Димаш не поможет. Как привести молодежь в науку?

На днях Министерство науки и высшего образования опубликовало видео встречи певца Димаша Кудайбергенова с главой ведомства Саясатом Нурбеком. Министр хочет, чтобы эстрадный певец помогал ему популяризировать казахстанскую науку и образование. Идея, конечно, оригинальная. Видимо других способов привлечь внимание молодежи в ведомстве не нашли. С основательницей Международного центра научных коллабораций (ICSC), членом Всемирной организации научной грамотности Лаззат Кусаиновой мы поговорили о системных проблемах, а также о том, как можно развивать интерес школьников к настоящим научным открытиям, пишет издание malim.kz.

— Лаззат Абаевна, о пользе развития интереса к науке в школе чиновники сферы образования говорят уже давно, и вроде бы на это постоянно выделяют деньги из госбюджета. Но вам не кажется, что в условиях, когда государство не строит школы, а потом сажает ребенка в класс сороковым по счету или даже сорок пятым, увлечение наукой становится некой привилегией, доступной только ученикам НИШ, РФМШ, БИЛ, ну и некоторых частных школ? Основная масса школьников, включая сельских учеников, доступа к дополнительным углубленным знаниям, оснащенным лабораториям не имеет.

— Конечно, уровень доступа к углубленному изучению предметов у учеников городских школ выше, чем у сельских. В-первую очередь, нужно отметить, что если вести речь об участии сельских школьников в международных научных конкурсах, то первая проблема – это отсутствие знаний и навыков у сельских учителей в области научного образования. Учитель – основной носитель знаний и умений. Если не внедрять принципы научного образования во всех школах страны, то этот разрыв между уровнями образования городских и сельских школьников с каждым годом будет только расти.

В школах НИШ, РФМШ, возможно в некоторых частных школах, имеются собственные программы STEM-образования, но такая работа должна вестись на системной основе, а программы должны быть основаны на передовых научных знаниях. Из проведенного нами опроса по научной грамотности известно, что 40% педагогов со статусом «исследователь» не имеют собственного исследовательского опыта. Соответственно, какие ожидания могут быть от таких педагогов? Им самим нужно пройти соответствующее обучение, прежде чем они начнут заниматься научной проектной деятельностью с детьми.

Второе — это отсутствие знания английского языка. Все международные конкурсы проходят исключительно на английском языке, и были случаи, когда некоторые команды «заходили» на международные конкурсы, и уже на этапе презентаций проекта просто выбывали из них из-за того, что не владели английским языком, не знали как правильно вести презентацию проекта, не знали как отвечать на вопросы судейского жюри и прочее. В школах НИШ и РФМШ этому обучают детей, в обычных школах такой практики нет, соответственно и в сельских школах нет ни практики, ни базы, ни учителей.

В Китае, например, независимо сельская или городская школа, дети имеют абсолютно равные навыки и знания в научной сфере. Нам нужно стремиться к этому. Но будет ли это в скором будущем в Казахстане, зависит от политики нашего правительства, какие цели на ближайшее десятилетие оно ставит.

 — Какие, на Ваш взгляд, должны быть приняты меры для поощрения развития детской науки?

— Прежде всего, нужно обратить серьезное внимание на существующую модель управления по развитию детских талантов в стране. Если государство финансирует работу подведомственных организаций государственных органов, например таких, как НПЦ «Дарын», то возможность финансирования в виде госзаданий или грантов должны иметь и те некоммерческие организации, которые занимаются поиском проектов детей и их сопровождением, включая работу с патентованием и  продвижением на международные научные площадки.  В условиях рыночных отношений должна присутствовать здоровая конкуренция, которая бы исключала любую форму проявления дискриминации. Особенно, когда это касается прав детей.

Гранты, выделяемые государством на поощрение и поддержку гражданских инициатив (МИОР), не предусматривают гранты на научную сферу. Наука, в понимании организаторов конкурса, находится где-то между «образованием» и «культурой», хотя это совершенно различные сферы деятельности. Часто заявки, которые подаются с целью поддержки и развития научных навыков у школьников, остаются не замеченными. Мы участвовали в таком конкурсе в прошлом году, наша заявка не была поддержана, зато грант был выделен организации, деятельность которой связана с уже состоявшимися учеными. Косвенно, это говорит о том, что даже при распределении грантов гражданских инициатив будут поддерживать действующие около-государственные структуры взрослых ученых, чем поощрять развитие детской науки. Думаю, что это тоже показатель зрелости общества.

На данный момент сложилась такая практика, когда участие казахстанских школьников охотнее поддерживается зарубежными организаторами конкурсов, нежели государственными структурами. Я это называю жестом научной дипломатии.

А будущее науки Казахстана создают именно дети, которые уже сегодня имеют признанные на международном уровне научные результаты. Государство обязано создавать для них равные возможности и поощрения. Я считаю, что дети, победители любых международных научных конкурсов должны иметь право на получение грантов в университеты, так как они выигрывают в жестких конкурентных условиях за рубежом, и при этом совершенно не аффилированы с государственными структурами.

Кроме того, пора начать разграничивать конкурсы научных проектов от олимпиад. Ведь не всякий участник олимпиады способен создать какой-либо научный проект, так как им необходимы совершенно другие навыки, в то же время, дети, создающие научные проекты или занимающиеся научными исследованиями, могут не иметь устойчивых глубоких знаний в разрезе конкретного предмета. Поэтому, требования к олимпиадам отличаются от требований к научным проектам. В связи с чем и требуется их разграничение, что позволит уделять больше внимание на развитие детской науки.

— У вас большой опыт международного сотрудничества в области науки. Что мы делаем не так в этой сфере?

— Обратимся снова к опыту зарубежных стран. В Китае, Тайланде, Пакистане, Турции, Иране и других странах имеется устойчивая практика по созданию и развитию научной инфраструктуры для детей.

Например, Бангкок имеет крупнейший в Азии выставочный научный центр «Рангсит», на территории которого расположено множество интерактивных галерей, связанных с наукой и технологиями. Его основное назначение — поддержка научных исследований, а также популяризация научных знаний у школьников.  Здесь проводятся научные лагеря, классы и семинары для исследователей, выставки научных экспонатов для детей. Ежедневно такие ивенты посещают порядка 100 000 тайских школьников. В Тайланде активно развивается детская наука с самого раннего возраста, имеются передвижные научные лаборатории, в игровой доступной форме, там демонстрируются различные научные опыты, проводятся шоу. Самые интересные инновационные решения предлагаются детьми.

В Пакистане, помимо музеев науки для детей, есть передвижные научные лаборатории, там поддерживаются семейные научные клубы и научные телевизионные шоу для детей. В мире хорошо известна научно-образовательная платформа «Education Nanolab TAVANA». Она представляет собой комплексную программу обучения школьников в области нанотехнологий на основе исследований, повышающую их творческий потенциал и самостоятельность. Такая программа внедрена в Южной Корее, Индии, Турции, Китае, Таиланде, Сингапуре, Малайзии.

Если посмотреть на уровень научно-исследовательской активности разных стран, то можно заметить, что те страны, в которых действует данная программа, высокий уровень показателей. Например, Китай занимает 1 позицию, с количеством публикаций научных статей — 528 263; Индия занимает 3 позицию, с количеством публикаций — 135 788; Южная Корея – 9 позицию, с количеством публикаций — 66 376; Иран – 15 позицию, с количеством публикаций — 48 306; Турция   — 17 позицию, с количеством публикаций — 33 536; Индонезия   — 19 позицию, с количеством публикации — 26 948; Тайланд – 31 позицию, с количеством публикаций — 12 514.

— А у нас какие позиции?

— Казахстан по уровню научно-исследовательской активности стран (National Science Foundation: Science and Engineering Indicators 2019) – занимает 61 позицию, с количеством — 2 367 публикаций. Я объясняю это тем, что в нашей стране не уделяется должного внимания развитию детской науки, как это принято в выше названных государствах. При этом мы не стали внедрять программу «Education Nanolab», хотя такая возможность у нас была еще в 2016 году. Сейчас казахстанским детям, увлекающимся нанотехнологиями, приходится изучать это направление самостоятельно, потому как в 2016 году экс-министр образования Ерлан Сагадиев сказал, что нанотехнологии не перспективны, и по всей стране стали закрывать факультеты по нанотехгнологиям. Вот так может вредить одно высказывание чиновника! А если бы нам дали возможность в 2016 году открыть нанолабораторию во Дворце школьников столицы, то все школы имели бы сейчас возможность обучаться на этом нанооборудовании.

Особенность программы «Education Nanolab TAVANA» заключается в том, что она позволяет обучать нанотехнологиям детей с самого раннего возраста, так как содержит компоненты игрового формата и интерактивных экспериментов, в связи с чем, дети не воспринимают науку как что-то сложное и непонятное для них.

Мне кажется, что в таких условиях детям проще было бы принимать решения о будущих профессиях, а более талантливые дети приходили бы в науку осознанно, а не таким способом как это происходит сейчас. Почему мы учим детей как стать предпринимателем, IT-специалистом, но не учим как стать хорошим грамотным ученым?

— Что нужно изменить в законодательстве, чтобы системно развивать научное образование со школы?

— Нужно пересмотреть работу Научно-практического центра «Дарын», учитывая тот факт, что в его поле деятельности не попадают дети, занимающиеся научно-исследовательской работой, дети-изобретатели, но чья деятельность не финансируется из государственного бюджета. Важно рассмотреть возможность выделения грантового финансирования некоммерческим организациям на сопровождение научных проектов школьников, а также для участия школьников в международных научных конкурсах, тренинговых научных лагерях за рубежом.

Нужно также создать равные условия для выявления талантливых школьников, чтобы привлекать их в научную и исследовательскую деятельность. Я бы еще предложила законодательно обеспечить бесплатный доступ детей в возрасте от 6 до 18 лет к музеям страны. Нужно осознать важность строительства не только школ, но и научных интерактивных музеев для детей во всех регионах. Принципы научного образования, научной грамотности нужно внедрять учебную программу с начальных классов. Все это вполне реализуемо, достаточно лишь иметь политическую волю к переменам.