилила свое влияние в казахской степи. Как происходило формирование казахской элиты в этих условиях?
- Два принятых «Устава» - «Устав о сибирских киргизах» и «Устав об оренбургских киргизах» - довольно существенно отличались друг от друга. В Среднем жузе предполагался выборный механизм для правителей всех уровней начиная от старшего султана и заканчивая аульным старшиной, а в Младшем жузе правители назначались российскими властями. Соответственно, родоплеменная знать Среднего жуза, где был внедрен механизм выборов правителей разного уровня, быстро поняла, что это позволит им захватить власть в свои руки и оттеснить чингизидов, что впоследствии и произошло.
Главы племен и родов располагали более значительными материальными ресурсами и имели больше верных сторонников-сородичей, нежели аристократы-чингизиды и потому исход борьбы по демократическим правилам был предрешен. Поэтому сопротивление новым порядкам в Среднем жузе имело ограниченный характер и прекратилось после поражения Кенесары.
В Младшем жузе назначенные султаны-правители, за редким исключением, не пользовались существенным авторитетом и восстания продолжались. Но оренбургские власти не желали признавать, что выбор модели управления оказался неудачным.
Из попыток сохранить институты государственности в этом переходном периоде от протектората к зависимости колониального характера, привлекает интерес деятельность трех самых заметных казахских ханов первой половины XIX века, пытавшихся сохранить самостоятельность или автономность своих владений. Это были Арынгазы-хан, Кенесары-хан и Жангир-хан.
Главной целью Арынгазы-хана было освобождение южной части Младшего жуза от притязаний Хивинского ханства и стабилизация ситуации в степи, сотрясаемой восстаниями и междоусобицами. Необходимо признать, что он существенно преуспел в своей деятельности и заслужил колоссальный авторитет среди населения. Он также пользовался поддержкой Оренбургского военного губернатора Эссена, который ходатайствовал, чтобы ханский титул Арынгазы, избранного на курултае, был утвержден царем.
Однако знаменитый министр иностранных дел Российской империи Нессельроде был категорически против этой кандидатуры, поскольку утверждение харизматичного и популярного хана, в корне противоречило общей линии российской политики. На всех территориях, находившихся под российским протекторатом, прежние правящие династии лишались власти, и управление переходила в руки имперских наместников. Практически в одно время с низложением казахских ханов лишились своих престолов грузинские цари и азербайджанские ханы.
Арынгазы под благовидным предлогом был вызван в Петербург, там его арестовали и сослали в Калугу, где хан и провел остаток своей жизни.
Кенесары-хан, по сути, продолжал дело своего отца и старшего брата боровшихся с оружием в руках против отмены института ханской власти. Касым и его сыновья требовали от российского правительства восстановления отношений, существовавших при Абылай-хане, то есть протектората без вмешательства во внутренние дела казахов. Эта борьба, как уже отмечалось, закончилась поражением, поскольку силы были попросту несоизмеримы.
Третий пример – это хан Жангир. Его власть распространялась на так называемое Букеевское ханство, основанное его отцом в междуречье Урала и Волги. Жангир, в отличие от Арынгазы, от Кенесары, сумел избежать какого-либо обострения отношений с российскими властями. Более того, он стал ханом, в то время когда в Младшем жузе ханская власть была ликвидирована. Это объяснялось тем, что из всей казахской элиты первой половины XIX века он имел самые крепкие неформальные связи с российской элитой, с губернаторами, сановниками. Экзотическая фигура последнего восточного хана – потомка правителей Золотой Орды, придавала специфический колорит царскому двору при торжественных церемониях и, вероятно, это тоже играло свою роль.
Пользуясь этим покровительством, Жангир, действительно, преуспел и укрепил свое ханство. Будучи просвещенным правителем, он также открыл первую школу для детей-казахов, в которой преподавались такие современные дисциплины, как география, русский язык, математика и т.д. Во многом благодаря деятельности Жангир-хана Букеевская орда стала одним из центров формирования национальной интеллигенции.
Однако после его смерти, несмотря на то, что при жизни ему царем была обещана передача власти по наследству, Николай I изменил свое решение, заявив: «В царстве другого царства быть не может».
Таким образом, видно, что ни при каких вариантах российское правительство не было заинтересовано, в возрождении государственности на территории Казахстана.
- Получается, что Кенесары-хан, стремясь вернуться к прадедовским временам, выступал за архаизацию общества, тогда как Жангир-хан был модернизатором?
- Я думаю, все они понимали необходимость перемен. Если Жангир-хан способствовал образованию, то Кенесары свою гвардию создал по казачьему образцу. Конечно, Кенесары больше находился под влиянием традиционной культуры, привечал в своей ставке жырау и батыров, в то время как Жангир читал труды великих европейских философов и писателей, лично общался с известными учеными.
Но при этом и Арынгазы, и Кенесары, и Жангир предпринимали одинаковые шаги. Они были достаточно жесткими, может быть даже жестокими правителями, сурово карая ослушников своей воли. Все трое, кстати, заменили обычное право шариатом. Господство адата позволяло удерживать власть родоплеменной знати, в то время, как шариат позволял выстроить новую систему, последней инстанцией в которой был хан.
Россия способствовала исламизации казахов
- А какие еще действительно важные процессы вы бы отметили в истории Казахстана XIXвека?
- XIX век для казахов стал временем просто революционных изменений. Именно в то время начался постепенный переход казахов к полуоседлому и оседлому образу жизни. Даже те, кто кочевал, кочевали недалеко, обычно в пределах нескольких десятков километров. Соответственно, изменился рацион питания, изменилась одежда, традиции, обычаи. Началось стремительное расслоение казахского общества. Появилась прослойка очень богатых людей и множество нищих. Ослабли прежние внутриплеменные и внутриродовые связи.
Изменился быт – изменилось сознание. Важнейшее место занял ислам, чему вольно и невольно способствовали российские власти. Еще при Екатерине II в Уфе было создано Магометанское духовное управление, существующее и сейчас под названием Центральное духовное управление мусульман России, которое внесло серьезный вклад в развитие ислама на территории Казахстана.
В то же время стоит отметить, что проповеди мусульманских священнослужителей падали на благодатную почву. Глубокая исламизация стала реакцией народа, потерпевшего поражение, растерянного, потерявшего ориентиры. Ислам стал опорой для сохранения казахской идентичности как таковой.
Казахские акыны воспринимали происходящее как конец времен, возникла даже такая волна в народной поэзии «Зар Заман», характерной особенностью которой была глубокая печаль по ушедшим временам и неприятие происходящих перемен.
И, конечно, следует отметить формирование национальной интеллигенции, происходившее во второй половине XIX века. Это, по большей части, были выходцы из влиятельных и обеспеченных семей, получавшие образование в российских учебных заведениях. Это они стали писать первые книги, издавать газеты и журналы на казахском языке. Они, по большей части, были прозападного толка.
- Прозападной в сегодняшнем смысле слова, то есть антироссийской?
- Казахи воспринимали Россию как неразрывную часть Запада. И Абай, и Алихан Букейханов, говорили о том, что Россия, русский язык – это мост на Запад, где находится знание. Причем так считали и противники России. Запад, включающий в себя Россию, они считали источником всех бед, грехов и пороков.
- Таким образом, можно констатировать, что процессы перехода казахов к оседлости и модернизации социальной структуры начались при царской России, причем протекали они на порядок менее болезненно, чем в советское время, постепенно, без форсирования и жертв, которые были в годы коллективизации?
- Возможно, если бы этой подготовки не было, если бы около половины казахского населения к началу XX века не перешло к оседлому и полуоседлому образу жизни, то коллективизация могла полностью истребить казахское население.
- Радик Джексенбаевич, наверняка у многих возникнет соблазн экстраполировать процессы и события XVIII– XIX веков на сегодняшний день. Ведь и сегодня мы видим размежевание казахского общества по критериям: традиционализм и модернизация, изоляционизм и интеграция…
- Вообще я скептически отношусь к параллелям между историческим прошлым и настоящим. Исторический материал настолько огромен, что если у человека в голове есть какая-то готовая концепция – дело за обоснованием не станет.
Исторический опыт надо изучать, надо учитывать, но однозначных ответов в нем нет. Какая-то сегодняшняя ситуация в обществе может внешне напоминать что-то из прошлого, но не факт, что развязка будет такой же.
Жанар Тулиндинова (Астана)
Источник: press-unity
Просмотров материала: 2 577
