В сентябре месяце (буквально недавно) в наш Мыркымбай ауылы вернулся из северной столицы ездивший туда по разным левым делам фельдшер Доқтырбай. Он прихрамывал и сверх обыкновения прикатил с нашей центральной улицы домой на такси. Обычно он приходил пешком.
Его благоверная Шұлғаугүл чрезвычайно удивилась этому обстоятельству. Когда же она заметила на левом ботинке мужа светлый рубчатый след автомобильной шины, удивление ее увеличилось еще больше.
Я попал под автомобиль, - сказал Доқтырбай радостно, - потом судился.
И доктор-коммерс, уснащая речь ненужными подробностями, поведал жене историю своего счастья.
В столице, у крутой гостиницы, скрипя шинами, к доктору лицом повернулся крутой Мерседес. Сияние ее лица было столь ослепительно, что доктор упал. Только поднявшись, он понял, что попал под автомобиль. Доктор сразу успокоился, почистил попачкавшиеся брюки и закричал:
- Өлдім, өлдім, щещесг!
Из остановившегося черного Бенца выпрыгнули мужчина в опрятном котелке и шофер с узкими глазами. Звезднокрасный флажок большой соседней державы трепетал над капотом оскандалившегося автомобиля.
- Өлдім щещесг, - твердо повторил Доқтырбай, обращаясь к собравшимся астанинцам и астановкам неизвестного происхождения.
- А я его знаю, - сказал чей-то молодецкий (читай шымкентский) голос. - Это посол Чайна Кантри. Чайнакантрийский посол.
Суд (поди самый гуманный на этой широте и долготе) произошел на другой же день, и по приговору его чайнакантрийское посольство повинно было выплачивать доктору за причиненное ему увечье по сто двадцать тыщ тенге в месяц.
По этому случаю Доқтырбай пировал с друзьями три дня и три ночи подряд. А к концу пирушки заметили, что исчез безработный выпускник универа Галим Каирулы.
Не успели утихнуть восторги по поводу счастливого поворота судьбы Доқтырбая, как новая сенсация взволновала Мыркымбай ауылы. Вернулся Галим Каирулы. Оказалось, что он ездил в столицу, попал там по чистой случайности под автомобиль чайнакантрийского посольства и привез приговор суда.
На этот раз посольство повинно было выплачивать экс-выпускнику за причиненное ему увечье по сто сорок тыщ тенге в месяц, как обремененному большой семьей и отсутствием постоянной работы на пятачке возле Алтынорды.
На радостях он выкатил народу бочку чимкентского и литров так эдак найманской слезы для шлифовки. Весь аул стряхивал с усов пивную пену и прославлял жертву уличного движения.
Третья жертва обозначилась уже через неделю. Это был завуч аульной школы Сагади Ерланулы. Он действовал с присущей его характеру прямотой. Выехав в столицу, он направился прямо к воротам чайнакантрийского посольства и, как только машина вывалилась на улицу, подставил свою ногу под колесо. Господин Ерланулы получил довольно тяжелые ушибы и стотысячную пенсию по гроб жизни.
Только тут мыркымбайцы поняли, что их аул вступил в новый, счастливейший период своей истории. Найденную Доқтырбаем золотоносную жилу граждане принялись юзать с величайшим усердием.
На отхожий промысел в столицу потянулись все - умудренные опытом старики, молодые частники, бросив торговлю на Алтынорде, ученики городских колледжей, тратившие на ежедневный трансфер тела по 160 тенге туда-сюда, и даже уважаемые работники супермаркета и мойщики вполне респектабельной мойки за 1200.
Особенно пристрастились к этому делу таксисты на допотопных жигулях и водители 429-го и 23-го маршрутов. Одно время Мыркымбай ауылы остался без транспорта – люди уже покупали ослов, потому как на лошадей средств у них не было.
Так вот - все они уезжали на отхожий. С котомками на плечах, продав старый жигуль или москвич, ехали они и падали под чайнакантрийскую машину, отлеживались в больничке номер 7 на северо-востоке, а потом аккуратно взимали с посольства установленную сумму.
Между тем в Чайнакантрии разразился неслыханный финансовый кризис. Расходы по содержанию посольства увеличились в такой степени, что пришлось урезать жалованье государственным чиновникам и уменьшить армию с трехсот человек до пятнадцати. Уменьшили даже численность собственно правительства с миллиона до 100 тыщ.
Появилась даже оппозиция. А Председатель Чайнакантрии господин Хрен Суй в Чай (на самом деле переводится голова-нога-колесо), беспрерывно подвергался нападкам оппозиционного лидера господина Сам Суй в Чай (в переводе колесо-нога-голова).
Кризис разрастался, под машину попал уже каждый второй гражданин Вечной степи. А когда под чайнакантрийскую машину попал 18-миллионный по счету гражданин Великой степи Далбай Енекбайулы, и для уплаты ему вознаграждения пришлось закрыть государственную оперу, волнение в стране достигло предела. Ожидали путча со стороны военной клики, а на границе стояли извечные враги.
В великое собрание Чайнакантрии был внесен запрос:
- Известно ли господину председателю, что страна находится накануне краха?
На это господин председатель ответил:
- Нет, не известно.
Он, конечно, лукавил. Большую газовую трубу и нефтяные вышки они давно уже потеряли. Мыркымбай ауылы вовсю сеял сою и подсолнухи, а соседние аулы выращивали бычков и экспортировали их в Чайнакантрию по баснословным ценам. Уже не на стейки, а шоб просто пожрать.
В результате Чайнкантрия взяла кредит. У Myrkymbai Inertenational Bank, который по сути контролировал почти все банки мира. Правда, и этот заем был съеден мыркымбайцами – вернее, их подросшими детьми за пару месяцев.
Водитель чайнакантрийского посла, на которого уповала вся Чайнакантрия, проявлял чудеса осторожности. Но мыркымбайские дети необычайно навострились в удивительном ремесле и безошибочно попадали под машину. Рассказывали, что шофер однажды удирал от одного молодого мыркымбайского имама от посольства до Зажигалки, но сметливый служитель культа пробежал проходным двором и успел-таки броситься под машину.
Мыркымбайцы и мыркымбайки (с помощью других граждан Великой степи) затаскали Чайнакантрию по мировым судам. Чайнакантрия реально погибала…
Прошло еще несколько недель. С наступлением первых морозов из Мыркымбая потащился в столицу директор лжепредприятия, неплательщик НДСсов и пенсионки Көтібар Мұқтарұлы. Он был единственным, кому не посчастливилось попасть в ДТП, долго колебался и хныкал. Но жена была беспощадна. Указывая мужу на быстрое обогащение сограждан, она сказала:
- Если ты не поедешь на отхожий, я уеду жить в Лондон.
Он согласился! Көтібара провожал весь аул. Когда же он садился в Тальго, побывавшие под машиной мыркымбайцы кричали:
- Головой не попади – береги голову, чувак! Там телега тяжелая! Подставляй ногу!
Көтібар вернулся уже через два дня с забинтованной головой и большим, как расплывшееся чернильное пятно, синяком под глазом. Левой рукой он не владел.
- Сколько? - спросили мыркымбайцы, подразумевая под этим сумму пенсии из отощавшего чайнакантрийского казначейства.
Но лжепредприниматель в ответ беззвучно заплакал. Ему было стыдно рассказать, что он по ошибке кинулся под автомобиль собственного министра внутренних дел, и что шофер вовремя затормозил и потом долго бил его, Көтібара, по голове и рукам американским гаечным ключом.
Вид Көтібара был настолько страшен, что мыркымбайцы на отхожий промысел больше не ходили.
И только этот случай спас Чайнакантрию от окончательного разорения.
Мыркымбаец
Текст внаглую украден у Ильф и Петрова
Просмотров материала: 2 515
