Интервью с министром сельского хозяйства Асылжаном Мамытбековым было одним из сложных для меня. Тема сельского хозяйства сама по себе не простая, но и министр оказался не простым собеседником. Вопросы, касающиеся его личной жизни, он технично переводил на свою работу и постоянно сам задавал мне вопросы, на многие из которых я не знала ответа.
- Вот вы знаете, что такое продовольственная безопасность? - начал он.
Мне ничего не оставалось, как по-еврейски ответить на вопрос вопросом:
- А что в нее входит?
- Когда говорят продовольственная безопасность, что на ум приходит?
- Сельское хозяйство.
- А в рейтинге Всемирного банка уровень продовольственной безопасности в странах, где нет сельского хозяйства, таких как Кувейт, Арабские эмираты, выше, чем в Бразилии, Аргентине, Беларуси, ну и нас, естественно. У них продукты не производятся, но в наличие есть, экономически они доступны населению. Уровень доходов, пенсионное обеспечение позволяют населению их приобретать. Вот это все вкупе и есть продовольственная безопасность.
Она состоит из трех факторов – физическое наличие товара, не производство, а именно его наличие, экономическая доступность и пищевая безопасность, это уже качество.
Какого товара в Казахстане нет, в том числе, производимого у нас? Все у нас есть - наши фермеры не могут продать продукцию. Молока завались на полках, колбасы тоже.
- Но тут вопрос в его цене - у нас помидоры и огурцы по 1200 тенге. Это доступно?
- А почем производят фермеры? Тут вопрос экономической доступности, логистика, транспорт, торговля. Вы знаете, что производитель мяса продает свою продукцию по 600 тенге? А вы покупаете по 1200 тенге, почему?
- Я и спрашиваю у вас, почему?
- На Западе между ценой производителя и той, которая на прилавке, очень маленькая маржа. Все издержки и супер-прибыли просто невозможны из-за высокой конкуренции. Вы знаете, что цена в Астане выше, чем в Кокшетау и почему? Уровень торговли такой тут.
Для наглядности министр позвонил фермеру из Ордабасинского района, в чьем управлении находятся теплицы на 11 гектарах земли. Выяснилось, что производитель до 15 декабря продавал огурцы и помидоры по 600 тенге. Но после этого продукцию никто уже не брал, потому что началась затаварка на рынках и в магазинах. При этом, по его же словам, доставка фуры из Южного Казахстана в Астану стоит всего 20 тенге с килограмма овощей.
- Вот видите в чем проблема, он не может продавать, а вы купить. Я могу позвонить на мясокомбинат и там тоже будет такая беда, это торговля такая у нас. Производители страдают, что не могут продать по 800 тенге, а вы купить.
У Продкорпорации есть производство в Южном Казахстане - на открытом грунте выращивают летние помидоры. Был момент, что перерабатывающий завод еще не запустили, а урожай надо было куда-то реализовать срочно. Они попробовали привезти помидоры в Астану, торговали в министерствах, где-то по 10 тенге, вышли на базар с ценой в 15 тенге, у них машина стояла целая. Это национальная компания, напомню, но и к их торговцам тут же подошли владельцы рынка, участковый и «вежливо» попросили поднять цену, потому что все остальные продавцы не довольны.
- А вы ходите на рынок?
- Стараюсь, хочу взять в привычку ходить на Зеленый базар. Хотя это не правильно, чуть что идем на базар, для нас это привычно, там мы покупаем свежие продукты. Так сложилось, что они только на рынке.
Куча препонов у нас для развития торговли, а на базаре налогов никто не платит, контроля меньше, туда завозят все «поливальщики». Помните еще министр тогда МВД Каирбек Сулейменов вез арбузы, переодевшись в «поливальщика» и считал, сколько по дороге берут взятки? Так возят до сих пор, у нас так "передвигается" картофель, морковь, капуста, а потом удивляются высоким ценам.
Нет нормального цивилизованного бизнеса. Все везут полулегально, у них нет нормальной документации, всех их контролируют полицейские, какие-то службы, санэпидемиологи, доят их по сути. И все это закладывается потом в цену.
В легальной торговле дела обстоят еще хуже, поэтому выгоднее продавать на базаре, отмечаясь у участкового, чем цивилизованно привозить в магазины. Эти проблемы мы видим, но, к сожалению, МСХ не является уполномоченным органом по торговле, по логистике, по транспорту, по налогам.
- Вы говорите обо всем этом в Правительстве?
- При утверждении программы «Агробизнес- 2020» мы говорили, что сельское хозяйство это не только аграрный бизнес, это и социальные вопросы. Люди на селе должны же где-то учиться, лечиться, вечером куда-то ходить, в клуб, в кафе, в рестораны, это же люди, а не станки. Это вопросы транспорта и дорог. Если они убиты, то на запчасти будешь работать.
Нужна связь, интернет, чего нет. Нужна общественная безопасность. Я знаю фермера, у которого вокруг теплиц построен трехметровый забор из шлакоболоков, и он стоит дороже теплиц, но без него он не может работать, потому что воруют.
В Канаде я видел, как гурт в двести голов племенного скота открыто пасся, фермер приезжает раз в неделю его проверят. У нас попробуй так оставить, рожки да ножки останутся. Так что это агропромышленный комплекс, и одним министерством его проблемы не решишь. Тут нужны и министерство образования, здравоохранения, транспорта, экономики, внутренних дел, всем надо в комплексе решать.
- Многие вас обвиняют, что вы городской житель, юрист, экономист, коровы никогда не видели, а управляете сельским хозяйством.
- Я и сельскохозяйственного института не заканчивал. Это, действительно, не простая отрасль, но в основном все решенные вопросы в плоскости финансов, налогов, страхования, кредитования. Фермеру сейчас не нужно давать директивы, он сам знает, что делать и когда. Ему нужно решить вопросы сбыта, финансирования, безопасности. Битвы за урожай теперь происходят тихо, без армии и студентов.
- Каким будет наше сельское хозяйство?
- Оно будет фермерским - сейчас у нас фермеров около 190 тысяч. Будущее за средними хозяйствами, когда одни мелкие – это тоже плохо. Это долгая и нудная тема, я могу об этом три часа говорить.
Вот вопрос финансовой доступности. Все хотели, чтобы банки финансировали сельское хозяйство, их упрекали все время, какие-то квоты пытались дать. Но банки пойдут туда, где им выгодно, значит нужно создать условия, чтобы они пришли. А для этого надо решить проблему недостаточности залогов, высоких рисков, квалификации фермеров.
Недостаточность залогов мы решаем с помощью субсидий, высокие риски - через совершенствование системы страхования, квалификацию - развитием системы распространения знаний. Раньше это делали государственные центры образования, сейчас мы выбрали 24 направления и собираемся на конкретных хозяйствах через НПП «Атамекен» проводить обучение, как делать заготовки, как сеять, собирать урожай и как его хранить.
- А фермеры вас «городского» слушают, на каком языке вы с ними говорите?
- На простом. Жить на селе и заниматься сельским хозяйством это две разные вещи, никто же не говорит, что я живу возле аэропорта и могу летать на самолете. Можно жить в городе и разбираться в аграрном бизнесе, вопросы сельского хозяйства сейчас больше финансовые, а не технологические.
- Вы «шымкентский парень»? Почему именно этот регион у всех на слуху, и он стал целым брендом ?
- Во всех странах юг - это отдельный бренд, там больше конкуренции. Я думаю тут сработал закон больших чисел - на юге у нас проживает 3 миллиона человек - это пятая часть страны. Естественно, их больше и они везде.
Но мне мало верят, что я шымкентский, я на него не похож. А вообще Шымкент - это город контрастов. Есть негативная сторона, что там все консервативно, но с другой стороны артель художников-авангардистов - именно оттуда. Говорят, что там патриархат, мужчины всем правят, но я знаю много подкаблучников оттуда, так что все неоднозначно.
- Но вы-то однако придержались традиций, у вас четверо детей.
- Ну почему, я знаю много алматинцев, у которых по семь детей. Я с 16 лет уехал из Шымкента, потом жил в Алматы, в Костанае, в Астане уже сколько лет. Я человек Казахстана.
- Как стать министром парню из простой как ваша семьи? Это удача или все-таки труд? Кем вы мечтали стать в школе?
- Конечно же, космонавтом. Надо быть целеустремленным, я хорошо учился. Говорят, кто много читает, тот будет командовать теми, кто смотрит телевизор.
- А как вам удалось стать министром-долгожителем, в этом году пять лет будет, как вы занимаете эту должность?
- Сплюньте. У нас есть министры, которые дольше сидят. Но вот работаю как-то, несмотря ни на что.
- Сегодня суббота, а вы на работе, находите ли время для отдыха, чем еще увлекаетесь кроме работы?
- Если я не буду восстанавливаться, долго не протянешь, стараюсь заниматься спортом.
- Серьезно им занимаетесь или просто ходите по беговой дорожке? Сколько раз можете отжаться, например?
- Ну, раз 50 от пола отожмусь точно.
- Заметила, что в вашем министерстве работают много молодых людей, это ваша инициатива?
- Да. Всех, кто заканчивает вузы с красным дипломом, мы сразу приглашаем к себе. Многие соглашаются. Когда я работал в Костанае, я принял на работу в один год 18 выпускников-отличников, и сейчас я вижу их на многих руководящих постах, мне это приятно. Молодых надо привлекать.
- А ваши дети пойдут к вам работать?
- Не знаю, старшая дочь выбрала профессию архитектора, и это не шаблонное решение - все сейчас идут в юристы и финансисты.
- А как вы относитесь к тому, что над вами много шутят в соцсетях?
- С пониманием. Я всегда в онлайн и все это вижу и читаю. Но я стараюсь быть толстокожим, иначе не проживешь.
Мы, кстати, если вы помните, первыми организовали встречу с фб-друзьями, и случилось это потому, что один пользователь очень активно писал про меня. Есть люди, которые критикуют ради критики и им не нужны ответы, а есть конструктивные критики.
Я предложил ему встретиться, он оказался конструктивным критиком, но один побоялся идти, пригласил других, я согласился. Мы эту встречу транслировали онлайн, пришли даже те, кто был не в заранее составленном списке.
- Не страшно было?
- Мы из-под полы ничего не делаем. Страшно, когда тебе стыдно за что-то, а у нас нечего выявлять. Да, мы нарушаем устоявшиеся вещи, это кого-то раздражает. Купили, например, вакцины дешевле на сорок процентов, понятно же - это задевает чьи-то интересы. Или изменили закуп гербицидов, разрешили импортные, а не только наши, цена упала, и это тоже вызывает недовольство.
Пошли какие-то заказы, идут в соцсетях одни и те же материалы, комментарии, как под копирку. Сейчас СМИ превратились в какой-то инструмент сведения счетов, ведения войны за интересы.
- Над чем сейчас конкретно работаете?
- Хочу внедрить новый механизм в страховании растениеводства и планируем, что в этом году разовьется программа экспорта, потому что, по сути, в прошлом году она не работала, курс рубля остановил ее. Вот недавно в Актюбинское предприятие зашли иностранные инвесторы, и только эта компания на этот год заложила 12 тысяч тонн экспорта мяса.
- То есть наше мясо тоже качественное и его будут есть за границей?
- Нашему мясу нет равных, и даже стейки начали готовить из него. По качеству и по цене оно лучше. Во многих странах применяют ускорители роста, ГМО-корма, у нас этого нет - наше мясо органическое.
Мы приняли закон об органической продукции. Это все равно, что машины выпустить на дорогу, а правила не принять - вот так было. Нельзя развивать органическую продукцию, не приняв правила игры.
У нас в магазинах куча био-органик-продукции, и покупатель просто дезориентирован - ведь все лейблы не имеют веса, за ним не стоит ни лабораторная проверка, ни аккредитация. Сейчас мы говорим, хочешь ставить чистые характеристики, проходи проверки, а чтобы не превратилось это в междусобойчик, все службы и лаборатории должны иметь международную сертификацию. А то как с халяльной продукцией, уже и свинина стала халяльной.
- Можно еще спросить про телефон, который вам подарили китайские гости? Могли же себе оставить, подарить кому-то, к чему такая принципиальность?
- Я посчитал, что это дорогой подарок.
- Но ведь гости могут обидеться?
- Ну, они не узнают об этом. И мы им тоже подарили сувениры. Я вообще больше люблю дарить, чем получать подарки.
Наш разговор продолжался еще очень долго, но уже без записи. Лично для себя я сделала маленькое открытие - министры тоже люди, и им, также как и нам, всем хочется жить в богатой, стабильной, сильной и сытой стране. Уж простите мне этот пафос.
Полина Шиманская, специально для Матрица.kz
Просмотров материала: 14 475
