Окончание. Начало ЗДЕСЬ, Продолжение ЗДЕСЬ
– Все трое жили в разные века. Почему их имена должны произноситься вместе? Многие считают, что достаточно знать имя Пророка.
– Пророк оставил человечеству исламскую цивилизацию. Оставив в наследие священный Коран,с достоинством выполнив свою пророческую миссию. Но обучение ислама другим народам - это отдельный разговор.
В классических текстах есть такое понятие:«Ислам. Иман. Ихсан». Абу Ханифа с правовой точки зрения смог садаптировать, приспособить Ислам к другим народам. То есть, регулирование требований религии со всеми социальными взаимоотношениями, чтобы они не шли вразрез друг другу. Если же будут противоречия, другой народ не примет ислам.
Второе, вопрос имана, веры. Религия абстрактное понятие. В Коране это называют вера в сокрытое, неведомое. То есть смиренные должны освоить, изучить свой внутренний мир. Тайное лежит именно во внутреннем мире: чему верить, как верить? Если же оступишься на какой-либо ступени, будешь поклоняться всяческим животным как в Индии. К чему идти далеко, посмотрите на христианскую теологию. Они ошиблись в вопросах верования. Не был дан однозначный ответ на вопросы: что такое «Священный дух», «Каково свойство Айса?»В конце концов, они стали поклоняться иконе.
Имам Матуруди настоящий мудрец, ученый, который смог пройти по этой тонкой нити. Третье - период Ихсан. Когда условие богослужения и убеждения будут утверждены, необходимо с выработанной культурой приучить народные массы к цивилизации. Это называют периодом ценностей.
В тюркском мире третий период наполнил Яссауи. Он не страшась, смело начал пояснять на тюркском языке смысл Корана. Так появился Диуани Хикмет. В основе всех нравственных ценностей тюркского мира лежат хикметы Яссауи. Разве смог бы кочевой народ, не знавший арабского языка, самостоятельно вынести духовные ценности из Корана?
А в наше время ни один простой казах не в состоянии прочесть коранический текст, и это в тот момент, когда изучение иностранных языков поставлено на довольно высокий уровень.
– Здесь рождается еще один вопрос. Вы сейчас перечислили все звания Яссауи, характеризующие его высокий духовный статус. Если он настолько выдающийся святой, известный на весь мир, отчего же он бранит себя, упрекает, кается?
– Правильный вопрос. Нет вещей без погрешностей. Во всех суфийских тарикатах есть одна ошибка, недочет - Наставник всегда безупречен. Мюриды считают, что руководитель их тариката, святой, который никогда не ошибается. Верят безоговорочно. Они подвергаются своего рода заболеванию, желая видеть в каждом его деле чудо.
В свое время Халладж также пострадал от этого. Как-то он, находясь в мечети после ночного намаза (куптан) речитировал зикр, перебирая четки. Тут зашел один торговец, спросив его: «я хотел дать закят, кому можно оставить деньги?» Халладж поднял край ковра указывая взглядом, дескать, положи сюда. Торговец положил золотые монеты и ушел.
На следующий день, после утреннего намаза Халладж пошел к имаму и сказал ему: «Вчера кто-то оставил здесь закят. Заберите его», - и подняв ковер отдал закят. Вслед за этим событием в городе стали говорить: «Халладж превращает пыль в золото». И эту ложь сам Халладж не смог остановить. Вот точно также, постоянно про всех пиров различных тарикатов, появляются разговоры о чудесах, которые они не совершали.
– Таких же разговоров о «чудесах», связанных с образом Исматуллы қари очень много. Это точно также?
– Да. Я сам слышал об этом. Во время афганской войны один снаряд упав прямо перед ним, так и не взорвался. Сам аксакал говорил: «Я часто произносил имена Аллаха. Наверное, это божья благодать, Господь спас тогда меня. Снаряд несколько минут шипел и крутился, но так и не взорвался. Я вскочил, со словом «Субуханалла», отряхнулся и пошел дальше».
Этот разговор, в конце концов среди мюридов превратился в мистику и приравнялся чуду. Стали говорить: «Учитель остановил снаряд, ударив его жайнамазом». Сам аксакал так и не смог остановить эти разговоры. Его мюриды все равно хотят видеть чудо. Даже многочисленные мистические чудеса, связанные с образом Яссауи соответствуют этой психологии. А иначе, в его хикметах не говорится о его чудодейственности.
– Но в видео на ютубе сам Исматулла қари говорил: «Сам Пророк шепнул мне». Разве это не относится к чуду? Разве это не признак святости?
– Нет. Это явление ближе к психология и философии, нежели к мистике. Когда смиренные проводят тайный зикр, всматриваются в основу своего сознания. Ищущий находится под впечатлением того любимого образа, отождествляя его. В Философии это называют «единением душ». Аксакал, по-видимому очень часто произносил салауат Пророку. В такой момент, в сознании появляется духовное явление. Под сильным воздействием которого находится человек, оказывая на него влияние - сам Пророк говорит с ним.
Такое явление весьма часто встречается в исламской практике. Даже вознесение Пророка в Миграж и то как он гостил у самого Господа – такое же состояние. Миграж – это не другая планета. Все это происходит в сознании Пророка. Такое прослеживается и у Яссауи. Вознесясь в Миграж, он беседует с душой Пророка. То есть в глубине сознания, он находится под воздействием духа Пророка. Следует это понимать не как карамат-чудо, а как возможности души. Такое состояние человека, также можно изучать, брать как предмет академического исследования.
Теперь обратимся к Шакариму, он также беседовал с Ходжа Хафизом, Қорқыт ата. Также все казахские жырау-сказители говорят следующее: «во сне я увидел Хизра, который сказал мне: «что берешь: песню или веревку для овец?» Все это нельзя приравнивать к чуду.
– В таком случае мюриды путают, смешивают духовное состояние Устаза и мистическое чудо?
– Да, именно так. Вся проблема происходит из того, что Наставник безупречен. Наверное, нет ни одного тариката, который бы не прошел через это. Даже в ошибочном шаге Наставника они начинают искать смысл, значение и говорят: «здесь есть тайна, которую мы не понимаем». В этом и есть самая опасная тенденция.
И если ошибку Наставника заметит какой-либо мюрид, его прогоняют, отстраняя от жамагата. Я бы назвал это «Ахилесовой пятой» всех суфийских тарикатов. Но настоящие Пиры учитывают это. И поэтому они стараются описать себя наиболее скромно - грешником, бедолагой, каясь в своих грехах. Вот здесь вернемся к твоему вопросу. Яссауи в Диуани Хикметах описывает себя недостойным, безбожником, горемыкой. Даже говорит следующее: «Как только умру, не оказывайте мне почтения. Пусть мое грешное тело разорвет пес». Все это делается для того, чтобы предупредить эти ложные слухи о чудесах.
Дж.Руми в связи с этим отмечал: «настоящий Устаз занимается тем, чтобы мюриды не делали из него идола». Когда Мюриды ждут от него проявления чуда, он неожиданно оказывается в ряду самых невежественных и грешных людей.
Такой метод суфийских Пиров со временем отразился в сказаниях про Ходжу Насреддина. Сейчас в социальных сетях я внимательно прослеживаю высказывания суфиев нақшпанди. Они всячески возвеличивают своего Пира, считая его безупречным, безукоризненным, а его действия безошибочными. Если они так и будут идти в этом направлении, в конце концов их ожидает судьба зикристов.
– В таком случае, ошибочность заключается в том, что начинаешь считать своего Пира идеальным, так?
– Это одна сторона. К сожалению, это общая ошибка не только суфиев, но и многих религиозных жамагатов. «Истинное учение у нас»,- говорят они, и избавить их от этой ошибки невозможно. И зикристы выступали с подобной доктриной. Но с другой стороны я их понимаю. Когда они изучают мистические газели всего востока у своего Устаза, они невольно пребывают в состоянии эйфории. Зикры, которые они речитируют, созвучие их с хикметами освящает их души. Но нельзя быть однобокими. И со стороны властей им часто препятствовали.
– Какие препятствия им чинили, какое отношение к этому имеют наши власти?
– Во-первых, власти воспользовались зикристами в борьбе с салафизмом. Властвующие структуры создали такую обстановку, как будто они подерживают только зикристов. Но когда конфронтация усилилась, они беспощадно разгромили их. А ведь если бы они захотели, их осудили бы и раньше.
Ведь еще в 1999 году наркоманы лечились у зикристов и поневоле сидели с ними в кругу зикра. В 2003 году наркоманов и алкоголиков держали в заключении в подвале. И Шейх и его мюриды чувствовали себя в качестве очередного государственного органа. Устаз не должен был приближать их к себе, ни под каким видом. Потому что изменчивая политика и вечное Учение никогда не могут быть совместимы.
– Как вы считаете, смогут ли суфии сделать верный вывод, станут ли эти ошибки уроком для них?
– Да, конечно. Это тоже историческая эволюция. Суфийская история так формировалась. Когда зикристы впервые в Х веке сформировались, как духовный феномен, точно также оступились. Они открыто показали народу свой мистический опыт. После этого начались споры и тяжбы.
Некоторые суфии стали говорить: «Настоящие суфии не показывают чудес. Если же они станут показывать их, то будут отдалены от Аллаха, как оскверненная женщиа». Известно, что Мансур Халладж, открыто заявив «Анал-Хақ», погиб от рук традиционалистов и все это из-за отсутствия религиозного опыта. Впоследствии Газали оправдал Халладжа и назвал это его состояние не грехом, а ошибкой.
Впервые под началом Джунайда разумные суфии принялись упорядочивать эту проблему. Началась традиция обоснования опьяненного состояния души путем шариата. И суфизм превратился в самую красивую притягательную ветвь ислама. Даже называли его сердцем ислама. Появились классические тексты суфизма. И поэтому ученые называют путь Яссауи «рациональным суфизмом» или «интеллектуальным суфизмом».
В силу того, что смысл опьянения произошел из суфизма, они не позваляют себе лишнего, как обычный пьяный человек. Не теряя разумного и сдержанного состояния,в обязательном порядке, опираясь на религиозный опыт, оставляют потомкам письменные труды. Об этом казахи говорят: «оставив за собой бессмертное слово».
– Те, кто критикуют Яссауи предъявляют всяческие аргументы. К примеру, словосочетание: «В Медине Мухаммад, в Туркистане – Ходжа Ахмет», они считают совершенно неверным. Также говорят, что называть Яссауи наравне с Пророком считается заблуждением. Что Вы скажете на это?
– Здесь я не вижу исковерканную религиозную догму. Если в Иман шарте «В Медине – Мухаммад» будет утвержден запрет на присоединение других имен, тогда это будет восприниматься как догма. Никто не имеет права коверкать Истину. Это относится к идентификации, духовной летописи.
Сразу видно кто и с какой стороны присоединен к каравану Пророка. К примеру, необходимо понимать словосочетание: «В Медине – Мухаммад», как «в основе духовности стоит Пророк. Он начинает караван духовности». И затем «В Туркистане – Ходжа Ахмет» - это символ означающий, что к каравану духовности присоединился и тюркский народ.
И дальше каждая местность, в зависимости от освоения, овладения учением соединяется и продолжается в духовной летописи. К примеру, «В Маңгыстау – Пир Бекет». В Алматы «В Жетысу – Райымбек». Если поедешь на Запад, добавляют «Жумагазы хазрет». На побережье Сыр Дарьи «Мусрали қожа», в Аральске-Қазалы добавляют «Жанқожа».
В таком случае возникает вопрос, неужели следовать за караваном Пророка является грехом? Разве может нормальный человек гордится этим? Наоборот, надо страшиться если имен святых, которые последовали за духовным караваном становится все меньше. Более того, необходимо сокрушаться: «Отчего прервалась духовная цепь? Почему они не пополняется новыми именами?»
– А как Вы объясните понятие второй Мекки?
– Это можно и не объяснять. Если бы сказали, что Туркистан является первой Меккой можно было поднять спор. Утверждение второй Мекки – это оказание почтения первой. А вторая означает, что и отсюда распространилось сакральное учение, это священная обитель. То есть дубликат Мекки.
К примеру татары город Троицк называют второй Меккой. У каждого народа есть священные места, которые они почитают как Мекку. Ранее это обычно принималось. Но когда усилилась салафийская тенденция,была проделана ревизия по отношению ко всем историческим пониманиям. И на наших телевизионных экранах специально поднимают эту проблему, вкладывая это в уста своих гостей, и не ленясь, в течении получаса обсуждают эту проблему.
И гость, как будто делая открытие провозглашает: «Мекка всегда одна!» Даже не знаешь как на это реагировать! Нормальные люди в нашей стране должны гордиться тем, что у нас есть такие города, которые распространили Свет Истины, как в Мекке. Считаю, что это унижающий нас религиозный формат.
– Есть и те, что обвиняют зикристов, в приравнивании ими Диуани Хикмета к Корану? Но это нельзя понимать в прямом смысле.
– В целом, есть два типа перевода Қорана. Первое академическое, то есть дословный перевод. Здесь каждому слову Корана придается особое значение, осторожное бережное отношение. Второе - содержательный художественный перевод. Пропаганда аксиологических, то есть гуманных, общечеловеческих ценностей и принципов на родном языке.
Невежественные люди думают так: «Если переводить Коран, то иман шарт (условия имана) будут спутаны и искажены религиозные догмы». Религиозные доктрины, как правило, фальсифицируются по политической причине.
Во время халифа сформировались два противоположных течения, две стороны духовного разногласия. Один народ начал преследовать другой. Обе стороны стали искать пути для лигитимизации своего политического лидера. В средние века это воплощалось в жизнь только через религиозные тексты.
Говорят «в пятьдесят лет сменяется поколение». По прошествии 50 лет, политические установки вводятся в иман шарт как догма. Самый яркий пример того, как происходит возвеличивание у шиитов личности Али. Это не религиозное, а политическое разделение.
И наоборот, такие ученые как Яссауи переводя Коран в смысловой с содержательной точки зрения, объединяют народ. К примеру, когда суфии призывая народ к религии зарождают любовь к Божьему Лику. Делается упор на этот аят Корана. Они говорят: «В этом мире нет ничего прекраснее зикра. В том мире нет ничего прекраснее Лика Аллаха».
Если заметите, когда мусульмане начинают враждовать друг с другом по политическим причинам, суфии объядиняют их воспеванием феномена любви. Преследуемые врагами, оскорбленное за религиозные чувства религиозное меньшинство, как правило, находят убежище у суфиев.
К примеру, сейчас в Афганистане нет суфийских школ. Все уничтожил религиозный фанатизм. По политическим причинам мусульмане уничтожают друг друга. Поэтому афганское правительство призывает прежних суфиев и поддерживает их. Так как разделенную умму иначе не объединишь.
За то, что суфии воплотили в жизнь объединяющую функцию, бережно относясь к человеку, суфийские газели приравнивают второму Корану. К примеру тюркские народы восхваляют Диуани Хикмет, с почтением называя: «Дафтари сани, «Тюрки Қоран». Арабы называют труд Имам Ғазали («Ихиау улумуддин») «Зеркало Қорана». Персы называют «Маснави»Маулана Руми – «Сутью Қорана».
И Газели Хафиза называют также. Если бы сказали: «Хикмет не вторичен, это первый Коран. Сокровение от Джабраила получил не Пророк, а Яссауи», то в этому случае можно было бы поднять спор и тяжбу. Ведь все к месту! Кто спорит с Пророком и Кораном?!
– Ақылует14? Что Вы можете сказать о практике шильхана?15
14Кылует – келья. Помещение под мавзолеем Ахмеда Яссауи в г. Туркестане, место сбора для отправления религиозных обрядов дервишами, последователями учения
15 Сорокодневное обучение мюридов в подземной келье.
– Один простой факт. Где и с кем находился Пророк Мухаммад, когда впервые получил сокровение. Эту историю знают все. Пророк медитируя, находился в пещере. И сокровение было ниспослано именно тогда. Отсюда залючение: в соответствии с сунной Пророка, если хочешь раскрыть глаза своей души, молча сиди в одиночестве.
А обучение в течении сорока дней – это практика Корана. Чтобы довести Мусу (Моисея) до высокого состояния мудрости (Господь) в течении сорока дней держал его на горе Тур. Суфии, в соответствии с этим внедрили в систему обучения практику шильхана.
У нас практику громкого зикра (жария зикр) использовали стабильно. Но суфии нақшпанди сейчас не используют этого. Они считают, что духовный уровень они могут достичь, находясь около своего Пира.
– Оригинала Диуани Хикметов нет. Говорят то, что осталось это лишь копия.
– Да, эту точку зрения я слышал еще раньше. Некоторые считают, что текст хикметов это не оригинал. Дескать, у нас лишь копия его. Во-первых, для того, чтобы доказать верность хикметов, необходимо их сравнить с тем древним оригиналом. Во-вторых, смысл хикметов надо проверять следующим образом: созвучны ли они с духом Корана или нет. Если Хикметы не соответствуют духу Корана, то невозможно найти и его оригинал. А если есть соответствие, отчего бы не воспользоваться последним вариантом.
Пока не будет найден древний вариант, то что есть у нас в руках будет использовано в обращении и в научной среде. Это метод ориенталистов, когда ученые опираются на оригинал данных, берут за основу факта только текст.
Оригинал Хикметов если и будет найден, все равно он издревле сохранен в памяти народа. А если не будет найден оригинал написанный в 12 веке, значит мы должны отказаться от учения Яссауи?
В наши дни западные теологи используют новые методы. Если текст книги не будет найден, то как феномен используются исследовательские компоненты духовных понятий и категорий. Потому что период и эпоху продолжают не книги, а религиозное сознание.
У меня нет сомнения в том, что книги были, но большевики в свое время уничтожили почти все книги, по этой причине считаю закономерной вещью, что не все тексты сохранились.
– Правильно. Я ожидал от Вас этого ответа, как от ученого. Но в последнее время почему так увеличилось количество вопросов, непонимание, споров, тяжб, критика со стороны религиозных людей, и даже служителей культа, связанные с бытием Яссауи? Или может быть в казахском обществе были такие споры?
– В наши дни казахские дети чаще попадают в религозные центры импортированные извне. Они продолжают свою учебу зарубежом. Там религиозные постулаты связанные с исламом (верованием, иманом) везде общие. Верования (постулаты веры) Абу Ханифыи Матуруди они изучают и в Каире.
После возвращения на Родину молодые имамы мечтают дать народу религиозное образование. А сакральное познание народа тянется к Яссауи. И все духовные традиции, которых они придерживаются - тюркские.
К примеру, кто-то жарит лепешки, в память о скончавшейся матери и дает богоугодную пищу. Или приглашают в дом муллу, чтобы он прочел Коран, посвящанный наурыз коже. Но мулла вдруг ляпнет, что такого в исламе нет. Вот так начинается Дихотомия. И так народ и религиозный центр разделяется надвое.
Некоторые невежи не останавливаются и на этом, и бесконечно начинают обвинять критиковать учение Яссауи, считая его заблуждением, не соответствующим Исламу, сравнивая с шаманизмом, с буддизмом. Как говорил Абай: враг всего достойного - невежество. А невежество происходит от незнания, а скорее от нежелания знать.
Ну разве можно назвать образованностью такие слова: «И Қашағана, и Базар жырау околдовали джинны»? Если проверить того, кто называет заблудшим Яссауи окажется, что это совершенно неинформированный человек, не знающий истории казахского народа, культуры, литературы, этнографии, фольклора, философии.
В наши дни религиоведение углубилось настолько, что оно разделилось на многочисленные отрасли. Такие передовые страны, как Турция углубленно изучают религию, ее социологию, психологию, аксиологию, философию. А иначе религиозные жамагаты замкнутся в себе, не смогут присоединиться к динамики цивилизации.
Наши безграмотные догматы понимают Ислам на уровне лишь проповеди и тафсира. Даже простые жыр-терме16, песни и кюи они не воспринимают. Они не считают нужным знакомиться, изучать исследования о Яссауи - диссертации, монографии. И несмотря на это, со своей колокольни судят о Яссауи.
16сказания
Только и занимаются обличением, как-будто обрадовавшись находке, просят суюнши: «Всякий раз читаю Яссауи и нахожу очередную ошибку», - провозглашают они. Если находишь ошибку необходимо обосновать это научным путем и предложить для использовая в научной среде.
И все это связано с тем, что они не желают познавать, а тем более впитать в себя все нравственные ценности, тот культурный пласт который тысячелетиями был выработан народом - жыры, дастаны, сказания, саги-легенды, сказки. И по этой причине вместо того, чтобы внедрить эту кладезь, наоборот уничтожают ее.
– Хорошо. Но некоторые имамы считают, что в казахских жырах-сказаниях есть шиитские мотивы. Они говорят, что если будешь читать дастаны можешь стать шиитом. Что вы скажете на это? Действительно, есть ли в этом опасность?
– Во-первых, не говоря уже о 21 веке, даже в средневековье культурные пространства на замыкались в себе. Культурная, литературная жизнь находится во взаимном обмене и продолжается безостановочно. Саги и дастаны, которые были внедрены одним народом, переходили по традиции к другому.
Принцип такой. Остается только имя персонажа и он сам. Остальное, его облик воплощается в эпосе, в зависимости от культурных особенностей своего народа. В казахском устно-поэтическом творчестве очень много шиитских элементов, восхваляющих Али.
Жырау воспевали шиита Хусейна, который погиб в пустыне Кербала. А народ рыдает, слушая эти сказания. Но они плачут не потому, что те шииты. Они плачут потому, что те просто люди. Их сердца страдают за то, что безвинный человек погиб в мучениях. Это чисто психологический фактор.
И что же, если казахи суниты, значит они не должны переживать из-за гибели Хусейна? Они не должны плакать, получая от того сильного впечатления? То есть, слушая повествование он должен беспристрастно продолжать сидеть со стеклянными глазами, приговаривая про себя: «Я суннит и это не соответствует моей акыде». Возможно ли такое?
В нашей религиозной доктрине не утверждены шиитские элементы. И не входят в наш Иман шарт. Потому что школа Матуруди в Самарқанде, ни в коем случае не вносила их постулаты в свои религиозные убеждения (верования). Как Аксиология может иметь место, но не виде вероисповедания и богослужения.
Где ты видел казаха, который в пустыне Кербала занимаясь самобичеванием, доводит себя до изнемождения? В Иране это входит в религиозные тексты. И утверждено как верование, богослужение. Для всех шиитов считается обязательством оплакивать Хусейна, бичуя себя. Они это делают не от воздействия сказания, а благодаря силе своей акиды.
Такие тонкие вещи образованный имам обязан знать и различать. А если не сможет различить, то отрежет всех людей от аксиологии. К примеру, я получил огромное впечатление, прочитав книгу Теодора Драйзера «Оплот». В конце книги, я рыдал когда погибает последний квакер. И что, после этого меня надо называть квакером?
Или к примеру небольшие рассказы Толстого начинаются с библейских слов. И в таком случае те казахи, которые прочли их, ходят в церковь? Очень много людей, с вдохновением слушающих вокальную группу Яссауи. Но они же все не зикристы.
Если на всей шиитской литературе будет наложено вето, тогда всю мировую литературу надо также запретить. И Туран, и Иран с древних времен взаимосвязанные культуры. Это произошло по причине культурного взаимовлияния. Но на основе теологии шиитские догмы не впитались в нас. И шиитские образы распространились только благодаря почтению, уважению к семье Пророка через устно-поэтическое творчество и пропагандировалось сквозь призму суннитского понимания.
Почтение к семье Пророка является общей идеей как для шиитов и суннитов. Уважение по отношению к ходжа у казахов появилось, благодаря данной точке зрения. Если есть страх, что читая литературу, человек может стать шиитом, в таком случае нужно боятся, что можно превратится и в христианина.
В целом, когда я слышу такое мнение, я теряю золотой постулат веры. Все святые говорят: «находи в человеке не различие, а схожесть». Каждый эпос не ставит перед собой цель перевести кого-либо в свою веру. Они пропагандируют общие для человечества понятия: страдания и печаль, мучения, радость и восторг, любовь и мудрость.
Пренебрежение к народным преданиям и сказаниям может привести к следующему. Муллы через лет десять начнут призывать весь народ к тому, чтобы люди вообще не читали литературу. Вот отсюда и начинается невежество, когда люди начинают сжигать книги.
– И заключительный вопрос. Почему в последнее время усилился буквализм? Каждый второй знаток Бухари. Если начинаешь рассказывать саги-кисса, легенды, жыр-дастаны, начинают в их основе искать хадисы? Даже появилась дикая традиция, которая не позволяет академическим ученым высказываться? Что Вы скажете об этом?
– Я бы это убрал из государственного сознания. До возникновения религии империи, создавая свои государства, собрали определенный исторический опыт. В древних империях был сформирован определенный порядок, который упорядочивал систему возвеличивания своих героев, сплоченность государства, традиций, обрядов народа.
При возникновении единобожия, религии Истины они приспосабливали свои прежние традиции к ней. К примеру, возьмем Римскую империю. До появления Айса (Иисус) римские законы права представляли из себя отдельную цивилизацию. Но единобожия и чувства милосердия и любви не достаточно. Явился Айса иначалась проповедь Библии, установился постулат: «любите друг друга».
Когда количество христиан увеличилось, Рим утвердил христианство как государственную религию. Но прежние законы так и остались прежними. Христианские абызы (святые) с самого начала не занимались государственным законотворчеством. Они легитимировали имеющиеся законы, с помощью религиозных ритуалов.
Вот таким образом, христианская и Римская цивилизация успешно синтезировались. Но у арабов этот порядок не пошел. Потому что перед получением сокровения, у Пророка не было государственности. Арабское общество жило по традиции мурууба. То есть племенное сознание.
Если один член племени пострадает, то все племя начинает за него мстить. Пророк, который был послан в такое отсталое общество начал формировать все законы с нуля. И в течении 23 лет было создано государство. В основу его был положен закон шариата. Социальные взимоотношения были основаны на религиозных принципах.
И когда ислам начал свое шествие в персидские и тюркские страны он получил культурную трансформацию. Прежние традиции и обряды наполнились кораническим духом. К примеру, казахское беташар существует с древних времен. Когда появился ислам, эта традиция стала начинаться со слов «бисмилля». Форма осталась, но содержание изменилось.
Также и Наурыз. Древние тюркские батыры – Алып Бамсы стал «Алпамыс батыром». Байбори вымолил себе сына, заклиная Господа о милости, обойдя всех святых, поклоняясь им. Все это было благополучно синтезировано ходжами, институтом духовных вождей, такими как Ходжа Ахмет Яссауи.
Во времена советского стороя эта традиция была оборвана. После получения независимости началась эпоха импорта религии из арабских стран. Вместе с религией появился и шариат, основанный на арабских хадисах, на основе Ханбалийского мазхаба.
Если ранее религия прошла через персидскую и тюркскую цивилизацию и потерпело определенные культурные преобразования, то пространство интернета уничтожило их. Казахский юноша из Алтая впитал в себя фетву и указания Саудийских шейхов, которые совершенно не соответствуют его психологии. Таким образом усилилась текстовая структура.
– В таком случае на какой метод опирались прежние Ходжа, когда обучали казахов религии?
– Профессиональные ходжа - представители школы Матуруди. И они смогли решить проблему связи социальных взаимоотношений,в соответствии с Ханафийским правом. Но весь народ не может придерживаться и жить по шариату и законам акиды. Люди, которые и без этого считают себя мусульманами, хотят пользоваться нравственными ценностями.
В такой ситуации народ использует саги о пророках, героические сказания-жыры, дастаны о влюбленных, предания о Қожанасыре, суфийские газели. Основы религиозной морали распространились через жыры, терме и суфийские мотивы. Пропагандирующие их жырау получали образование в Көкилташе и Мирарабе.
Сам сказитель не решается выступать перед людьми. Если кто-либо назовет себя жыршы-певцом сказаний, его справшивают: «у кого ты получил благословение?» Слово Жыршы использовалось как синоним слова «дамолла». Есть такое кредо: «Сказительство – учит, это и есть служение Господу».
Когда воспитывают народ в мусульманстве, опираются на этот метод. Высокий статус и влияние Жыршы отмечал еще Радлов, а не я. Он отмечал: «Одно влияние от дастана «Жұмжұма», намного сильнее проповеди ста мулл». Вот так мы пришли к ХХІ веку. Если весь народ раньше пользовался аксиологией религии, то это нужда еще не была уничтожена. Муллы не учитывают эту сторону. Народ все время не в состоянии истолковывать законы шариата и ақиды. В соответствии со ступенью Ихсана в Исламе, они хотят пользоваться нравственными ценностями, обогащая их в культурной среде. Пусть это проза или поэзия.
Если аксиологические ценности Ислама остановятся, наступит застой и предыдущие ступени Исламаи Имана потеряют свой смысл. Если за тобой не останутся слова назидания, содержательные сказания и песни, поневоле возникает вопрос «зачем и ради кого ты всю жизнь спорил, пробивался локтями?» И как бы имамы не убегали от этих вопросов, все равно не избавятся. Если даже общество на задаст им эти вопросы, то перед смертью сама жизнь спросит с них.
Беседовал Санжар Керимбай, журналист
Просмотров материала: 2 460
