Ушедший год как никогда остро поставил перед жителями нашей страны языковую проблему. Несколько громких скандалов, связанных с применением (или неприменением) в повседневной жизни государственного языка, заставили общество активно включаться в обсуждение – но теперь уже не того, возможна или нет тотальная «казахизация», а того, как быстро и эффективно перевести всю страну на «қазақ тiлi». Наш сегодняшний гость Айдос Сарым уверен: чем быстрее общество перейдет от обсуждений к неизбежному внедрении языка, тем быстрее Казахстан сможет пройти путь полной деколонизации.
- Проблема перехода страны на государственный язык на сегодняшний день – одна из самых злободневных. По-вашему, возможно ли в ближайшее время решить эту проблему? И какими мерами?
- Я считаю, что мы смотрим на проблему не с той стороны. Сам по себе процесс перехода государственных органов на казахский язык, законодательного обозначения и закрепления профессий и сфер, которые обязаны вести свою работу на государственном языке, определения уровней владения языком – это не проблема, это затраты, которые уже в скором времени дадут свои результаты и окупятся.
Окупятся в том случае, если мы действительно строим национальное государство с сильным гражданским обществом. Я исхожу из того, что два основополагающих документа страны – Декларация о суверенитете и Закон «О государственной независимости» прямо предполагали создание национального государства, включая получение казахским языком статуса единственного и реального государственного языка. И все законы страны, Конституция действенны и имеют силу лишь в той мере, в какой они отвечают целям и задачам, установленным в этих двух документах.
Проблема перехода на государственный язык - политическая и психологическая. Политическая в той мере, что власть живет фобиями 1980-1990-ых годов прошлого века. Помните, в свое время еще полковник де Голль обвинял своих старших командиров и руководителей Министерства обороны Франции в том, что они живут «комплексами линии Мажино»? И это было верно. Престарелые вояки и генералы живут и готовятся к битвам прошлого. А жизнь и мир стремительно меняются, особенно сегодня. К чему привел «комплекс Мажино»?
Обладая двукратным преимуществом в живой силе и технике, французские генералы, объявившие войну нацистской Германии, откровенно ее просрали (другого слова просто не нахожу), проводя так называемую «странную войну» или как говорили немцы «зитцкриг» («сидячая война»). Если бы у руля Франции тогда стояли бы сильные, современно мыслящие фигуры вроде де Голля, быть может, мир бы и не узнал, кто такой Гитлер и что такое ужасы нацизма. Наша власть тоже живет ощущениями и комплексами «казахского национального меньшинства», живет в плену взглядов и практик, которые, быть может, были действенны в те годы, когда казахи на своей земле были национальным меньшинством.
Власть боится давления России, из-за чего боится проводить сколько-нибудь решительные шаги не только в языковом вопросе, но и в вопросе перевода казахского алфавита на латиницу (вопроса, который никак не касается России и русского языка), в вопросе культурно-исторического строительства, проведения реальной деколонизации. А это уже, как видите, проблема психологическая. Вообще, как и любая другая сфера человеческой деятельности, отношения между конкретными людьми и массами - политика - психологическая сфера. Политика зависит от страхов тех, кто формирует и проводит повестку дня.
Вот вы, ваши коллеги часто говорите о деколонизации... Это наш политический лозунг, который встречает понимание и поддержку среди очень значительной части казахского общества. Что такое деколонизация? Это, прежде всего, очищение. Очищение от рабского сознания, от имперского сознания, отказ от тоталитарных методик и практик. Казахстан очень длительный период своей истории был колонией Россией. И Казахстан больше не хочет быть ею и никогда уже ею не будет.
- Желание понятное, но как этого добиться, если в то же время происходит экономическая консолидация с Россией?
- Если это так, то надо уже сегодня при планировании будущего страны пытаться сделать все возможное и невозможное для того, чтобы те мины замедленного действия, те бомбы и снаряды, которые не взорвались в свое время, не лежали на пути нашего независимого и суверенного развития. Этот процесс имеет два измерения: личностное и государственное.
Каждый гражданин страны, патриот страны должен осудить рабский менталитет и отказаться от него, заставляющего некоторых представителей правящего политического класса раболепствовать и ползать на брюхе перед путинской Россией. Отказаться от имперско-шовинистического мышления, которое кое-кому сегодня дает убогие, нереализуемые надежды на то, что Казахстан как независимое государство падет и снова вернется снова в объятия России.
Мы должны осудить и приравнять к нацизму большевизм, тоталитарные практики Советского Союза, дать всему политико-правовую оценку, что требует уже государственного подхода и мышления. Понимаете, все страны Центральной и Восточной Европы, а теперь многие страны бывшего СССР делают это в своих странах вовсе не потому, что они не любят Россию. Они это делают для того, чтобы уйти как можно дальше от того, что является и называется совком. А что такое «совок»? Это своеобразный менталитет, мышление, которое прямо противоречит рыночному капитализму и демократическому развитию. Нельзя быть совком и построить инновационную рыночную экономику!
Невозможно быть совком и быть конкурентоспособным государством в постиндустриальном мире! Если Россия считает, что она правопреемница совка, продолжатель традиций совка, то всем нам следует отбежать от нее как можно дальше и дождаться одного из двух: либо ее долгого и мучительного излечения от этой заразной болезни, либо ее краха как единого и целостного государства. Как стране, которая имеет 7 тысяч километров общей границы с Россией нам, конечно же, не все равно какая сейчас Россия и какой она будет, какие ее ждут потрясения, какие силы придут к управлению этой страной.
Мы заинтересованы в демократической, федералистической России, которая лишена имперских комплексов, фантомных болей. Только такая Россия может быть притягательна и интересна для соседних стран. Мнимое, надутое величие, нынешнее «вставание с колен», оборачивающееся вставанием на колени перед вороватыми проходимцами с манией величия, приведут ее к краху. Имперское сознание – это привычная колея, мрачный сон России, в который она впадает каждый раз, когда у нее ничего не получается. А у нее ничего не получается. По крайней мере, цели новой России, которые она провозгласила в 1991 году, сегодня полностью профанированы и забыты.
Но поскольку Казахстан уже вырвался, точнее, уже вырывается из зоны ее влияния, ее сны и капризы нас должны касаться в меньшей степени, хотя и не могут нас не касаться. Такое положение дел, которое кто-то может назвать тупиковым, на самом деле не только вызов, но и огромная возможность. Вообще тупики очень помогают людям и нациям посмотреть на себя и свое будущее более трезво, заставляют вертеться и искать новые пути. Надеюсь, что такие поиски будут для нашей нации плодотворными, что мы сумеем вырваться из колониально-тоталитарного морока и начать жить собственной жизнью, дышать собственной грудью, ходить своими ногами, думать своей головой, глядеть на мир собственными глазами. Это очень и очень важно. И это и есть, по сути, результат политики деколонизации. И пусть никто этого не боится.
- Как вы думаете, сколько времени уйдет на ту деколонизацию, о которой говорите вы?
- Это процесс длительный, это очень длительная дистанция. Потребуется, возможно, еще как минимум три демократические смены власти, еще не одно поколение политиков. Но начинать этот забег, эту гонку со сжимающимся временем надо сейчас, сегодня, поскольку любое затягивание – это кража исторического времени, которого у нас нет или почти нет.
Я готов смириться даже с сегодняшней кражей бюджетных денег, но с кражей исторического времени у нации я не готов смириться. Давайте посмотрим на мир вокруг. На происходящее в странах Азии, Африки. Все или почти все конфликты современности – это нерешенные колониальные проблемы, это мины, которые были заложены в самом начале независимости многих стран. Добавьте к этому местные проблемы, коррумпированные режимы, продажные элиты, которые не то что Родину, но и мать родную готовы продать, и проблемы начинают казаться непреодолимыми и неразрешимыми.
Приведу еще один такой пример. Великобритания, которую сегодня обвиняют во многих колониальных грехах, сама когда-то была колонией. Колонией Рима, если помните. Так вот ее проблема с шотландским сепаратизмом, желанием шотландцев получить суверенитет – это и есть колониальная, нерешенная в свое время проблема. Пока мощь и сила страны удерживают шотландцев от прямого выхода из Великобритании. А если завтра эта мощь иссякнет или войдет в ступор? И самое интересное, что граница между Англией и Шотландией проходит ровно по Адриановому валу, построенному еще римскими легионами.
Второй империей после китайцев, которые построили огромный крепостной вал для защиты от варваров и кочевников были именно римляне. Они таким образом пытались защитить свои владения и завоеванные, подпавшие под свое владение и влияние народы, от «пагубного воздействия» неприрученных народов и племен. Потом было много событий, процессов, сам вал развалился и сохранился нынче небольшими кусками, которые являются архитектурно-археологическими достопримечательностями Великобритании. Но, вместе с тем, незримый вал продолжает существовать и оказывать воздействия на реальную политику спустя почти два тысячелетия. Вот поэтому я лично выступаю за то, чтобы без всякой жалости переименовывать улицы, деревни и города, ломать и заново строить новые дома, здания и города.
Любые символы и институты колониального времени, которые мы сохраним на века, особенно те, что есть в наших мозгах, спустя поколения могут стать вызовом и обернуться проблемами. Если то, что мы строим вечную государственность - это правда, а не красивые слова, то политика страны, ее руководства, действия и риторика политического класса должны быть совершенно иными, чем сегодня. Трусливая, заискивающая политика – это удел коллаборационистских режимов, вроде правительства Виши.
Что с ними становится тогда, когда уходят их имперские покровители, думаю понятно всем. Не все благополучные страны сегодня готовы принимать и пригревать у себя преступные элиты. А жить в каких-нибудь африканских джунглях, никто реально не планирует. И быть может, это единственное, что сдерживает наши властные элиты от окончательного скатывания в тлен средневековья.
- Давайте все же вернемся от истории к языковому вопросу.
- А если вернуться к языковому вопросу, то это сегодня еще и вопрос идентичности, это вопрос лояльности граждан по отношению к своему государству. Если русскоязычные граждане страны реально видят свое будущее в Казахстане, хотят интегрироваться, то они будут обязаны учить, знать, использовать в общении с другими гражданами страны казахский язык. На то он и государственный.
У нас очень мягкая, крайне терпимая, лояльная языковая политика. Никто не требует решить этот вопрос сегодня и сейчас. Казахские патриоты, государственники требует от власти, от своих сограждан определенности, четкого обозначения вектора развития. Власть наша уверена и считает, что будущее Казахстана в любом случае в казахском языке, но полагается на ход времени и демографию. Это, с одной стороны, понятно.
Зачем себя напрягать, если ход времени и естественное развитие демографических процессов спустя 15-20 лет неминуемо сделают Казахстан тюрко-мусульманской страной, в которой европейские этносы станут этническим меньшинством, уступающим по численности узбекам и уйгурам? Если бы не казахи, их чувства, эмоции, национальная гордость, их переживания за судьбу своей вновь обретенной государственности и независимости, то вообще бы проблем не было бы.
Когда-то властям удавалось лавировать, говоря казахам - одно, остальным – другое. Но 80-85 процентов казахов все еще прекрасно понимают русский язык. Значительный процент неказахов стали понимать казахский. И это ставит власть в опасное, двоякое положение. Никому не нравится, когда тебя нагло обманывают, глядя прямо в глаза. И это сегодня создает трения и коллизии, которые завтра будут перерастать в прямое недовольство, а потом и вообще что-то плохое. Политика в любом ее виде и варианте – это закон больших чисел. Любой политик, даже самый завзятый тоталитарий и тиран, будет стремиться заручаться поддержкой большинства. Ну, если, конечно, он не сумасшедший садист вроде молодого сирийского правителя Асада... Вот вы верите, что Асад будет править очень долго и встретит свою смерть в глубокой старости в окружении любящих подданных?
- Если честно, сомневаюсь...
- А я лично нисколько не сомневаюсь в том, что Асада снесут или убьют уже в этом или следующем году. Но вопрос не в нем. Вопрос в том, что власть должна учитывать и считаться с интересами, мнениями, ощущениями, экзистенцией собственных казахских граждан, особенно если учесть, что они сегодня составляют большинство и являются государствообразующим этносом. Вместо этого мы видим тотальный откат назад.
- Так уж и тотальный?
- А посмотрите сами. Идет очень ошибочная интеграция с Россией, где проигрывают все, и не только казахи. Произошла остановка программы «Нұрлы көш», программа на которую все возлагали очень большие надежды. До сих пор не принят закон о государственном языке. Нет перечня профессий и должностей, которые обязаны владеть государственным языком. Законы пишутся, обсуждаются на русском языке, а на казахский переводятся. Уверяю вас, казахского языка хватает для того, чтобы писать на нем законы!
И если чиновники и депутаты им не владеют, это не проблема языка, это проблема чиновников. Программа продвижения национальной истории заглохла после непонятной критики президента. Программа перехода на латиницу даже не начата, нет даже государственной комиссии, которая вела бы изыскательские работы.
Ошибки в госполитике привели к уходу серьезной части молодежи в религиозный экстремизм, причем речь идет не только о казахскоязычных казахах, но русскоязычных, представителях славянских этносов.
События в Жанаозене до сих пор остаются кровоточащей раной на сердце любого казаха. С другой стороны, само общество уже давно ведет стихийную деколонизацию. Оно само готовит варианты алфавитов, само пишет свою историю. Само начинает самоорганизовываться. Само пишет свои кодексы, стандарты поведения. Определяет круг своих требований, создает и формирует свою повестку дня. И если власть будет делать вид, что ничего не происходит, а другие этносы даже ничего об этом не знают в силу не владения языком, то завтра никто ничему не должен удивляться. Власть хотя бы об этом знает.
А русским, корейцам, немцам, другим этническим группам все это неинтересно? Им наплевать? Русскоязычные газеты и сайты, эксперты и политологи, которые не владеют казахским языком, не могут уже претендовать на то, что знают Казахстан. В лучшем случае они знают сужающуюся, как шагреневая кожа, часть Казахстана. И это самая настоящая правда, которую многие из представителей правящего класса, не хочу говорить элиты, не хотят знать и видеть. Такая страусиная политика, повторюсь, ошибочна и чревата конфликтами.
- Прошлый год был ознаменован чередой громких конфликтов на почве языка (порой с руко-ногоприкладством). Как вы считаете, они несут только отрицательный эффект в плане популяризации казахского языка или же рациональные зерна в этих явлениях тоже есть?
- Как человеку, гражданину страны, мне это не нравится. Но давайте взглянем на процессы с точки зрения миропонимания, воззрений людей. Для вас, для кого-то это может показаться каким-то чрезвычайным событием или мелочью несусветной. Кто-то, быть может, думает: «Ну не знает стюардесса казахского языка, ну и что?»
А для многих казахов казахский язык – это синоним государственности, это часть их мира, их бытия, смысл существования. Это почти религиозные чувства. К тому же, не будем забывать: владение стюардессами госязыком - прямое требование закона об авиации! Вы наверняка будете возмущаться тем, что требования закона в сфере, скажем, налогов, безопасности, правопорядка не выполняются. Тогда давайте быть принципиальными и возмущаться, что закон об авиации не выполняется тоже. Если одни законы обязательны, а на другие избирательно можно наплевать, то это уже не законы, не государство!
Одни люди возмущаются в сердцах, другие пишут комменты и блоги, третьи – обращения к органам власти, четвертые – ходят на митинги. Но есть и те, которые уже устали от наплевательского отношения к их правам, их духу, их сокровенному. И кто-то может не выдержать, ведь темпераменты у людей разные.
Поэтому в обществе сегодня надо достичь одного важного общенационального консенсуса, который может быть таким: казахский язык был, есть и будет единственным государственным языком; все граждане страны должны владеть им; сегодня же надо законодательно определять перечень профессий, владение которых требует некоего уровня владения госязыком; владение госязыком явлется проявлением патриотизма и лояльности граждан к стране, государству, как и служба в армии, уплата налогов; патриотизм и лояльность к государству, его атрибутам, одним из коих является казахский язык, будет безусловной гарантией того, что государство будет способствовать сохранению этнокультурных прав каждого гражданина, если ты русский, кореец, немец, то государство будет способствовать тому, чтобы ты не утерял свои корни.
По-моему это хорошая повестка дня, это хорошая основа для диалога и общественного договора. До сих пор от этнических меньшинств требовали только одной лояльности: лояльности на выборах и голосования за президента. Но президенты в будущем будут меняться, причем довольно часто. Лучше ведь присягать закону и государству, а не доброй воле или произволу одного человека, пусть даже он президент страны?!
- Какие факторы, по-вашему, сегодня тормозят процесс полного перехода страны на государственный язык?
- Переход на государственный язык тормозит инерция сознания и действующая политика. Мне иногда кажется, что власти выгодно, чтобы общество было разделено. Разделенным обществом легче править, легче обманывать. Разделенное общество легче подвергается манипуляциям. И когда казахи сегодня говорят о судьбе государственного языка, они говорят не о филологических проблемах, как думают некоторые, они говорят о единстве государства, о выработке единого словаря ценностей.
Ведь язык – это не только средство общения, но и способ мышления, способ принятия решений. Разделенные, не понимающие друг друга части общества, - это уже набор страхов и фобий. Русских пугают засильем казахского, казахов - русским сепаратизмом. И это единое государство? Это государство с одним флагом, с одной судьбой и одним будущим? Сильно в этом сомневаюсь.
Поскольку уже невозможно ожидать того, что большинство перейдет на язык меньшинства, то с большой долей уверенности могу сказать следующее: альтернативы полному переходу на казахский язык не существует. Это произойдет. И хорошо, если мирно, через дискуссии, плохо - если через столкновения.
Полагаю, что культуры нашего общества хватит, чтобы пойти по первому пути. Толерантность казахов – это не миф. Но нельзя требовать толерантности только и исключительно от казахов. Надо научиться быть толерантными и к казахам, к их истории, культуре.
Ни один казахский государственник, националист не требует, чтобы представители этнических меньшинств отказались от своих языков. Они лишь просят и требуют, чтобы представители этнических меньшинств уважали государство, его язык. Это и есть гарантия гражданского и межэтнического мира в будущем.
Мы не лучше, не хуже других стран. Но ни в одной стране мира нельзя быть эффективным, реализовавшим себя гражданином, не зная государственного языка. Исключение составляют только оккупанты, аутсайдеры, беженцы и миллиардеры. Поскольку в списки миллиардеров попасть труднее, чем выучить один язык, полагаю правильным для всех не попадать в первые три категории.
- Как вы относитесь к тому, что сегодня на казахский язык переводят даже устоявшиеся международные термины? Не тормозит ли это развитие языка, ведь на то, чтобы каждое новое слово прижилось в обходе, нужно время.
- Язык – это очень сложный, живущий по своим законам организм. Язык живет и развивается по своим внутренним законам, и никакое человеческое или государственное насилие над ним невозможно. Язык древнее государства, он развивается по законам близким к биологической эволюции. То, что язык примет – он примет.
То, что спустя какое-то время отвергнет, того в языке не будет. Что стало, например, с советским новоязом? Его уже никто не помнит, за исключением старшего поколения и специалистов. То же с терминами. Принятые терминкомом слова и новые термины не являются гарантией того, что эти слова и термины приживутся.
Если общество, активные пользователи и носители, а также средства массовой информации будут настоятельно отвергать какие-то неудачные термины, упрямо используя прежние, то спустя какое-то время все вернется на круги своя. Скажу больше, недавно я начал очень серьезно изучать фундаментальный труд Махмуда Кашгари «Диуани лугат ат-Турк» и пребываю в состоянии большого интеллектуального восторга от изучения корней, природы праязыка казахского.
Мне кажется, если мы, казахи, станем больше изучать свою историю, историю других тюркских народов, их языки, то в скором времени мы сможем очень мощно и продуктивно обогатить государственный язык, в том числе, в части иностранных терминов и их языковых альтернатив. В целом ваш вопрос надо адресовать к госоргану, Терминкому и языковедам. Они не должны быть вещью в себе, а обязаны считаться с обществом, изучать активно не только прессу, но и интернет. И вообще, язык - такая тонкая сфера, что его будущее нельзя доверить только власти и языковедам. Язык - наше общее достояние и, значит, его развитие - задача всеобщая.
- Какие меры по внедрению государственного языка во все сферы жизни казахстанцев предложили бы лично вы?
- Мы сейчас начали активно работать с обществом «Қазақ тілі», и в скором времени, наверное, огласим много новых инициатив, свежих и очень креативных решений в этой сфере. Лично мое убеждение заключается в том, что язык надо пропагандировать и изучать весело, с радостью.
Время стенаний, разговоров о нехватке книг, техник, я уже не говорю про разговоры о несостоятельности казахского языка или его гибели, - прошло. В новое время его продвижением должны заняться молодые, энергичные люди. Слава богу, таковых сегодня хватает. Казахский язык, уверен, переживет нас и не только нас в столетиях. Это прекрасный, живой, развивающийся язык, у которого очень светлое будущее.
Записала Айдана АХМЕТОВА для Матрица.kz
Просмотров материала: 5 186
