«Семена являются таким же видом оружия, влияющим на исход войны, как и вооружение» — Д.Балпанов

— Острых вопросов и проблем накопилось слишком много. Понимая необходимость развития аграрной науки и выработки путей решения, в стране создан Национальный совет по науке и технической политике при Президенте, а также Стратегия развития первичного семеноводства на базе опытных станций.

Впереди много труда, но начало уже положено. Аграрная наука, наравне с наукой в областях медицины, недропользования или пищевой и перерабатывающей промышленности, имеет немаловажное значение для обеспечения основ суверенитета и безопасности любого независимого государства. В нашей стране аграрной науке уделяется внимание, но, очевидно, его недостаточно, чтобы утверждать о его высоком уровне. В условиях существующих внутренних и внешних вызовов проблемы аграрной науки становятся все более очевидными и требующими незамедлительного решения.

Например, наиболее острыми, на мой взгляд, проблемами аграрного сектора в целом и аграрной науки в частности являются вопросы систематизации и определения приоритетных целей деятельности субъектов аграрного сектора; установления достаточной и прозрачной системы финансирования; омоложения кадров в связи с отсутствием интереса у молодежи работать в сельском хозяйстве, то есть на селе; отсутствия надежных информационных систем учета и контроля продукции; излишней зарегулированности и бюрократии; подбора и стимулирования руководителей агропредприятиями и научными организациями и еще ряд других.

Если раскрывать вышеназванные проблемы по деталям, то боюсь, что это напрочь отобьет у молодых и талантливых людей желание и интерес заниматься аграрной наукой. Поэтому изложим самые животрепещущие и важные для страны моменты непредвзято и как можно мягче.

В первую очередь, мировой рынок сельхозпродукции на протяжении последних 5 лет перекраивается по новым лекалам, связанным с климатическими и геологическими изменениями и потребностями населения в ресурсах. Исчезают привычные страны-поставщики той или иной продукции и появляются новые. Эти лекала, по своей сути, позволяют Казахстану занять свою, и не одну, нишу, ведь для этого есть самое главное – огромные земельные ресурсы и желание фермеров. И государству желательно систематизировать развитие агросектора на ближайшие 10 лет, определить основные, приоритетные, направления деятельности ученых, фермеров и экспортеров.

Для выполнения новых задач существующая система планирования, в том числе в сельском хозяйстве, очень сложна и выстроена более субъективно.

Возьмем ситуацию, когда в стране возникает дефицит на один вид или группу товаров.

Что мы делаем?

Мы стараемся закрыть неожиданно возникающий дефицит путем импорта и несем колоссальные убытки. Затем начинаем прогнозировать, когда этот дефицит закончится и почему он возник. Государственным органам трудно сделать максимально точные прогнозы изменений товарного рынка и потребности населения, но для этого есть наши ученые. А наш ученый участия в прогнозировании и решении проблем дефицита продукции не принимает, ведь государство не размещает заказ на это – на практике государство финансирует научные темы, которые предложены учеными. А ученый исследует тему, которая на данном этапе возможно не совсем актуальна в страновом масштабе, но нравится или интересна коллективу ученых. Таких предложений поступают тысячи, и каждому ученому, считающему свою тему исследований наиболее востребованной, хочется получить финансирование и научное признание. В итоге получается, что, в конечном счете, интересы государства переходят на второй план.

Здесь мы переходим к формированию Научно-технических программ. Таким образом тысячи заявок формируются (группируются) в научные программы. За эти программы в Национальном научном совете (ННС) раз в 3 года идёт борьба любыми средствами между учеными и научными организациями, куда включены специализированные научные институты и вузы широкого профиля. При этом темы научных исследований специализированных институтов (например, Институт хлопководства, Институт рисоводства, Институт экономики в АПК, Институт защиты и карантина растений, Институт животноводства и кормопроизводства и т.п.) могут совпадать с темами отдельных ученых в вузах. Но если ученый при вузе ничего не теряет, если он не выиграет, то если НИИ не выиграет, то ученые НИИ как минимум 2-3 года могут остаться без финансирования. А это уже проблема посерьезнее. При этом заявленный ученым или НИИ бюджет администратор программ секвеструет в 5-10 раз, при этом цели, задачи и индикаторы не меняется. В результате коллектив ученых, заявивший на реализацию проекта на 3 года 90 млн. тенге, на деле может получить 20 млн. тенге, но с нагрузкой как за 90 млн. тенге. Этих денег, конечно же, не хватит на достижение желаемого результата.

В итоге на выходе научный коллектив, подчеркиваю, не все коллективы, максимум опубликует научную статью в каком-нибудь журнале, создаст прототип полезной модели или изобретения, представит формальный научный отчет, с горем пополам сдаст этот отчет чиновникам в профильных министерствах, которые в основной массе в науке не специалисты. Дальше проект пылится на полках, никем не востребованный, потому что сырой. На этом результаты науки, в том числе аграрной, считаются полученными. Однако, вопросы практического применения этих результатов для пользы в экономике страны в преобладающем своем большинстве остаются неотвеченными.

Для сведения, на всю аграрную науку нашей страны выделяется порядка 0,009 % ВВП при потребности с учетом накопившихся задач и проблем 0,4% ВВП.

Исходя из изложенного выше, следует, что существующая система государственного планирования в сельском хозяйстве и аграрной науке несовершенна и себя изжила. Планирование и формирование перечня программ и проектов для финансирования также требует кардинального пересмотра. И необходимо формировать преемственность государственных целей и задач вне зависимости от смены руководства отраслевых министерств и руководителей регионов. Сейчас не нужны бесполезные, но пафосные, реформы, которые приносят больше вреда, чем пользы.Перед субъектами аграрной науки нужно поставить четкие и измеримые задачи, основанные, в первую очередь, на удовлетворении потребности населения в продукции сельского хозяйства, а затем только на реализацию экспортного потенциала наших фермеров и торговых сетей.

Я абсолютно уверен, что нашим ученым под силу выполнить задачи и посложнее, но это уже другая страница нашей жизни.

— Какие пути решения этих проблем Вы видите?

— С учетом исторических уроков нашей родины, реальных изменений и перспектив развития нового мирового уклада, я считаю, что пришло время менять философию и алгоритмы решения задач аграрного сектора.

В первую очередь нужны:

1. Форсайтные исследования. Ежегодные независимые, открытые последовательные и максимально объективные форсайты на предмет влияния аграрной отрасли Казахстана на вопросы геополитики, населения, продовольствия, развития бизнеса, климатических изменений и применения «зеленых» технологий на ближайшие 5-10-20 лет с привлечением экспертного сообщества Казахстана. Понимаю, что, возможно, такие исследования и проводятся, но я предлагаю, чтобы их результаты правительство вносило Главе государства по примеру национальных докладов по науке, состоянию окружающей среды и противодействию коррупции.

2. Принятие Плана развития аграрной науки. На основании данных национального доклада по сельскому хозяйству формировать план развития аграрной науки на 5-10-20 лет. Потребности аграриев в научно-технологическом сопровождении и перспективных научных исследованиях необходимо обязательно включать в данный план как его неотъемлемую и составную часть.
План развития должен содержать сведения о способах финансирования исследований: открытый или закрытый конкурс, внеконкурсные процедуры либо государственное задание.

3.  Постановка стратегических задач для аграрной науки от государства и бизнеса.
На основании плана развития МСХ РК будет гораздо проще и эффективнее формировать технические спецификации для проведения НИОКР по согласованию с отраслевыми экспертными группами, представителями Национальной академии наук Казахстана, регионов, бизнеса, отраслевых объединений сельхозтоваропроизводителей, экологии.
При этом следует ранжировать темы и проекты по способам финансирования.
Итогом должна быть готовая техническая спецификация проблемы или задачи государства/области/региона, с учетом мнений всех заинтересованных сторон.

4. Прямое финансирование НИИ и СХОСов. Привлечение субъектов научной и (или) научно-технической деятельности, их объединений под решение/выполнение этой проблемы/задачи должно определяться по степени готовности и наличия всех необходимых ресурсов. Нельзя забывать и о специализации субъекта, его статуса, опыта и наличия возможностей. Необходимо отдавать предпочтения узкоспециализированным организациям, нежели отдельным ученым или творческим коллективам.
В одном из интервью я давал пояснения, в чем различия между временными творческими коллективами и постоянными научными учреждениями. Думаю, нет смысла повторяться.

5. Придание статуса аграрной науке на законодательном уровне. Вопросы аграрной науки и биологической безопасности отнести к обеспечению национальной безопасности, что позволит максимально, насколько это возможно, оперативно реагировать на внешние и внутренние вызовы.

— Еще одна, на наш взгляд, важнейшая проблема для нашей страны – отсутствие роста урожайности зерновых. Почему Казахстан остается на одном и том же уровне урожайности зерновых на протяжении десятилетий? Между тем, в других странах, урожайность за этот же период выросла в 2 раза (например, в России, Украине, Белоруссии).

— Самыми основными факторами роста урожайности являются климатические условия, а также наличие влаги и оросительных систем. Если нет воды или достаточных осадков, никакие технологии не спасут даже самые лучшие сорта и технологии.

По мнению американских ученых, при выпадении нормы осадков меньше 400 мм за полевой сезон, в этом районе бесперспективно заниматься растениеводством на богаре, т.е. без орошения.

В последние 2 года в основных зерносеющих регионах Казахстана в летний период норма осадков не превышало и 300 мм, а в Центральном Казахстане и того меньше, не более 190 мм. Поэтому степи Сары-Арки считаются зоной рискованного земледелия.

Для сравнения: в России в 2022 году сумма выпавших осадков составила 800 мм. Соответственно, и урожайность может быть и в 4 раза больше. Так, если в Казахстане в среднем собрали 13 ц/га, то в России 45 ц/га. Аналогичная ситуация по осадкам и урожайности в Украине и Белоруссии.

Еще одним важным фактором, влияющим на урожайность, является качество семенного материала.

В последние годы, в силу разных объективных и субъективных причин, наши фермеры были вынуждены сеять некондиционный семенной материал. Как говорится, что посеешь – то и пожнешь. Тут проблема оказалась шире, чем мы думаем.

В настоящее время семена являются таким же видом оружия, влияющим на исход войны, как и вооружение. Поэтому некоторые страны и производители оригинальных семян используют их как фактор влияния. К примеру, производители продали слабый материал и затем зашли со своим продуктом на пустующий рынок.

Поэтому Глава государства на расширенном заседании Правительства поручил развивать первичное семеноводство на базе опытных станций.

Следующим важным фактором является техническое оснащение фермеров.
Будем откровенны, наши фермеры независимо, частный он или субъект квазигосударственного сектора, в преобладающем большинстве своем не могут позволить себе своевременное обновление специализированной и почвообрабатывающей техники вследствие их заоблачной дороговизны. Тут на помощь должно приходить государство.

К примеру, в России в 2020 году приняли программу по оснащению техникой фермеров. Определили одного государственного оператора и очень комфортные условия кредитования своих фермеров:
Без залога;
Без аванса;
Процентная ставка – 3 % годовых;
Срок кредита до — 8 лет.
Отсрочка первого лизингового платежа – от полугода до года.
Единственное условие – минимально 1 год фермерской деятельности.
Такие условия дали свой мощный прямой и мультипликативный эффект:
позволили российским фермерам в кратчайшие сроки обновить технику и агрегаты;
Россия вышла в лидеры мирового рейтинга по экспорту пшеницы;
производство сельхозтехники выросло в разы. В 2021 году Россия установила рекорд по экспорту сельхозтехники, что в денежном выражении составило 21 миллиард рублей.

Дополнительно посильную поддержку государство оказывает ученым аграрной сферы. Работники аграрных научных институтов и опытных станций получают гарантированную государством стабильную заработную плату от 200 тыс. тенге до 800 тыс. тенге в зависимости от стажа и научных регалий. Зависимость от гранта или научной программы полностью отсутствует, т.к. НИИ занимаются реализацией стратегических научных программ.

В конечном итоге, российский экспорт в 2021 году сельскохозяйственный продукции составил 37,7 млрд долларов. То есть, можно и нужно поддерживать сельское хозяйство, потому что на каждую вложенную 1 единицу валюты дает 5 и более единиц.

Для сравнения приведем условия в Казахстане:
Разные операторы и везде разные условия;
Залог обязателен – до 40 % от стоимости техники. Причем залоги желательны в виде недвижимости в крупных городах;
Дополнительно в залог ставится приобретаемая техника.
Аванс – от 10 до 35 %, в зависимости от кредитной истории;
Процентная ставка – 16 % годовых, при этом 10 % субсидируется, и то в случае наличие финансов в акиматах;
Срок кредита до — 8 лет;
Дополнительно фермер оплачивает большой утильсбор.
Есть хороший прецедент – это кредитные товарищества, где агрокредиты выдают участникам данного товарищества под 3-5% на 1-2 года – в остальном условия аналогичные (залоги).
В конечном итоге экспорт казахстанской сельскохозяйственный продукции в 2021 году составил 3,7 млрд. долларов, что практически в 10 раз меньше российского.

Ситуация по заработной плате казахстанских аграрных ученых в настоящее время неудовлетворительная. В частности, зависит от грантового или программно-целевого финансирования. Выиграли грант – получаете зарплату, не выиграли – ищете другую работу.

Хочу обратить внимание, что по закону «О науке» гарантирована заработная плата только ведущим ученым. В системе МСХ РК 35 предприятий и почти 10 тыс. работников научных институтов, опытных и производственных станций и хозяйств, в том числе 1500 ученых, из которых критериям «ведущих ученых» соответствуют только около 300 ученых. Следовательно, стабильным финансированием охвачено только не более 10 % ученых аграрной науки. А ведь в них работают механизаторы, трактористы, водители, сварщики, охранники и другие, без которых невозможна деятельность организации.

По логике, при существующих природных и климатических условиях, у наших аграриев условия кредитования и оплаты труда должны быть лучше, чем у наших соседей.

Не менее важно понимать различия в статусе организаций, подведомственных МСХ РК, и субъектов частного предпринимательства. Так вот, развитию организаций МСХ РК препятствуют требования законодательства о государственных закупках!

Любая техника и запасная часть к ней, любые удобрения, ГСМ, услуги сервиса и многое другое в период подготовки к посеву, обработке, сбору урожая и подготовке к следующему сезону находятся под угрозой срыва, если государственные закупки вовремя не состоятся, либо поставщик окажется недобросовестным. А ведь эти организации ведут самые сложные и самые капиталоемкие этапы первичного семеноводства! Ни один здравомыслящий фермер не будет 7 лет заниматься обработкой земли и выращивать оригинальные сорта семян. Это делают министерские НИИ и СХОСы, причем в большинстве своем за внебюджетные деньги.

— Мы все наблюдаем позитивные перемены в науке, в том числе аграрной, благодаря инициативе Президента К-Ж. Токаева восстановлен Статус Национальной академии наук РК. Разрешено прямое финансирование НИИ, занимающихся фундаментальными исследованиями. Но быстрых побед в сельском хозяйстве добиться крайне сложно. В период почти 30-летнего застоя образовалась своеобразная монополия в аграрной науке.

Результатом такой монополии стало уменьшение количества научных земель, научных станций, опытных станций и хозяйств, а также привлечение в аграрную науку случайных людей, их губительные реформы и уничтожение научной базы.

Так:
— из 60 сельскохозяйственных опытных станции в настоящее время осталось на плаву только 14;
— из 2 млн. га научных земель в 1993 году в 2023 году осталось только 140 тыс. га, которые продолжают уменьшаться;
— из 40 научных организаций осталось только 12;
— из 19 тыс. ученых аграрной науки уцелели в отрасли около 5 тыс. человек;
— зависимость от импорта семян по некоторым культурам составляет до 90%.

Не могу не акцентировать внимание по статусу руководителей подведомственных МСХ РК аграрных институтов и предприятий, чей статус при колоссальной ответственности настолько слабый, что вызывает только недоумение…

Национальный аграрный научно-образовательный центр МСХ РК, куда я в мае 2022 был назначен председателем правления и откуда вернулся в Карагандинский СХОС в январе 2023, является единственным участником или единственным акционером 34-х дочерних организаций, расположенных во всех областях, кроме вновь открытых, и имеющих статус субъектов научной деятельности.

Так вот, устав НАНОЦ и уставы его дочерних организаций позволяют уволить любого руководителя или члена правления даже без причины в любой день. А ведь эти работники в большинстве своем очень порядочные и добросовестные, за редким исключением.

В таких условиях постоянного прессинга руководители перегорают и теряют стимулы к развитию вверенных им организаций и живут от одного посевного сезона к другому. Ведь оплата труда при круглосуточной работе не превышает и 400 тыс. тенге.

Я хочу их поблагодарить за тот период совместной работы, честность и порядочность, понимание друг друга с полуслова и попытки сохранить системность планов, когда мы вместе шли к цели локоть к локтю, выстроили правильные и доверительные отношения.

Верно ли то, что туда не впускают бизнес? Вообще, по своему определению и предназначению, любая наука, в том числе аграрная, не является бизнесом. Она не должна приносить прибыль за счет проведения исследований. Вся прибыль науки сконцентрирована в коммерциализации ее результатов, то есть продаже новых технологий или инноваций бизнесу для внедрения в серийное производство. Создание автомобиля «Тесла» тому яркий пример.

Что касается отношения к аграрной науке как к бизнесу, то тут у меня двоякое впечатление, где можно соглашаться и не соглашаться.
Начнем с позиции: «верно, бизнес нет пускают в аграрную науку». Бизнес идет туда, где есть деньги, прибыль и современные технологии. Однако аграрная наука с существующим низким уровнем финансирования и отсутствием льготного механизма бизнесу малопривлекателен.

Финансирование от 7 до 9 млрд. тенге в аграрной науке – это недостаточный уровень. Для примера, если 7 млрд. тенге поровну разделить между 34 организациями НАНОЦ, не считая негосударственных субъектов, выйдет менее чем 200 млн. тенге на 1 организацию, что меньше годового фонда оплаты труда. Тогда как в среднем для среднего уровня организации нужно порядка 500-800 млн. тенге в год.

В настоящее время представители бизнеса стали акцентировать внимание на плачевное состояние аграрной науки, но в основной массе бизнес заинтересован в приватизации оставшейся инфраструктуры и научных земель. К сожалению, по этому пути Казахстан шел последние 30 лет: приватизировал — но не вкладывал, затем продал. Научное направление терялось, вслед приходил дефицит и потребность импорта: от куриных ножек до конины с Австралии.
Есть большие сомнения в верности шага раздачи (приватизации) бизнесу оставшиеся НИИ и СХОСы.

Между тем, приведу фактические примеры и разные формы сотрудничества с бизнесом. Они подтверждают другую позицию: «неверно, бизнес пускают в агронауку». Но результаты говорят сами за себя.

Начнем с того, что со стороны государственных чиновников и представителей бизнеса периодически заявляется, что бизнес лучше распоряжается ресурсами и более эффективен. И предлагают оставшиеся опытные станции и хозяйства расформировать и отдать бизнес-среде. Якобы, и нагрузка на госбюджет меньше и бизнес-структуры будут потом работать с НИИ. С этим соглашались и передавали. И вот, что из этого вышло.

Пример первый. В 2006 году постановлением Правительства РК от 10 мая 2006г. №378 19 опытных станций МСХ РК переданы в коммунальную собственность. И что вы думаете? Эти 19 СХОСов в настоящее время функционируют в структуре областных акиматов? Сохранили профиль? Есть наука? Есть успехи? На все вопросы ответ один — нет. А ведь только одна опытная станция — это практически целый совхоз, с землями и всей инфраструктурой (зерноток, склады, мастерские, овощехранилища, сельхозтехника, работники, ученые, население и т.д.).
Пример второй. Одну из опытных станций с 18 тысячами га пашни на год передали в доверительное управление бизнесмену. Итоги года – 1,2 миллиарда тенге долгов, пашни заложены у третьих лиц,  расторжение договора.

Пример третий: в 2016 г. одна из опытных станций с 38 тысячами га пашни и 30 тысячами га пастбищ получила 600 млн. тенге чистой прибыли за счет посевов и размножения КРС. В 2018 г. это же предприятие получает убыток 600 млн. тенге и скот, зараженный бруцеллезом. Скот везут на убой и его списывают, а 49% доли в уставном капитале опытной станции НАНОЦ выставляет на торги. Долю выкупают бизнесмены. Так вот, на сегодняшний день, у опытной станции 1,7 миллиарда долгов, годовая задержка заработной платы и предбанкротное состояние.

И самое главное – во всех случаях никакие исследования в области сельского хозяйства не проводились. Речь только шла о финансовой стабильности предприятия, абсолютно никакой науки.

Поэтому верить иллюзиям, что бизнес будет более эффективным в аграрной науке на практике, сложно. Ведь, чтобы разработать один сорт пшеницы, потребуется от 8 до 12 лет, в течение которых надо содержать ученых, лабораторию, селекционную технику, правильный севооборот, карантинную защиту полей и т.д. По самым скромным подсчетам, на проведение исследований потребуется 100 млн. тенге в год и нет никаких гарантий получения нужного результата (законный принцип науки). Какой бизнесмен потратит до 800 млн. тенге на разработку сорта в течение 8 лет, при отсутствии гарантии получения положительного результата?

Также существуют иллюзии того, что передача научных организаций и опытных станций под управление аграрными университетами принесет больше пользы, чем управление НАНОЦ с его дивидендной политикой.
Считаю, что лица, этому верящие, должны во всем тщательно разобраться и не выдавать желаемое за действительное.

Существует масса примеров, особенно в Европе и США, когда вузы реально являются более грамотными управленцами, нежели люди от государственной службы или бизнеса. Но есть существенные отличия в их моделях и модели, слепо навязываемой в Казахстане, которые в итоге однозначно приведут к краху как университетов, так и аграрных научных организаций.

Первое отличие в законодательной основе. Зарубежные законы позволяют университетам иметь собственные производственные или сервисные предприятия, т.к. они основаны на их разработках и технологиях, представляющих интерес для государства или бизнеса. Мы же хотим просто отдать самостоятельные на протяжении почти 100 лет научные организации под управление вузам по территориальному признаку – чем ближе к вузу, тем лучше.

Второе отличие заключается в том, что зарубежные вузы не сами управляют предприятиями, а заключают договоры с управляющими компаниями. Мы же хотим, чтобы вуз, чье предназначение обучать и вести науку, начал управлять деятельностью своих дочерних организаций.

Третье отличие – зарубежные вузы имеют финансовые инструменты на безболезненное поддержание инфраструктуры дочерних организаций через различные фонды. Мы же дадим возможность вузу ничего не вкладывать в свои дочерние организации, но в то же время отжимать дивиденды.

В Казахстане в вопросах управления аграрной наукой сложилась некая искаженная практика, когда вопросы по будущему реформированию отрасли не выносятся на открытое общественное обсуждение, мнения коллективов и ученых не учитываются. В конечном счете страдают коллективы научных организаций и опытных станций, а страна не получает технологии и инновации.

Во избежание более негативных последствий следует остановиться в желании реформаторства, посмотреть по сторонам, понять, что нужно Родине, а что ее отдельным представителям и принять некоторые меры. Для начала считаю нецелесообразным передавать дочерние организаций НАНОЦ в управление университетами без широкого обсуждения о рациональности подобных решений. Следует также при принятии кадровых решений предусмотреть в нормативных документах основания для привлечения к дисциплинарной ответственности и досрочного прекращения полномочий руководителей дочерних организаций НАНОЦ и председателя НАНОЦ.

— Какой вид деятельности сейчас в приоритете в КарСХОС?

— Учитывая климатические изменения, последствия которых приводят отсутствию кормов и падежа скота Южного, Западного и Центрального Казахстана, ставится задача развивать селекцию и семеноводство кормовых и зерновых культур.
Исследования показывают, что в указанных регионах остро стоит вопрос производства высокопродуктивных сортов яровой мягкой пшеницы, ярового ячменя, овса, нута, многолетних трав – житняк, эспарцет, костер, однолетних трав – суданская трава, экологически приспособленных для степной и сухостепной зон.

По этой причине КарСХОС ведет организацию первичного и элитного семеноводства районированных сортов сельскохозяйственных культур, производство и реализация семян высших репродукций.

Производство оригинальных и элитных семян ведется по полной схеме первичного семеноводства только с районированными сортами отечественной селекции: по яровой мягкой пшеницы — Карагандинская 22, Степная 60, Карагандинская 70, Карагандинская 30, Карагандинская 60; по яровому ячменю – Карагандинский 5, Карагандинский 6, по овсу сорта Жетистик, Мирный. Первичное семеноводство с многолетними травами ведется с житняком, кострецом, эспарцетом через питомник сохранения сорта.

Объемы производства элитных семян соответствуют требованиям сортообновления в сельхозформированиях Карагандинской области. Но мы, понимая, что семена могут потребоваться и Улытауской, Мангыстауской, Кызылординской и Туркестанской областям, тесно сотрудничаем и с их представителями.

—  Почему вы решили диверсифицировать культуры?

— Недостаточное внимание вопросам кормопроизводства и увлечение посевами одной пшеницы, привели к тому, что имеющиеся культурные сенокосы и пастбища в сельхозформированиях Карагандинской области в большинстве содержатся без обновления более 20 лет, что вызвало резкое уменьшение их продуктивности и качества получаемых кормов.

Улучшение кормовой базы для развивающего животноводства возможно только путем диверсификации сельскохозяйственной отрасли региона на основе подбора и внедрения новых видов сортов кормовых культур.
Поскольку в настоящее время в структуре посевных площадей области, занятых под многолетними культурами, основное место занимает житняк, использование одной культуры на значительных площадях не рационально, так как оно не обеспечивает качество и сбалансированность кормов. Недостаток баланса в рационах животных можно успешно устранять при помощи концентратов из зернофуражных культур с добавлением зернобобовых.
В связи с чем, принято решение выращивать амарант, просо, суданскую траву, нут, чечевицу и т.д.

— Как идет работа со льном, сафлором?

— В планах на перспективу и первоначально запланированном 2022 году предусматривалось покупка семян и производство льна на площади 1309 га. Однако в связи с несостоявшимися закупками, семена не были приобретены и была сделана корректировка в посевных площадях – лен был исключен из структуры посевов.

В 2022 году сафлор посеян на площади 910 га на участках Умуткерского а/о, из которых 115 га были списаны, в связи с небывалой засухой. С убранной площади собрали всего 57,46 тонн сафлора. Дальнейшее производство сафлора зависит от качества семенного материала, к сожалению, в вопросах семеноводства необходимо наращивать компетенции.

В 2021 году в рамках сельскохозяйственной конференции, проходившей в Дубае, я посетил ICBA (International center of biosaline agriculture) — международный центр биосолевого сельского хозяйства (МБСХ). В плане основных культур для выращивания в пустынных условиях учеными данного центра выбраны такие культуры как амарант и сафлор.

Селекцией амаранта удалось добиться таких результатов, как с 1 га амаранта получают 50 центнеров зерна и 60 тонн зеленой биомассы, при капельном орошении в пустыне. Результаты просто сногшибальные.

В 2023 году КарСХОС получил с семенного банка ICBA образцы 2-х сортов Амаранта для проведения демонстрационных испытаний в Карагандинской области.

Достигнуты соглашения с ICBA в следующих аспектах:
Заинтересованы в получении и испытаний новых сортов сельскохозяйственных культур, внедряемых в пустынных и полупустынных областях с высоким содержанием соли в почве;
В диверсификации культур и устойчивому развитию засушливых природных территорий для Юго-Западной части Карагандинской области.

— Какая работа ведется по пшенице, чечевице?

— ТОО ведет работу по селекции и семеноводству яровой мягкой пшеницы. Создаются новые сорта, внедряются на производственных посевах не только в Карагандинском регионе. В масштабе Карагандинской области сорта местной селекции внедрены на площади 290 тыс. га. На землях ТОО пшеница возделывается на площади в пределах 12 тыс. га.

В 2022 году в рамках диверсификации производства чечевицу посеяли первый год. Площадь посева – 935 га. Было получено 349,42 тонны зерна. Средняя урожайность – 3,7 ц/га. В свою очередь, чечевица возделывалась на богаре – дала урожайность 2,8 ц/га, на поливных землях – 16,5 ц/га.

— Есть ли в Карагандинской СХОС открытия, новшества?

— Совместно с ТОО «Казахский НИИ земледелия и растениеводства» создан и допущен к использованию новый сорт овса кормового направления под названием «Жетистик», который был районирован не только по Карагандинской области, но и на Кзылординской области по кормовому направлению, показал высокую зеленую массу и высокое содержание протеина.

На испытании в ГК СИСК МСХ РК находятся два сорта зерновых культур, один сорт яровой пшеницы Карагандинская 55 и один сорт ярового ячменя Карагандинский 20. В 2023 году передан на Государственное испытания еще один сорт яровой пшеницы Карагандинской селекции, Карагандинская Юбилейная, за три года конкурсного испытания этот сорт превысил все показатели стандартных сортов.

В 2022 году были возобновлены, а в 2023 году продолжатся демонстрационные производственные посевы, где высевались сорта пшеницы и ячменя с различными сроками высева. Так же был заложен мелкоделяночный опыт из 14 культур с различными сортами (всего 63 сорта), где мы смогли наглядно продемонстрировать всем заинтересованным сельхозформированиям результаты по внедрению данных культур в регионе.

— Собираетесь ли вы заняться другими культурами? С какой целью?

— Однозначно да. С учетом больших климатических изменений, в частности, засухи, практически во всех регионах Казахстана наблюдается деградация почв и опустынивание пастбищных угодий. Ранее при хороших осадках в летний период и имея огромные пастбищные ресурсы фермеры не переживали по вопросу заготовки кормов, в частности, сена. Но последние 2 года показали ужасающие последствия засухи в виде падежа скота от нехватки кормов в разных регионах Казахстан. Для КарСХОС и других опытных станций критически важно заняться семеноводством кормов.
Акиматом Карагандинской области инициирована работа по расширению возможностей СХОС по семеноводству кормовых культур. Предложено финансирование со стороны области на расширение линейки семян кормовых культур на площади 4 000 га. Также по инициативе акимата Каркаралинского региона рассматривается вопрос о создании филиала КарСХОС в этом районе, вследствие опять же проблем по нехватке кормов для заготовки.

Более того, регионы вновь созданных областей ходатайствуют о создании на местах опытных станций. В частности, аким Улытауского региона, понимая важность продовольственной безопасности, пригласил представителей НАНОЦ в г. Жезказган и при встрече изъявил готовность создания СХОС в этой области. Слова с делами не разошлись: в 20 км от г. Жезкаган определен участок 3000 га земель под новый СХОС, рядом с водным бассейном (водохранилищем). Направление: семеноводство кормовых культур и выращивание овощей, в частности картофеля, лука и моркови.
Для сравнения информация к размышлению.

Общая площадь Карагандинской и Улытауской областей составляет 428 тыс. км², что на 71 км² больше чем площадь Германии. К чему эти сравнения? Так вот, в Германии аграрной наукой занимаются в общей сложности 39 учебных и испытательных учреждений и 10 университетов Германии, естественно, каждый также имеет один или несколько экспериментальных и исследовательских институтов по сельскому хозяйству. С совокупным годовым финансированием в 2018 году в общей сложности 5,4 млрд. евро.
А в нашей стране на 2 области приходится 1 СХОС и то без стабильного финансирования и устойчивого кадрового обеспечения. Практически идентичная ситуация по финансовому положению и в других СХОСах во всех регионах Казахстана

— Каково финансовое положение в КарСХОС? Есть ли проблемы с кадрами?

— Существующее финансовое положение КарСХОС и других научных организаций НАНОЦ (кроме университетов) в большей степени зависит или от конкурса на грант или от уровня осадков.
Фактически научные институты и опытные станции НАНОЦ до 92% оборотного капитала добывают сами и в основном это кредитные линии.
При выигрыше гранта или хороших осадках СХОС может покрыть все затраты и вернуть долг банку или кредитному товариществу. Если нет, то дочерняя организация попадает в финансовый кризис, выход из которого ищут сами. В редких случаях им немного может помочь НАНОЦ или другая дочерняя организация, но помощь еще надо вернуть, ведь долг платежом красен.
2022 год был крайне засушлив, не взошли посевы на 6 тыс. га и их пришлось списать. А это прямые убытки КарСХОС.

Государственная помощь оказана в последний раз в 2019 г., финансовая помощь оказана на приобретение сельхозтехники.

Проблемы с кадрами также имеются, в частности, самому главному селекционеру Середа Г.А. в следующем году исполняется 80 лет. Средний возраст ученых составляет 57 лет. В силу отсутствия стабильной заработной платы и необходимости жить (топить печку) в селе молодежь не особо горит желанием прийти в аграрную науку.

Возможными путями решения притока кадров стали бы следующие меры:
обеспечение гарантированной заработной платой работников квазигосударственного сектора аграрной отрасли;
обучение студентов аграрных вузов на основании государственного образовательного заказа по направлениям сельскохозяйственных предприятий. Это позволит им формировать кадровый резерв из числа местной молодежи и повысит уровень отработки по аграрным и ветеринарным специальностям;
выставить критерии к обучению в докторантуре в агровузах лиц, допускать к обучению имеющих стаж практической работы в аграрных предприятиях не менее 3-х лет.

— Каковы ваши перспективы? К чему вы стремитесь?

— Определяя перспективы, необходимо исходить от геополитики, географического положения КарСХОС, природно-климатических условий региона и потребностей Карагандинской области, граничащих областей и населения страны, а также последующего экспорта в за рубеж той или иной продукции.

Итак, определяемся с актуальными направлениями деятельности. Т.к. Карагандинская область находится в Центральной части Казахстана, с крайне резко континентальным и крайне засушливым климатом, в части геополитики перспективы по развитию зерновых культур крайне туманны, в силу того, что у северного соседа РК — Россий, намного лучшие климатические условия.
Дополнительно, если исходить из географических фактов, Карагандинская область граничит: на северо-востоке — с Павлодарской, на востоке — с Абайской, на юго-востоке — с Жетысуской и Алматинской, на юге — с Жамбылской, на юго-западе и западе — с Улытауской, а на северо-западе — с Костанайской областью, основной деятельностью в этих регионах является скотоводство, то крайне актуально развивать семеноводство кормовых культур.

Второе направление – это внедрение технологии орошения. По оценке и прогнозам Межправительственной группы экспертов по изменению климата (ПРООН), который завершен в 2022 году, в ближайшие десятилетия изменение климата будет усиливаться во всех регионах. При глобальном потеплении на 1,5 °C будет происходить усиление волн жары, удлинение теплых сезонов. Вместе с тем, при глобальном потеплении на 2 °C экстремальные показатели жары будут чаще достигать критических порогов толерантности для сельского хозяйства и здоровья населения.

В результате климатические катастрофы, такие, как засуха и обмеление рек станут привычным явлением на территории Казахстана. По прогнозам к 2030 году в стране пропускная способность пастбищ снизится на 10%, к 2040 г., дефицит воды составит 50% потребности. В совокупности это приведет к деградации почв и к критической нехватке зеленых кормов.

В этой связи, особенно важно заниматься адаптацией к изменению климата на всех уровнях. И начать надо с рационального использования водных ресурсов и регулирования пастбищных выпасов.

В части продовольственной безопасности – семеноводство картофеля. Импортозависимость Казахстана в этой области – до 90%, что критически недопустимо. При возможных сценариях нарушения транспортных логистических цепочек и продовольственного шантажа со стороны других стран, Казахстан может остаться без посевов картофеля, вследствие отсутствия своего семенного материала.

Рассматриваются возможности участия КарСХОС в экспорте продукции овцеводства как перспективное направление.

Страны Персидского залива сильно заинтересованы в поставках экологически чистой ягнятины из Казахстана. Причем потенциал Казахстана по развитию овцеводства и экспорта ягнятины просто огромный. Этому способствует наличие обширных естественных пастбищных угодий (181 млн. га), почти 70% из которых расположены в зоне пустынь и полупустынь, где происходило зарождение, становление и развитие овец курдючных пород.
Общая ресурсная емкость Казахстана с учётом интенсивного развития всех секторов животноводства, по поголовью МРС составляет 49-50 млн. голов или имеет возможность увеличения в 2,5-3 раза к текущим показателям (16,8 мн. голов на 1 января 2020 года поголовье овец).

Потенциал отрасли к 2030 году: 375-400 тысяч тонн баранины; 80 тысяч тонн шерсти; 12,5 млн. единиц овчин; 260 тыс. каракулевых шкурок.

Тренды до 2030 года на рынке мяса показывают наибольший потенциал роста по баранине:
1) восстановление доли баранины в структуре потребления мяса. Мировой рынок мяса достиг в 2019 году 335 млн. тонн, к 2030 году OECD прогнозирует рост до 339 млн. тонн. Емкость мирового рынка баранины составляет 11,7 млн., тонн в год, при этом 12,4% экспортируется;
2) четко выраженная география мирового овцеводства и рост международной торговли бараниной. Концентрация поголовья географически прямо выражена в Океании, Европе, Южной Африке, Центральной и Юго-Восточной Азии, а потребление растет в другой локации – на рынках Передней Азии, Северной Африки, Китая, Южной и Северной Америке;
3) премиальная цена экспорта баранины по отношению к другим видам мяса. Из всей продукции животноводства баранина из Казахстана экспортируется по самой высокой цене;
4) скорость оборачиваемости капитала в овцеводстве благодаря сопоставимой со свиноводством скороспелости в производстве мяса, а также восстановление рынка шерсти с добавлением прибыли овцеводам.

В целом, для реализации таких важных актуальных направлений в сельском хозяйстве необходимо отражение и поддержка государства, в виде  стратегических документов государственных органов.

— Спасибо за интервью!